Кристина Майер - Король игры

Леву не с кем было оставить, пришлось взять с собой. Несмотря на то, что угрозы извне вроде больше не было, Артур не разрешал нам выезжать без него. Как-то он даже обронил такую фразу: «Я полностью успокоюсь, когда этих двоих не станет». Страшные слова, особенно в отношении родного отца.

*** ***

Когда мы вошли к маме в палату, она лежала под капельницей, выглядела нормально. Ванька, правда, побледнел и осунулся. Он очень привязан к маме. Конечно, боится ее потерять.

— Ты нас очень напугала, — озвучила я мысли всех присутствующих.

— Не хотела дочка, прости. — мама протянула ко мне руку, наши пальцы переплелись.

— Ты не нервничала?

— Нервничала, — встрял Ваня. — Маму с работы попросили уволиться, нашли на ее место молодую сотрудницу.

— Вероника Игоревна, было бы, по какому поводу переживать, — улыбнулся маме Артур. — Я вас найму на любую должность, какую вы выберете.

— А если твое кресло захочу занять? — принялась шутить родительница.

— Подвинусь, вы только не болейте. — моя мама не могла заменить Артуру родную семью, но он тянулся к ней. Мне было приятно за ними наблюдать. Они могли сидеть пить и чай и обсуждать какие-нибудь новости. Артур никогда не избегал ее общества. Мама старалась приготовить то, что любит будущий зять и положить ему самый лучший кусок. Он замечал ее старания и пытался сделать что-нибудь приятное в ответ.

Было еще не поздно, когда мы вышли из больницы и направились к машине. После разговора с врачом, я немного успокоилась. Маму обещали подлечить и до Нового года выписать.

— Вань, давай к нам? — предложил Артур.

— Я не против. Дома одному будет скучно. — брат не стал отказываться.

— Тогда отложим покупки на другой день и пойдем где-нибудь поужинаем?

— Я согласен, — крикнул Лева, бегая волчком вокруг нас. — Мне большое пирожное.

— Только после того, как ты съешь что-нибудь полезное, — улыбнулся отец сыну. Пиликнула сигналка автомобиля. Смеясь и шутя, мы подошли к дверям. С деревьев падали редкие снежинки. Желтые вечерние фонари бросали тени на белый снег. Я потянулась к ручке двери. На миг картина замерла…

Хлопок…

Обжигающая боль в груди…

Крики…

Как же холодно…

Артур

Выстрел…

Не понял, откуда произошел хлопок. Перелетел через машину, чтобы накрыть своим телом самих дорогих и любимых мне людей. Поздно…

Самое страшное, когда ты бессилен что-то изменить. Дикий крик разнесся по округе, когда я увидел кровь на груди любимой женщины. Я упал в снег, поднял Милену и побежал с ней к белому зданию. Там находились врачи, и только они могли сейчас спасти наши жизни. Без нее я не хочу жить. На ходу приказал Ване хватать Леву следовать за мной.

Мне казалось, что врачи действуют слишком медленно. Я кричал, умолял их спасти мою женщину. В операционную меня не пустили. Нам оставалось только ждать. Мои руки были испачканы кровью Милены, я смотрел на них и понимал, как виноват перед ней. Не смог уберечь! Грудь разрывало от боли. Я метался по коридору, словно раненый зверь. Перед глазами стояло ее бледное неподвижное лицо. Молился. Взывал к богу. Умолял.

Сыну было страшно, он плакал и не понимал, что происходит. Мы сидели у дверей операционного блока. Ванька украдкой утирал слезы. Я пересадил Леву к себе на колени и обнял. Веронике Игоревне мы пока ничего не сказали.

— Мама не умрет? — наивно по-детски, но с такой надеждой сын смотрел на меня. Я не мог его подвести. А разве можно дать обещание, которое неизвестно сможешь ты выполнить или нет?

— Не умрет, Лева. Мама знает, как мы ее любим, она не оставит нас. — мне самому хотелось в это верить.

Время будто остановилось.

Тусклый свет в коридоре…

Люди в белых халатах снующие туда-сюда…

Хлопки дверей…

Грохот каталок.

И на каждый шум ты поднимаешь взгляд к двери операционного блока с надеждой, что сейчас выйдет врач и сообщит, что с Миленой все будет хорошо.

Долго…

Как же долго. Ты понимаешь, что за жизнь твоей женщины сейчас борется бригада специалистов, а ты ничего не можешь сделать. Только ждать.

Кто-то уже вызвал полицию. Говорить сейчас мне с ними не хотелось, но я должен был найти того, кто это сделал. Рассказал все, что видел, но этого было очень мало. Дознаватели ушли опрашивать других свидетелей. Я поймал себя на мысли, что хочу быть в курсе всех деталей расследования. Если Петрович не станет делиться со мной информацией, позвоню Старкову.

Не сомневался, что за покушением стоит кто-то из двух наших врагов — либо мой отец, либо Шалецкий. Я обязательно выясню кто, но мне нужен был и исполнитель заказа! Я его лично задушу! Он посмел поднять пушку на женщину и нажать на курок!

Сын уснул у меня на коленях. Сон его был беспокойным, Лева постоянно вздрагивал и стонал. Приходилось его гладить, успокаивать. Дверь открылась. То, что на руках был сын, помешало мне рвануть к уставшему врачу. Стянув с себя стерильную шапочку, доктор протер лицо. Я уже стоял с ним рядом. Секунды казались вечностью. Мое сердце пропускало удары, а он продолжал молчать.

— Состояние тяжелое, — сочувствующе произнес хирург. — Пуля задела легкое, застряло в нескольких миллиметрах от сердца. Во время операции произошла остановка дыхания. Ничего обещать не могу. Сделали все, что могли. Остается ждать. Если верите в бога, молитесь. — я не знал что такое страх до сегодняшнего дня. А теперь он сковал все мои нервные окончания.

Только ни Милена!!!

Я поселился в больнице. Леву и Ваню охрана отвезла домой. Брат Милены обещал присмотреть за племянником. Я не мог оставить свою девочку тут одну. Среди чужих людей и белых стен. И пусть меня к ней не пускали, я должен был находиться рядом. Ночь прошла спокойно. Я радовался даже таким мелочам, хотя понимал, что это только начало.

Рано утром дежуривший в реанимации врач позволил мне ее увидеть.

— Только на минутку, — предупредил он и выдал мне стерильный комплект одежды: бахилы, маска, халат, шапочка. — Иногда нашим пациентам помогает присутствие родных. Вы не молчите, говорите с ней.

— Привет, родная. — присел я возле кровати и положил руку поверх ее холодной ладони.

Кругом аппараты, провода, капельница… Как же тяжело было сдержаться и не завыть в голос. Такая маленькая, нежная, хрупкая…

За что?!

— Мы с Левой очень по тебе скучаем, — взял себя в руки и заговорил. Старался, чтобы голос звучал ровно и спокойно. Я обещал сыну, что ты скоро к нам вернешься. Милена, только не подведи меня, любимая. В глазах нашего сына, я навсегда останусь обманщиком, если ты сейчас сдашься. Милена, нам без тебя очень плохо. Возвращайся к нам, пожалуйста.

— Вам пора, — заглянул к нам врач. Глаза щепало от непролитых слез. Я потер их пальцами, отпустил ладонь Милены, которая успела согреться в моей руке.

— Я тут за дверью, никуда не уйду, пока ты не откроешь свои красивые глаза.

Врач проводил меня до двери. Я снимал халат, чтобы вернуть, в этот момент медсестра подала ему пачку каких-то листов. Быстро пробежав по ним взглядом, он поднял голову и посмотрел на меня.

— Вы знали, что ваша жена беременна?

Артур

«Беременна?!»

Новость меня оглушила. Мы не предохранялись, я не сомневался, что рано или поздно Милена подарит мне еще одного ребенка. Я хотел этого. Но?.. Как радоваться, когда твоя женщина борется за свою жизнь. А там еще и малыш…

— Что будет с ребенком? — обратился я к врачу. Мой голос сел от волнения.

— Трудно сказать. Наша задача сейчас спасти жизнь Милены. — я кивнул, полностью с ним соглашаясь, но как же не хотелось потерять нашего ребенка… — Мы ничего не обещаем, — в конце сказал он.

Мысль о ребенке выкинуть не получалось. Я сидел в коридоре и молился за них двоих. Горло сдавило. Утирал слезы, а они продолжали течь из-под прикрытых век. Скупые. Выжигающие душу. Сейчас прошлые обиды, ревность и недопонимания, казались такой мелочью. Если бы можно было вернуть время назад, многое бы изменил. Никогда бы не сказал тех слов, которые ранили Милену. Не совершил бы ни одного недостойного поступка. Любил бы и заботился, не оглядывался бы назад. Ведь нам был дан второй шанс. Нужно ценить каждый миг, который нам отпущен. Неужели в моей жизни должна была произойти трагедия, чтобы я многое переосмыслил?