Пенелопа Дуглас - Конклав

Или просто устал, а завтра покажет себя.

– Как он? – послышался шепот Уинтер.

Выпрямившись, я увидел, что она села в кровати. Ее очаровательно растрепанные волосы спадали на плечи.

– Спит.

Я нагнулся, обхватил ее щеки ладонями и заметил, какой утомленной она выглядела.

В последние дни мы оба еле держались на ногах из-за всего происходящего. Пришла пора притормозить. Мне хотелось еще многое успеть сделать до рождения ребенка, но уже поздно. Уинтер будет во всем полагаться на меня, по крайней мере в течение следующих двух недель. Потом мне придется нанять кого-нибудь, чтобы ей помогали ухаживать за малышом. Мы знали, что такова наша действительность.

А пока я вдоволь наслажусь временем, проведенным втроем.

Я поцеловал ее. Она положила ладонь на мою руку.

– Мне нужно принять душ.

– Я помогу. – Взяв Уинтер за руки, помог ей подняться с постели и осторожно проводил к ванной. По пути я наклонился и слегка толкнул Алекс.

– Алекс? – сказал, увидев, как она встрепенулась. – Прислушивайся к малышу, ладно? Мы в душ.

Она кивнула, зевнув. Войдя в ванную, я на всякий случай оставил дверь приоткрытой.

Уинтер без промедлений скинула с себя больничный халат. Я включил душ, настроил температуру воды. Девушка обвила руками мою талию и прижалась ко мне, словно вот-вот могла упасть без сил.

– От тебя пахнет так же, как в школе, – задумчиво пробормотала она.

– Выкурил сигарету, – признался я, хотя Уинтер наверняка знала, что я по-прежнему курил время от времени. – Просто сегодня у меня слишком хорошее настроение.

– Мне нравится.

Я не хотел, чтобы от моей одежды несло дымом, когда буду держать ребенка, только благодаря предвкушению возможности изредка покурить было легче бросать.

Раздевшись, я подхватил Уинтер, зашел в душевую вместе с ней и закрыл за нами дверцу. Поставив ее под воду, заметил кровь, заструившуюся по ее ногам вперемешку с водой и окрасившую пол в розовый цвет.

Меня немного замутило. Я планировал завести еще детей, но мне не нравилось подвергать ее тело таким испытаниям. Хоть и понимал, что с Уинтер все будет в порядке, когда она восстановится, все равно казалось почти несправедливым, что некоторым женщинам приходилось проходить через такое раз пять или шесть. Иногда больше. Жесткое зрелище.

И я больше не хотел, чтобы она так плакала.

Мы вымыли волосы, после чего я намылил мягкую губку и начал обтирать Уинтер. Видимо, у нее все чертовски сильно болело, раз она без возражений позволила мне это сделать.

– Как ты поступишь? – спросила она, пока я занимался ее ногами, опустившись перед ней на колени. – С Кристианой?

Я замер, задумавшись. В общении с Рикой гордость не позволила мне открыться, однако с Уинтер я ощущал себя свободнее.

– Думаешь, мне стоит пустить Кристиану в нашу жизнь? – поинтересовался я, не глядя на нее.

Она положила руки мне на плечи для поддержки, когда я приподнял ее ногу, чтобы помыть ступню.

– Я думаю, нам незачем торопиться и принимать решение сейчас.

На моих губах появилась улыбка. Мне нравилось, какой была Уинтер. Она меняла меня к лучшему, потому что я любил ее радовать, и в то же время ни к чему не принуждала.

– Наша семья – прежде всего, – добавила она.

– Наша семья… – повторил я. Моя семья. Моя.

Закончив со ступнями, я смыл кровь с ее бедер.

– Ты когда-нибудь стоял на краю обрыва или на балконе, задаваясь на миг вопросом, каково будет спрыгнуть?

Я вскинул брови.

– Взбудораженный идеей того, что ты в одном шаге от смерти? – Уинтер впилась пальцами мне в плечи. – Один шаг… И все изменится?

– Да, – тихо произнес я. – Это символизирует потребность в саморазрушительном поведении. Не такое уж редкое явление.

При управлении автомобилем у людей порой мелькает мысль дернуть руль и выехать на встречную либо спрыгнуть с палубы корабля в черную пучину океана. Эти мысли мимолетны, эдакие вызовы, которые мы бросаем собственной психике, потому что устаем от монотонности жизни и жаждем испытать чувство страха. Желаем вспомнить, почему нам хочется жить.

Некоторые подвержены этому соблазну сильнее остальных. Дело не в нашей личности, а в нашей сущности. Животные не извиняются за свою потребность выжить любой ценой.

– Во французском языке есть фраза, характеризующая это состояние, – сказала она. – L’appel du vide.

Подняв взгляд, я посмотрел на ее розовые губы, немного распухшие от горячей воды.

– Именно оно нас и связывает.

– Кого?

– Нашу семью.

Нашу семью?

– Кая, Бэнкс, Майкла, Рику, Уилла, Алекс, – продолжила Уинтер. – Тебя и меня. Мы все его слышим. L’appel du vide. Зов бездны.

Я замер, глядя на нее, и пробормотал:

– Зов бездны.

Права ли она? Нас это объединяло? В конце концов, подобные чуют себе подобных. Мы жили с потребностью заходить дальше, чем положено, испытывать свои способности на прочность. Страх внушает ужас, но преодоление этого барьера заставляет нас переосмыслить реальность.

– Мне нравится.

После короткой паузы она сказала:

– Я люблю тебя.

Мое сердце екнуло, как обычно, когда Уинтер произносила эти слова. Будто я заново в нее влюбился.

Выпрямившись, я обвил ее руками и загладил ее волосы назад под потоком воды.

– Ты такая красивая. Даже несмотря на то, что ты подарила мне сына, хотя я настоятельно просил дочку.

Уинтер засмеялась.

– Я тут ни при чем! – возразила она. – Пол ребенка определяет хромосома, предоставленная мужчиной. Сам виноват.

Мы оба улыбнулись, и я уткнулся в нее носом. Не знаю, почему я думал, что у нас родится девочка. Может, просто надеялся. Я лучше ладил с женщинами, похоже. Бэнкс, Уинтер, Рика… Полагаю, я боялся.

– Тогда нам просто придется продолжить попытки, – поддразнил я.

Уинтер прильнула к моей шее, покрывая кожу легкими поцелуями, отчего мурашки пробежали по телу.

– Я люблю тебя, – прошептала она. – Люблю.

Мой член начал твердеть, и я покачал головой, взмолившись:

– Не надо… Ты превратишь следующие несколько недель в пытку.

Нам нельзя заниматься сексом примерно хрен-знает-как-долго.

– Он идеален, знаешь? – Я провел ладонями по ее спине. – Ты прекрасно справилась. Просто я надеюсь, что наш сын будет больше похож на тебя, чем на меня.

Уинтер согласно кивнула, за что получила шлепок по заднице.

И рассмеялась.

– Итак, как мы его назовем? – спросила она.

– Мы не решили?

– Не припомню такого.

Я закрыл глаза, помотав головой. Боже, понятия не имею. Ничего старомодного, пожалуйста. И ничего библейского.

Ох, и никакого унисекса. Типа Пейтона, Лейтона или Дрейтона.

– Есть идеи?

Прижав ее к стене, я лишь крепче обнял Уинтер и ответил:

– Завтра.

В данный момент я был более заинтересован в том, чтобы забраться с ней в постель и проспать столько, сколько сможем.

Имя не важно. У него мои волосы. Возможно, завтра я смогу увидеть, достались ли ему ее глаза.

Если они окажутся такого же цвета, как у меня, значит, никакие черты все-таки не пропускали несколько поколений и Кристиана наговорила ерунды.

Мне не терпелось это выяснить.

Конклав – это небольшая бонусная новелла, действие которой происходит между книгами «Курок» и «Сумрак». Читать ее рекомендуется только после знакомства со всеми предыдущими частями серии «Ночь Дьявола» («Испорченный», «Убежище», «Курок»), а также книгой «Панк 57». Наслаждайтесь!

Я вхожу в дом, бросаю ключи на столик в прихожей и направляюсь на кухню. Мельком взглянув вверх, вижу, что свет на втором этаже не горит.

Если она ушла от меня, я сожгу дотла весь гребаный мир, но найду ее. А если она забрала моего ребенка, ее наказание будет медленным и изощренным. Бред какой-то. Когда я звоню, ты отвечаешь. Когда мои люди передают тебе телефон, ты берешь проклятую трубку! Черт, понятия не имею, чем провинился на сей раз, однако мне придется что-нибудь сломать, чтобы сдержаться и не свернуть ее прелестную шейку.

Я был вынужден примчаться домой раньше срока, прервав свою поездку, потому что Уинтер решила проигнорировать мои звонки и пройтись пируэтами по моему душевному спокойствию. Какого хрена? Так и знал, что лучше остаться холостяком. Знал, ведь именно это женщины и делают, не правда ли? Скручивают тебя в бараний рог, пока ты не лишаешься возможности дышать, и…