Я все так же смотрела вниз, в пол, залитый виски, чувствуя, как ткань в пальцах пропитывается кровью. Смотрела упорно вниз и звук, когда металл слегка скрежетнул по чему-то, напоминающему не то стекло, не то пластик, врезался в память.
— Блять… — сдавлено, сорвано выдохнул Денис, сильнее сжимая челюсть и подавляя, мне сложно представить какими усилиями, но подавляя дрожь в мышцах под моими пальцами, перепачканными в его крови от ткани, пропитавшейся, наверняка, насквозь, потому что ощущала, как кровь стекает по моей коже и в сумраке салона чернильными каплями срывается в лужу алкоголя на полу. Пока Дениса резали наживую без анестезии. К горлу подкатило, задержала дыхание, не втягивая больше ни гребанный запах виски, ни свежей крови.
— Почти, Денис, — произнес Костя. Снова ебанный скрежет. — Потерпи пару секунд… есть.
Извлек. Капсула небольшая, длиной вроде бы с фалангу мизинца, толщиной в полсантиметра, прозрачная или нет не ясно из-за того что окровавлена. Костя, прижав чип ножом к ткани между моих пальцев, склонился, подхватив с пола бутылку и, предупредив Дениса, вылил остатки алкоголя на казалось бы, небольшой, всего в полтора-два сантиметра, но обильно кровоточащий надрез. Денис вздрогнул, сжимая ремень в зубах снова так, что побелела челюсть, но не издал ни звука, полностью задержав дыхание. Костя, осторожно отстранив мои подергивающиеся пальцы, завернул в ткань чип и нож. Скинув на пол и прижав к порезу ветровку Дениса, помог ему усесться так, чтобы тот зажал ткань между лопаткой и сидением. Ремень тоже в ноги. Денис, прикрыв глаза, откинул на мгновение назад голову и еще прежде, чем глядящий на него Костя, вынимающий окровавленными пальцами сигарету из пачки, задал очевидный вопрос, начал называть имя:
— Ян…
— Гнездилов, — закончил Костя, случайно сломав сигарету и мрачно усмехнувшись, перевел взгляд в подголовник Зели перед собой, тихо выругавшегося на осетинском и зло спросившего:
— Тот самый неуловимый синяк Старого?
— Именно, — кивнул Анохин с нехорошим прищуром глядя на подлокотник между передними сидениями. — Тормозни где-нибудь по дороге без камер, поменяемся машинами с сопровождением. Тачку с чипом оставишь на паркинге изоляторов, потом соберешь всех и порадуй Старого, что неуловимый Джо утратит сию свою регалию.
— Пару минут, — кивнул Зелимхан, вынимая из кармана телефон, чтобы начать с кем-то негромко и быстро переговариваться на басурманском.
— Пиздец, боялся, что не приедете. — Выдохнул Денис, поморщившись и пытаясь сесть удобнее, благодарно кивнув на подкуренную Костей и поданную ему сигарету. — Он сказал мне Женьку забирать, звонил я ей при нем. В баре три его человека были. Весь тот театр и поцелуй тоже, потому что Яну все время в уши вкручивал, что это моя любовница и душа моя разбита из-за ее измены мне с вами. Когда я ее за руку поймал во время того, что она шарилась по станции Шеметова, я Яну орал о своей неземной любви к ней и что это едва не единственный спец в мире, вдвоем с которой я этот самый мир на колени поставлю, если он вытащит ее раньше, чем истерящий над сорванным ограблением Согрин превратит ее в полуфарш и навесив на нее всех собак, сдаст вам. Я видел, как вы подъехали, целоваться к ней полез и всю ту хуйню городил, чтобы органично выглядел мой образ всего такого обиженного и в отчаянии спектакль поставившего в стиле «так не доставайся же ты никому» с одной единственной целью — чтобы вы ее забрали оттуда.
— На камеру глазами мог и не показывать. Я уже догадался к тому моменту, — усмехнувшись и подкурив себе, произнес Костя, едва приоткрывая тонированное окно и улыбнувшись глазами мне. В ответ совершенно по-детски скривившийся и перекрестившейся. Хотя хотелось как огреть, желательно с ноги. Сука, как играл-то натурально! Оба. Чуть праотцам душу не отдала в ходе импровизированной спецоперации.
— Я аккуратно, — качнул головой Денис, выдыхая дым в сторону так же едва приоткрытого окна, — там угол обзора такой, что моего лица не видно. Константин Юрьевич…
— Просто Костя. — Поправил тот.
Денис кивнул, стряхивая пепел за окно и продолжил:
— Ян больной фанатик идеи революции и у него нет ни принципов, ни морали. Только его нездоровая идея. Он реально больной, просто помешанный на мысли разрушения устоявшегося порядка. Я распишу вам полностью где и в чем хранятся ваши деньги. Достать, в принципе, не особо сложно, даже учитывая, что он донатил анонимно в ряд фондов, но они подставные. Я смогу достать все это. У меня жена в Мадриде и я сделал все, чтобы о ее существовании Ян даже не догадался, и она совсем не дура, никак не отсветит, пока я сам не приду, но Ян совершенно больной ублюдок и…
— Я зашлю охрану, — кивнул Костя, бросив взгляд на похолодевшую меня.
Денис протяжно с облегчением выдохнул дым в окно, коснувшись ручки двери, как и мы все, когда Зеля тормознул в каком-то тихом дворе — время быстрой смены машин.
Костя привез нас в Подмосковье, припарковался среди безликого двора, коих тысячи. Денис, накинувший его пиджак на плечи, шел следом за мной. Однотипная многоэтажка, четвертый этаж, совершенно обычная дверь за которой… да, конспиративная хата Анохина, с его печатями собственности во вновь невъебенном дизайне явно объединенной с соседней квартире и, очевидно, еще ни разу не пользованной, несмотря на то, что заряжена она была знатно и явно рассчитана на долгое проживание.
Вскоре приехали Ли и Кир.
— Лиза, операционная сестра со стажем. — Представилась Ли, раскладывая Гиппократские приблуды на огромном кухонном столе, пока Киру привезенные пакеты с бухлом и снедью помогал разбирать Костя. — Время зашиваться, Денис Игорич.
— Хорошо, Елизавета Сергеевна, — усмехнулся Денис, покорно разворачиваясь на стуле так, как ей, заправляющую иглу нитью, было нужно. Я, сидя на подоконнике и дымя сигаретой, усмехнулась. Очевидно, Ян неплохо его поднатаскал в изучении своих врагов. Настолько, что Денис понял кто истинный враг.
Позже прикатили кронпринцы, привезшие сменную одежду Денису. За ними почти сразу Таша и Зеля с незнакомым дотоле серьезного вида сероглазым брюнетом. Старый, как оказалось. Накрыт стол, собрание ОПС, обсуждение, составление плана на основе информации, выданной Денисом.
Старый, сидя на подоконнике и дымя в приоткрытое тонированное окно, поморщился и посмотрел на Костю, сидящего рядом со мной:
— Ян начал всем подсирать воровством бабла лет пять назад. Очень умный малый, запалить его чрезвычайно сложно. — Стряхнул пепел и, выдохнув дым, прищурено глядя в стену напротив, произнес, — да мы и не старались. Я не старался. Потому что Держава лелеет мечту, что я в линию управления выйду, — сглотнул и глаза потемнели, — а я там не выживу, слишком моралист и не всегда могу вовремя тормознуть и амбиции отключить. Не смогу я… Потому Яна мы ловили, но так, на отъебись. Только тогда деятельность запускали, когда он слишком явно кого-нибудь объебывал. Он был моей гарантией, что Держава не потащит меня на цепь к элите, пока я этого сученыша не могу найти и вечно из-за него огребаю. — Снова посмотрел на Костю, — я клянусь тебе, что не знал, что он на такое способен, Рика. Он просто уводил чужое бабро и зачастую так, что на него сложно было подумать. Некоторые круги до сих пор не в курсе кому претензию кидать за внезапно испарившиеся деньги. Я не знал чего ради он это делает, иначе я решил бы с ним давно и жестко.
— Нормально, Старый. — Глядя ему в глаза едва заметно качнул головой Костя. — Такие больные суки далеко не сразу палятся, что у них проблемы с головой. Не твоя вина. Не твоя, брат.
Юра сглотнул, затушивая сигарету и когда вновь посмотрел на Костю, его взгляд был уже ровен.
План был готов к концу этого вечера. Денис знал точно, где именно будет Ян завтра в обед. План был идеален. Одно но — психопаты очень умны. И непредсказуемы.
Через некоторое время я узнала, что скорость пули эм шестнадцать составляет тысячу метров в секунду. Это быстрее скорости звука. Когда такая пуля поражает сердце — не сразу не поймешь. И абсолютно не успеешь осознать, если выстрел произведен в голову.
Много позже я мысленно возносила благодарность снайперу и заказчику убийства за выстрел именно в голову человека, который почти сошел с ума от боли.
Своеобразное, но милосердие.
*В главе использован текст песни привычка — Скриптонит. Все права у правообладателя