Белле Франческа не кивнула, не улыбнулась и вообще никак не дала понять, что узнала ее.
Это отторжение укололо Беллу, особенно учитывая их кровное родство. Ее единокровная сестра – любимица отца. Неужели теперь она встречается с Антонио?
Чувствуя холод, Белла перевела взгляд на Антонио. Он обернулся, желая узнать, что привлекло внимание Франчески, и встретился взглядом с Беллой. И Франческа немедленно перестала быть объектом его внимания – он словно забыл о ней. Но лишь на мгновение, потом снова повернулся, бормоча извинения своей собеседнице.
Белле он не улыбнулся. Не кивнул из вежливости. Вообще не показал, что узнает ее. В его взгляде отражалась пустота.
Он вообще не показал, что знаком с ней.
Часто заморгав, Белла развернулась и слепо побрела в дальнюю часть бального зала. Она никогда не покажет ему, как больно он ее только что ранил.
И никогда его не простит.
Она заставила себя поговорить с другими приглашенными, взяла бокал шампанского, решив, что сделает несколько глотков и уйдет. Она не должна сбегать сразу, тем самым давая Антонио повод позлорадствовать. Она улыбалась и болтала. Постепенно боль превратилась в ярость, с каждой минутой охватывающую ее все больше и больше. Она заулыбалась как можно радостнее, стала щебетать оживленнее и смеялась еще заразительнее.
Она никому не покажет свою слабость.
Десять минут спустя она подняла голову от группы молодых бизнесменов, с которыми беседовала, и тут же поймала на себе гневный взгляд Антонио.
Он так и не улыбнулся ей, не кивнул, но она безошибочно угадала владеющую им ярость и ощутила выброс адреналина в кровь.
Пришла ее очередь отворачиваться.
Она продолжала общение с людьми, каждой клеточкой тела ощущая его присутствие. Ее омывали волны его гнева.
Она послала ему в ответ схожие импульсы, лучезарно улыбаясь и заразительно смеясь. Вскоре она почувствовала, что Антонио рядом. Он по-прежнему не произнес ни слова, но молча стоял, не сводя с нее глаз. Обстановка накалилась до предела, но ощущали это лишь они двое.
Наконец, он подошел к ней вплотную и заговорил сдавленным, тихим голосом:
– Тебе не следует здесь находиться.
– Приказываешь мне уйти?
– Как будто ты меня послушаешься! – Он быстро отошел от нее, наградив острым, как бритва, взглядом.
Она мрачно посмотрела на него в ответ, но ее тело будто наэлектризовалось. Не важно, гнев или страсть стали тому причиной, она жаждала его внимания. И добилась его: Антонио пристально следит за тем, как она разговаривает с другими гостями.
Следующие полчаса Белла смеялась и щебетала, перепархивая от одной группы людей к другой, как птичка. Каждые несколько минут она встречалась глазами с Антонио и после безмолвной борьбы взглядов отворачивалась.
Он так и не кивнул и не улыбнулся ей.
Белла отметила, что огромный бальный зал переполнен. Здесь присутствовало множество людей – прежде всего, женщин, – жаждущих внимания кронпринца. Это подстегивало ее самолюбие, вознося его на небывалую высоту.
Ей не хотелось делить Антонио с таким огромным количеством гостей. Вот бы оказаться с ним наедине! Тогда бы они могли всецело отдаться владеющим ими чувствам. Но это всего лишь игра на один вечер. Белла не получит желаемого. Никогда.
Она вдруг испытала эмоциональный спад.
И повернулась, собираясь уйти. Она подумала, что ей вообще не следовало приходить. Нужно было гордо держаться на расстоянии, поощряя своих клиентов пораньше прийти в клуб.
Белла переоценила свои силы. Выйдя в ближайшую дверь, она оказалась в коридоре, заполненном людьми в красивых нарядах. Они смеялись и болтали. Она стала проталкиваться сквозь толпу, направляясь к выходу. Дойдя до конца длинного коридора и завернув за угол, услышала голос Антонио:
– Белла!
Она остановилась, но оборачиваться не стала.
– Вторая дверь справа!
То была команда. Ее неприязнь тут же превратилась в страсть. Она понимала, что поддаваться не следует, но ничего не могла с собой поделать. Открыв указанную дверь, она вошла в комнату, оказавшуюся сравнительно небольшой гостиной с роскошной мебелью и украшенной картинами в золоченых рамах.
Антонио не стал хлопать дверью, но бесшумно прикрыл ее, щелкнув замком, и замер, блокируя ей путь к отступлению.
– Не следовало тебе приходить сюда сегодня. – Он пронзил ее взглядом льдисто-голубых глаз. Какой же он красивый в своем черном смокинге!
Внутренне Белла была с ним полностью согласна, но вслух ни за что бы этого не признала.
– Хоть ты и принц, мы не в средневековой феодальной деревушке живем. У нас существуют такие понятия, как свобода передвижения и свобода слова. Мое присутствие на этом приеме важно для развития бизнеса, поэтому тебе не удастся меня остановить. – Она пронзила его гневным взглядом, в котором отражалась боль. – Ты повел себя очень грубо. Даже не поздоровался со мной, не кивнул.
То было самое злонамеренное и горькое отрицание в ее жизни.
– Не ты ли говорила, что лучше нам не афишировать наши отношения? – возразил он.
– Не ты ли похитил меня и целые сутки держал на своей яхте?
– Но это было сделано тайно.
– А в эту комнату ты меня тоже тайком затащил?
– Никуда я тебя не тащил.
Что верно, то верно. Он ее и пальцем не тронул.
– Значит, за то, что я не бросился к тебе сломя голову, стоило тебе появиться, ты решила отомстить мне, дефилируя по бальному залу в этом своем платье? – Он жестом указал на нее.
– А что не так с моим платьем? – Вскинув голову, Белла смерила его взглядом. – Оно красивое и, хотя это к делу не относится, куда менее открытое, чем красное, в котором я ходила на балет. – Вовсе она не дефилировала! – И что бы случилось плохого, если бы ты перекинулся со мной парой слов?
– Я пытаюсь защитить тебя. – Он заскрипел зубами. – Нужны тебе заголовки вроде «Скандальная балерина и принц», под которыми будет напечатанная на многих страницах ложь? Если журналисты про нас пронюхают, твоя жизнь больше не будет тебе принадлежать.
– Я не нуждаюсь в твоей защите, – запротестовала Белла. – Думаешь, я не знаю, как справиться с подобными заголовками? Да я всю жизнь только этим и занимаюсь!
– В таком случае незачем усугублять ситуацию.
– Дело не в этом. Просто ты вообще не хочешь признавать меня.
Всю жизнь ее отвергают, как нечто постыдное, недостойное.
– Я не мог… – Он не договорил. Из его груди вырвался яростный рык, он шагнул к Белле и хрипло зашептал: – Я не мог даже смотреть на тебя, потому что в таком случае не сумел бы сосредоточиться ни на ком другом. Ты затмеваешь собой всех гостей.
– Глупости какие. – Она покачала головой, распаляясь еще больше от его нелепого оправдания. – Ты глава государства и сталкивался с куда более трудными ситуациями, чем эта…
– Мне хотелось утащить тебя в укромный уголок и…
– Ты же не дикий зверь.
И он едва ли питает к ней нежные чувства.
Лишь когда Антонио вплотную подошел к ней и, положив руки на плечи, с силой сжал, она посмотрела ему в глаза. И ахнула от неожиданности.
– Мне хотелось утащить тебя в укромный уголок, – с жаром повторил он, – и раздеть догола.
Пылающее в его взгляде пламя придало ей отваги.
– Отчего же ты этого не сделал?
Этим вопросом Белла выдала себя с головой, открыв свои истинные чувства.
Он улыбнулся. Насмешливо.
– Нравится тебе провоцировать. – Он подхватил ее на руки. – Какое тебе требуется доказательство?
– Неопровержимое! – хрипло воскликнула Белла, чувствуя, как его хватка становится крепче. – Хочу все и сразу.
В три шага он подскочил к стоящему у стены мягкому дивану. Белла обхватила его талию ногами, так что когда он сел, оказалась верхом на нем. Антонио схватил ее за волосы и, притянув к себе, впился поцелуем ей в губы. Крепко, страстно, долго.
Белла ерзала у него на коленях, стремясь достичь большей глубины ощущений. Она страстно желала, чтобы он овладел ею здесь и сейчас, заполнил собой ее лоно.
Их пальцы сплелись воедино. Ладони Антонио скользили по изгибам ее тела, дразня, но не удовлетворяя. Желание Беллы ощутить прикосновение обнаженной кожи Антонио было так велико, что она возненавидела свое прекрасное платье. Скорее бы они оба разделись!
Они этого не сделали.
Но их страсть была сокрушительна.
Они двигались лихорадочно и яростно. Резким движением Антонио задрал подол ее платья, подоткнув его вокруг талии, одновременно расстегивая молнию на своих брюках. Белла привстала с его коленей, давая ему возможность высвободить возбужденный пенис, и в следующее мгновение снова уселась на него верхом и принялась с энтузиазмом двигаться, подбираясь все ближе и ближе к заветной цели.