Наталия Доманчук - Комон, стьюпид! Или Африканское сафари по-русски

– Где-то я уже это слышала, – сказала она и направилась в кухню.

Открыв холодильник, она достала ветчину в вакуумной упаковке, плавленый сыр и пакет апельсинового сока.

– У нас нет хлеба, – сообщила я.

– Колбасу и сыр можно и без хлеба. Ты будешь? – предложила мне Анька.

– Нет. Я спать пойду. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – ответила Анька.

Ночь выдалась неспокойной.

Около часа я крутилась с боку на бок и не могла заснуть.

Пижама, которая была на мне, меня раздражала.

У меня появилась ненависть к ней. И с каждым часом она разрасталась, как тыква на грядке.

Еще через несколько минут я сняла пижаму и повесила на вешалку. Она явно была довольна, и мне показалось, что она как будто подмигивает мне, говоря: «Как я тебя!»

«Ах ты подлая сволочь, – ответила я ей, – ты еще будешь меня подкалывать? Ну, посмотрим кто кого!»

Я прицепила вешалку с пижамой к люстре, взяла ножницы и искромсала злосчастный ночной костюм на узенькие полосочки.

Больше она мне не подмигивала, но легче мне все равно не стало, поэтому я взяла ежедневник и написала:

Легче всего в жизни смириться с тем, что я неудачница. Трудней – делать все, чтоб обо мне так не говорили.

Итак, что я могу сделать?

Я могу выучить английский.

Нет, не то.

Я не об этом хочу написать.

Я хочу сказать, что надо продолжать искать свою половинку. Да, теперь я точно знаю, что ею оказался не Сергей и не Геннадий. И уж точно не Альберт. Значит, моя половинка где-то ходит. Может даже, тоже ищет меня.

Поэтому сразу же, утром, я начинаю поиски.

Теперь надо подумать, где можно познакомиться:

1. В ресторане.

2. В спортклубе.

3.…

Да, все это верно, но что мне надо сделать перво-наперво с утра?

1. Записаться в школу вождения. Я не могу постоянно просить Аньку куда-нибудь меня отвезти. Я должна сама уметь водить машину.

2. Записаться на курсы английского языка. Даже если я не останусь в этой стране, английский мне не помешает.

3.…

Пока хватит двух пунктов. Итак, я сегодня очень непоследовательна, и мысли путаются, и настроения нет.

А что вообще я сделала на этом свете?

Какие у меня есть… открытия? Что я для себя открыла?

Попробую начать с самого детства:

3 года

Я – девочка.

Сидя на дереве с соседским мальчиком Русланом, мы обнаружили разницу в строении некоторых органов. На вопрос маме: «Почему у Руслана сарделька, а у меня пирожок?» был получен ответ: «Потому что ты – девочка, а Руслан – мальчик».

4 года

Первый поцелуй.

На том же дереве, с тем же Русланом. Очень хотелось, чтоб получилось, как в фильме, поэтому старалась закрыть глаза, но чуть не свалилась с дерева. Ощущения остались не очень приятные: мокро, сыро, кому и зачем это вообще было нужно?

5 лет

На свете есть буквы, цифры и другая дребедень, которую надо знать. И еще есть школа, куда я буду ходить десять лет.

13 лет

Первая любовь. Она же последняя.

Мальчик Игорь Масленцев со светлыми кучеряшками, страшно похожий на артиста Владимира Шевелькова. У нас с ним не сложилось. Ему нравились блондинки.

16 лет

Вторая любовь, она уж точно последняя.

Семнадцатилетний вьюноша из десятого «Б», Алик Удальцов, настолько вскружил голову, что жизнь без него казалась немыслимой. Особенно мне нравилась его фамилия. Я уже смело примеряла на себя фамилию Удальцова, но, как оказалось, ему тоже нравились блондинки.

Я стану известной писательницей, напишу тысячи книг. На них будут учиться как минимум три поколения, меня будут изучать в школе, мои книги будут цитировать, и вообще, жизнь только начинается.

17 лет

Я не стану известной писательницей, потому что я не поступила в институт, в который хотела. Почему? Потому что я дура.

Я стану самым известным в мире инженером-механиком, я изобрету что-нибудь гениальное, что просто перевернет мир и откроет ему глаза на меня.

В механике я абсолютно ничего не смыслю. А все почему? А все по той же причине.

Но вот в последнее время я все чаще думаю над тем, как изобрести что-нибудь полезное.

Например, мыслесобиралку.

Потому что бывают дни, когда из меня прет. Ну то есть рассказы так и сыплются в разные стороны. И почти никогда рядом не бывает ручки, и мне приходится лучшие из лучших мыслей несколько раз повторять вслух, чтоб не забыть. Но так как память у меня девичья, большинство все равно теряются.

Поэтому очень мечтаю изобрести мыслесобиралку. Пришла мысль – а ты ее, как тараньку на леску, и чтоб сушилась. Нанизать так штук двадцать, а потом как проявленную пленку смотреть и отбирать: это годится, а это пусть повисит еще; эту я сейчас обработаю и пущу в дело, а вот этой не хватает юмора.

Поэтому второе мое изобретение будет называться юморница. Она будет выглядеть как солонка с двумя дырочками, только вместо соли там будет юмор.

Взял мысль – посыпал из юморницы, и получилась милая вещица.

Ну и очень важно в комплекте иметь звездостоялку.

Не идет сегодня сочинительство – достала свою звездостоялку, расставила звезды так, чтоб мысли текли рекой, и только успевай нанизывать и посыпать из юморницы.

Вот так я иногда сижу и мечтаю…

Думаю, что раньше этих изобретений мне надо будет придумать мечтозакаталку.

Секс.

Начальные открытия не сильно понравились.

Он был будущий инженер-механик, я – будущая инженерша.

Но у нас не сложилось.

По причине того, что:

а) я – дура;

б) ему нравились блондинки.

23 года

Самостоятельность.

Я работаю и получаю за это деньги. Быть самостоятельной очень хорошо: «хочу халву ем, хочу пряники…»

27 лет

Интернет.

Есть куча всего, что предстоит открыть. Новые виртуальные знакомые. Литература, кино, музыка. Здорово!

31 год

О, Эдуард! Моя новая и самая последняя любовь!

Такой красавчик! А какое у него красивое имя!

А в шелковых трусах в колокольчик он такой сексуальный!

34 года

Эх, Эдуард.

Гадкое, противное, мерзкое, отвратительное имя.

У нас с ним не сложилось.

Почему? Смотри выше.

На данный момент имеются некоторые открытия, не вошедшие в этот список, которые появились когда-то, где-то, без даты и без сертификата:

1. Последней любви не бывает. В любой момент может прийти новая, намного сильней предыдущей.

2. Лучшие подруги – мама и подушка.

3. Есть только два человека на свете, которые действительно переживают и думают о тебе каждую минуту. Это родители.

4. Блондинки мешают жить.

Утро было хмурым.

Моросил дождик, мы с Анькой сидели в гостиной, пили чай и вели светскую беседу.

– Сегодня седьмое ноября, – посмотрев на календарь, сообщила мне Анька.

– В этот день произошла великая революция. И в моей судьбе тоже.

– Ты это о чем? – спросила Анька. – День седьмого ноября – красный день календаря? Может, ты на парад хочешь пойти? Так мы его и тут можем организовать. Давай накупим кучу шариков, надуем их, сделаем красивые флажки и устроим у ворот демонстрацию.

– Да нет, я не об этом, Ань. Просто все стало совсем по-другому. И мне просто не верится, что сейчас ноябрь и что на улице у нас лето. А скоро Новый год.

– Да. Снега хочется.

– И снега, и елку, и…

– И мужа… – закончила она за меня.

– Да. И мужа тоже. Слушай, а как ты объяснишь Альберту, что… ну… если он захочет с тобой это самое, а тебе ведь месяц нельзя…

– Буду изображать из себя приличную леди. Если я ему нужна – то он подождет.

– Да, это точно. Но мне надо срочно искать кого-то. И не для секса. А для…

– Дома. Я поняла, – опять закончила за меня фразу Анька.

– Я хочу записаться на курсы, чтобы выучить английский. Ты не хочешь?

Анька пожала плечами.

– А еще я хочу пойти в школу вождения.

– Тоже хорошая идея, – философски заметила Анька.

Через пару часов мы поехали на машине в ближайший магазин, чтоб накупить продуктов на неделю, а потом решили проведать Ингу с Денисом.

Денис был на работе, Ира в школе, Лешка крутился возле нас и задавал множество вопросов. Инга была нам очень рада, поставила на стол сладости и приготовилась слушать наш рассказ о Кейптауне.