Сьюзен Кинг - Король чародеев

Корабль даншенского лэрда снова ударил галеру сзади, и Микаэла закричала, увидев возлюбленного. Он перевесился к ней через борт и протягивал руки, но она не решалась отпустить мачту.

Вокруг суетились и кричали гребцы, пытавшиеся с помощью привязанных к мачте канатов подтащить обреченную галеру ко второму кораблю. Домнул поймал еще один канат и стал тянуть, напрягая могучие мышцы. Галера подалась и сдвинулась назад, снова оказавшись возле самого носа корабля Дайрмида.

– Микаэла! – закричал лэрд. – Иди скорей сюда!

Казалось, спасение так близко! Но Корриврекан, словно испугавшись, что добыча ускользнет, оглушительно взревел, налетел новый шквал и стал разносить галеры в разные стороны. Домнул накренился, как могучий дуб под ударами урагана, но каната не выпустил. Гребцы Дайрмида тоже продолжали тянуть изо всех сил, однако течение набирало силу, грозя унести в водоворот оба корабля.

Внезапно Ранальд больно стиснул Микаэле руку. Она испуганно посмотрела на него, решив, что ее похититель вновь вспомнил о мести. В этот момент корабль Дайрмида, задрав нос, опять врезался в корму их галеры, потом еще раз и еще. На носу стоял Дайрмид, протягивая к Микаэле руки, и звал ее. Зазор между кораблями все время то сокращался, то увеличивался.

С трудом поднявшись, Ранальд подтолкнул молодую женщину к борту.

– Идите к Кемпбеллу, миледи, и будьте счастливы! – закричал он. – Я в долгу перед вами и хочу отплатить за добро добром!

Новый толчок бросил корабли друг к другу, и руки Дайрмида сомкнулись вокруг талии Микаэлы. Он легко подхватил ее и перенес на свою галеру. Тяжело дыша, молодая женщина упала ему на грудь – от счастья она не могла вымолвить ни слова. Лэрд бережно опустил ее на палубу и поспешил вернуться к своим людям.

Сильный удар потряс корабль, и Микаэла, совершенно обессиленная, рухнула на колени. К ее радости, галеру удалось наконец привязать к кораблю Дайрмида, и теперь Мунго вместе с гребцами лэрда помогали людям Максуина перебраться на спасительную палубу. Канаты, привязывавшие корабль к большому камню, угрожающе натягивались и скрипели, и Микаэла вдруг испугалась, что они лопнут под напором стихии. К счастью, через несколько минут все гребцы Максуина уже были в безопасности.

– Надо поскорее отвязать галеру Ранальда и выбираться отсюда! – закричал Мунго. – Канаты не смогут долго выдерживать двойную нагрузку!

– Не волнуйся, они продержатся столько, сколько надо, – невозмутимо ответил Дайрмид и оглядел опустевшую галеру.

Проследив за его взглядом, Микаэла ахнула: там на палубе сидел седой гребец, державший на руках, как ребенка, своего двоюродного брата.

Микаэла вскочила на ноги и кинулась к борту сквозь толпу спасенных гребцов.

– Домнул, Ранальд! – закричала она что было сил. – Скорее перебирайтесь к нам!

Домнул бросил на нее отрешенный взгляд, как будто совершенно забыл об угрожающей им смертельной опасности и о том, что дорога каждая секунда. До Микаэлы донеслись его слова, едва различимые в реве водопада:

– Ранальд умер…

Молодая женщина пошатнулась и осела на палабу, глядя прямо перед собой невидящими глазами. В ту же минуту рядом с ней оказался Дайрмид.

– Передай нам Ранальда! – закричал он Домнулу.

Гребец послушался, и Дайрмид принял из его могучих рук обмякшее тело. Положив мертвеца на палубу, лэрд повернулся к Домнулу и помог ему взобраться на борт.

Микаэла была потрясена до глубины души, ей казалось, что от нее осталась одна пустая безжизненная оболочка. В голове не было ни одной мысли, все чувства словно умерли. Молодая женщина будто в забытьи наблюдала, как Дайрмид и другие гребцы перерезали канаты, удерживавшие галеру Ранальда, как эта галера закружилась в водовороте и вскоре исчезла в его черном провале. Проводив ее глазами, Микаэла с трудом поднялась и побрела к телу своего недавнего врага.

Она села рядом, взяла холодеющую руку Ранальда, бледную и безжизненную, и заплакала. Он был так благодарен ей за спасение дочери! Бедная Сорча будет рада услышать о том, что ее муж ушел из этого мира, отдав последние силы ради спасения другого человека… Как смягчилось жестокое сердце Ранальда, но как поздно это произошло! Слезы с новой силой хлынули из глаз Микаэлы. Кто-то подал ей насквозь мокрый плащ, и она накрыла им тело усопшего.

Вокруг нее мужчины продолжали бороться за жизнь. Одни сели на весла, другие стали тянуть за канаты, всеми силами стараясь подтащить корабль поближе к спасительному камню. Наконец водоворот отпустил «Морского дракона». Гребцы навалились на весла, и корабль, тяжело переваливаясь, развернулся. Дайрмид приказал всем грести что есть мочи и тоже изо всех сил заработал веслом.

Сидевшая возле Ранальда Микаэла внезапно осознала, что ее больше не мучает ни морская болезнь, ни извечный страх перед водой. Ветер дул с прежней силой, но дождь ослабел. Молодая женщина опустила голову и закрыла лицо ладонями.

Неожиданно на плечи ей легли две сильных любящих руки. Микаэла обернулась и очутилась в объятиях Дайрмида. Что-то бормоча – она не могла разобрать его слов, – он стал покрывать поцелуями ее заплаканное лицо и вдруг засмеялся:

– Родная моя, ты соленая, как море!

Микаэла обняла его так, словно стремилась отдать ему душу. Ей очень многое хотелось ему сказать, но она молчала, не в силах выразить словами нахлынувших на нее чувств. В ее сердце перемешались радость жизни, счастье от встречи с любимым, надежда и огромное чувство вины. Молодая женщина тяжело вздохнула и положила голову на грудь Дайрмиду. Он нежно гладил ее по спине, терпеливо дожидаясь, пока она заговорит.

Наконец она сказала:

– Ранальд… – наконец произнесла она, – Ранальд меня спас. Его тяжело ранило в живот. Мне невыносима мысль, что…

– Не думай об этом больше! – догадавшись, что ее мучает, воскликнул лэрд. – Ты не виновата в его смерти. Он по своей воле отдал за тебя жизнь, как это сделал бы на его месте и я.

Микаэла знала, что это правда. Тронутая его самоотверженностью, она снова прильнула к его груди.

– Пойдем, родная, – сказал Дайрмид. – Я должен помочь своим людям, а ты посидишь возле меня. Если мы всегда будем объединять свои усилия, то сможем достичь всего, чего только пожелаем!

Она ответила ему счастливой улыбкой, а «Морской дракон» уверенно мчался вперед, с каждым мигом приближая их к дому.

– Свадьба – это уже счастье, – заметила Микаэла, усевшись на скамью рядом с Дайрмидом. – Но если женятся сразу три пары, да еще одновременно крестят новорожденную и справляют Новый год, счастья становится слишком много, ты не находишь? – Довольная своей шуткой, она рассмеялась.

– Разве его бывает слишком много, родная? – усмехнулся Дайрмид. Он любовался красавицей женой – ее искрящимися радостью, голубыми, как небо в июне, глазами и золотистыми волосами, на которых играли блики факелов. По сравнению с ней даже приколотая к синему праздничному платью драгоценная брошь казалась заурядной подделкой. «Счастья не может быть слишком много, – подумал он. – Чем счастливее человек, тем сильнее он жаждет счастья!»

– Между прочим, говорят, венчание в Новый год приносит супругам удачу, – продолжала Микаэла, пожимая его руку тонкими нежными пальцами.

– Как-то ты сказала, что тебе приносит удачу вот это, – он дотронулся до золотой, усыпанной драгоценными камнями броши.

Она бросила на мужа лукавый взгляд.

– А разве мой талисман меня подвел? – Дайрмид понимающе улыбнулся той чарующей, чуть скошенной набок улыбкой Кемпбеллов, которую она так любила.

Вокруг них бурлил праздник – никогда еще в Глас-Эйлин не съезжалось столько народу. Еще бы: утром к алтарю пошли сразу три пары: Дайрмид и Микаэла, Гилкрист и Иона, Мунго и Сорча, а после венчания священник окрестил маленькую Ангелику. Малышка, правда, вела себя не лучшим образом, беспокойно крутилась и ознаменовала приобщение к крещеному миру окроплением новой рубашки своего крестного отца Дайрмида. Лэрд улыбнулся, вспомнив, сколько смеха вызвало это маленькое происшествие.

Он сжал руку жены и почувствовал, что она отбивает носком туфельки такт, слушая игру Гилкриста. Даншенская родня уже несколько дней гостила в Глас-Эйлине – помимо Гилкриста с Ионой приехали также Артур, Ангус, Лили, Бригит, дети Мунго. Теперь все они пировали и веселились, радуясь счастью новобрачных и приходу Нового года. Почти никто уже не вспоминал о не столь давнем печальном событии, когда на кладбище неподалеку от замка по-семейному тихо похоронили Ранальда Максуина. Только по настоянию Сорчи на утренней мессе память Ранальда почтили молитвой и скорбным молчанием.