Марк открыл дверь и прислушался. Ни звука. Динна, по-видимому, уже спала. Ее машину он видел в гараже. В доме было совсем тихо и темно, даже из-под двери Маргарет в дальнем конце коридора не пробивалась полоска света.
Включив только один небольшой светильник, Марк стал вешать пальто на вешалку и в это время заметил, что из-за рамы зеркала, висящего возле двери, торчит листок бумаги. Марк взял листок, но не спешил развернуть его.
«Может быть, Динны нет дома? Возможно, куда-нибудь ушла с подругой?»
Сердце Марка кольнуло странное, тревожное предчувствие. Он немного постоял неподвижно, прислушиваясь, словно ожидал услышать голос Динны или звук ее шагов на лестнице. Затем огляделся, но никого не увидел и ничего не услышал. В доме стояла полная тишина. Наконец он стал медленно разворачивать листок. Когда Марк прочел записку, у него все поплыло перед глазами, сердце тяжело забилось. «Дорогой, я тебя любила. Прощай».
Почему «любила»? Почему в прошедшем времени? Но Марк знал ответ. Он сам рассказал Динне ту единственную вещь, которую она могла бы никогда не узнать. Он рассказал ей, что ребенок не его. Теперь она знает, что он лгал ей и о ребенке, и о Шанталь. Она знает про его другую жизнь. Она видела его с Шанталь в Париже, а теперь и здесь. Марк попытался взбежать по лестнице, но его ноги отяжелели, словно налились свинцом. Он был почти уверен, что найдет Динну в спальне спящей в их постели. Весь день он убеждал себя, что ничего страшного не произошло, надеясь, что все образуется само собой. Ему казалось, что если он позвонит Динне, то тем самым сделает произошедшее более реальным. Этого он не хотел и потому не стал звонить. Теперь ему оставалось только вбежать в спальню и найти Динну лежащей в постели.
Но когда Марк вошел в спальню, то увидел то, чего так боялся, – в комнате никого не было. Динна ушла. Исчезла.
Марк-Эдуард застыл в неподвижности, не зная, что предпринять. Потом, сдерживая слезы, снял телефонную трубку. Она ему нужна, отчаянно необходима, и сейчас она должна быть с ним. Марк знал, что она его поддержит. Но когда он набрал номер Шанталь и она сняла трубку, ее голос прозвучал как-то странно.
– Шанталь, я... мне нужно с тобой увидеться. Я сейчас приеду.
– Что-нибудь случилось? – спросила Шанталь рассеянно и как будто торопясь.
– Да... нет... Жди меня, я уже выхожу.
Шанталь хотелось сказать ему, чтобы он не спешил, но она не вполне понимала, что происходит. Когда Марк приехал, она, ожидая его объяснений, встретила его немного растерянно. Но Марк ничего не сказал, он лишь быстро привлек ее к себе, едва она открыла дверь.
– Дорогой, что случилось? У тебя больной вид.
– Я... я не знаю... ее больше нет.
«Бедняжка. Опять про Пилар, – подумала Шанталь. – Почему он до сих пор так убивается? И что произошло, что спровоцировало такую реакцию?»
– Дорогой, я знаю, но у тебя есть я.
Шанталь крепко обняла его, и они сели на диван.
– Но ребенок...
Марк запоздало осознал, что проговорился. Ему не следовало, этого произносить.
– Какой ребенок? «Может, он сошел с ума?»
Шанталь опасливо отодвинулась от Марка.
– Не важно... я просто расстроен. Дело в том, что Динна исчезла.
– В каком смысле исчезла? Она от тебя ушла? Марк машинально кивнул. Шанталь усмехнулась:
– По-моему, это повод для праздника, а не для отчаяния.
Не долго думая Шанталь встала, прошла в кухню и достала бутылку шампанского из числа тех, которые Марк принес ей несколько дней назад. Она вернулась в гостиную с бутылкой и двумя фужерами и остановилась, увидев на лице Марка выражение муки.
– Так ты что же, не рад этому?
– Не знаю. Наверное, я просто ошеломлен. Я наговорил ей много такого, чего говорить не следовало. Я... я не рассчитал своих возможностей.
Шанталь посмотрела на него ледяным взглядом.
– Я и не знала, что ты так жаждешь ее удержать. И что теперь? Ты постараешься ее вернуть?
Марк медленно покачал головой, глядя на Шанталь. Он понимал, что не сможет вернуть Динну. Пытаясь привязать ее к себе навсегда, он сказал ей именно то, что только и могло отрезать ее от него. Он рассказал, что ребенок не его.
– Между прочим... – Шанталь выдержала секундную паузу. – Что ты там говорил про какого-то ребенка? – Марк молчал. Казалось, он смотрел на что-то, чего Шанталь не могла видеть, – на смерть надежды. – Она была беременна?
Горло Марка словно сдавило чем-то, он смог только молча кивнуть.
– Она знала, что ребенок не от тебя?
– До вчерашней ночи не знала.
– Понятно. Так вот почему ты до сих пор оставался ее мужем. Ради ребенка, который даже не твой.
Голос Шанталь напомнил Марку отдаленный звон погребального колокола, уносимый ветром. Слышалось в нем и разочарование.
– Я и не знала, что это было для тебя так важно.
– Да нет, не очень важно, – солгал Марк и попытался обнять Шанталь.
– Я вижу, что важно. – Они смотрели друг на друга в отчаянии. Бутылка шампанского так и стояла неоткупоренная. – Да, важно.
– Мы можем усыновить ребенка, – предложил Марк.
Шанталь медленно кивнула. Она понимала, что ей придется на это пойти, если Марку так хочется иметь ребенка, но сама она была против.
– Да, наверное, можем. – Шанталь быстро посмотрела на часы, как будто неожиданно что-то вспомнила. – Что ты сейчас собираешься делать?
– Жениться на тебе. – Марк попытался улыбнуться, но слова сходили с языка с большим трудом. – Если, конечно, ты все еще этого хочешь.
– Хочу, – серьезно сказала Шанталь. И опять в ее глазах промелькнуло какое-то непонятное беспокойство. – Но, дорогой, я имела в виду не это. Я спрашивала, какие у тебя планы на сегодняшний вечер.
– Не знаю. Можно мне остаться здесь?
Марку было невыносимо даже думать о том, чтобы вернуться в опустевший дом. А везти туда Шанталь, укладывать ее в кровать, где еще позавчера спала Динна, казалось неуместным. Ночь после их рокового разговора Динна провела в студии, в супружескую постель она больше не ложилась.
– Может быть, пойдем куда-нибудь пообедать?
– Как, сейчас? – ошеломленно спросил Марк. – Я совершенно не в настроении куда-то идти. За последние несколько часов в моей жизни многое изменилось, и как бы сильно я тебя ни любил, мне нужно время, чтобы привыкнуть к новому положению вещей.
Марк спросил себя, не совершил ли он ошибку, придя к Шанталь слишком быстро, не дав самому себе времени оправиться от потрясения. Ему казалось, что Шанталь плохо понимает, что он сейчас чувствует.
– А мы не могли бы остаться и пообедать здесь?
– Нет, я хочу куда-нибудь пойти.
Шанталь заметно нервничала. Казалось, ей не терпится уйти из дома. И только тут Марк заметил, что она встретила его в черном шелковом платье, как если бы и до его прихода собиралась идти обедать.
– Когда я позвонил, ты собиралась уходить? Марк посмотрел на нее в растерянности.
– Я просто хотела пойти куда-нибудь пообедать. Казалось, Марк был потрясен.
– Одна?
– Ну конечно.
Шанталь рассмеялась, но в ее смехе было нечто нервное. Больше она ничего не успела сказать – кто-то позвонил в дверь. Она быстро взглянула на Марка-Эдуарда и заторопилась к входной двери.
– Я сейчас вернусь.
С того места на диване, где сидел Марк, ему было плохо видно коридор, но он слышал, как Шанталь открыла дверь и вышла из квартиры. И вдруг внутри у Марка словно что-то взорвалось. Он встал, решительно прошел по коридору вслед за Шанталь и подошел к чуть приоткрытой входной двери, за которой слышался ее приглушенный голос. Марк резко распахнул дверь. Шанталь ахнула и отшатнулась в сторону. Марк увидел, что она разговаривала с его партнером, Джимом Салливаном. Казалось, тот лишился дара речи, когда увидел Марка.
– Я вам помешал? Может быть, вы все-таки войдете в квартиру?
Марк смотрел на своего партнера, но слова его были адресованы обоим. Все трое молча вошли в квартиру, и Шанталь закрыла дверь.
– Право, дорогой... Джим просто пригласил меня на обед по случаю Дня благодарения. Я думала, что ты проведешь этот день дома...
Шанталь не знала, куда деваться от смущения, ее натянутая улыбка никого не могла обмануть.
– Понятно. Только странно, что ни один из вас ни словом не обмолвился об этом мне.
– Извини, Марк. – Джим хмуро посмотрел на партнера. Все трое в неловкости стояли посреди гостиной. – Не думаю, что я могу сказать что-либо еще.