– Мы не ждали вас, мадам. – Епископ Лондонский явно не считал мое присутствие здесь ни уместным, ни необходимым.
– Да, милорд. Я и не собираюсь посещать все ваши собрания, хотя они чрезвычайно интересуют меня. Я также знаю, что мне это не положено, но не сомневаюсь, сэр, что сегодня моему присутствию тут будут рады. Вы должны знать, как я ценю ваши советы во благо моего сына, короля Англии. – В ходе наступившей долгой паузы я поочередно посмотрела на каждого из сидящих за столом. – Ваши знания в области государственных дел будут бесценны, поскольку ни я, ни мой сын, король, не имеем опыта непосредственного управления страной. – Я снова сделала паузу. – Хотя я, конечно, и была принцессой Аквитании.
Они же не думают, что я ничего не почерпнула для себя, когда мы правили в Аквитании? Я победно улыбнулась тем, кто находился здесь, чтобы диктовать направление развития королевства при новом монархе. Лесть могла завести меня очень далеко. Скрытая враждебность из-за того, что я, фигурально говоря, протопталась у них по ногам, испарялась прямо на глазах, но склонятся ли они под моим диктатом? Я сжала документ еще крепче, чтобы дрожь отблесков света в моих драгоценных камнях не выдала моего волнения и неуверенности.
– Добро пожаловать, мадам. – Выражение лица Ланкастера оставалось таким же скучным, как пресная запеканка с травами.
– Мне хотелось бы обсудить с вами один вопрос. – Я выразительно похлопала ладонью по своему объемистому документу.
– Мадам, возможно, рассмотрение вашего вопроса не требует особой срочности? У нас есть масса дел, которыми необходимо заняться. – Это был граф Арундел, человек довольно гордый и чрезвычайно нетерпеливый. Станет ли он открыто распаляться против меня, ссылаясь на установившиеся традиции? Королевы редко участвовали в заседаниях королевского совета, а матери королей – еще реже. – Положение с финансами просто критическое, – продолжал он. – Мы как раз говорили об организации поездки нашего юного короля по стране, чтобы он познакомился со своими подданными…
Я перевела взгляд на него, и улыбка моя демонстративно угасла.
Он тут же умолк.
– Но если вы так пожелали, то конечно, мадам, – поспешно добавил он.
– Я уверена, что это будет хороший политический жест, – согласилась я, медленно и старательно разворачивая документ, чтобы все имели возможность оценить тяжелую печать на нем, а также тот факт, что находится этот документ в моих руках, а не в их. – Мы обсудим ассигнования на новую королевскую баржу, которая порадует короля. А ознакомительная поездка может и подождать. И это главный вопрос, который мы должны рассмотреть.
Они напряженно вытянули шеи.
Я сделала глубокий вдох и улыбнулась им со всей своей безмятежностью, буквально чувствуя, что у меня за спиной появляются тени из прошлого. Эдуард, излучающий властное величие, грациозная Филиппа и блистательный Нед, навеки увенчанный славой, – все они стояли у моего плеча. Но роль их сейчас была завершена – бремя забот и задача достижения успеха в будущем теперь лежали на мне.
– Моему сыну-королю необходима жена. Вот наше первое предложение, которое можно было бы ожидать, – объявила я. – Оно от могущественного Карла IV, императора Священной Римской империи. Он предлагает руку своей одиннадцатилетней дочери Анны. Император, похоже, не тот человек, который станет ждать у моря погоды, – да и нам не даст…
Пока, как я и предполагала, разворачивалась оживленная дискуссия, я ждала.
– Но соответствует ли этот союз нашим интересам и лучшим ожиданиям?
– Видимо, нет. Хотя для юного короля это был бы великолепный альянс.
– Император ведет политику, дружественную Франции. Устроит ли это нас?
Я сидела и слушала. Во многом я себе это так и представляла. Разногласия и нерешительность. Ланкастер не принимал в этом участия, и это снова заинтриговало меня. Его линия поведения была мне понятна. Пока я разыгрывала из себя женщину, нуждающуюся в совете, он придерживал свои соображения при себе, чтобы никто не мог обвинить его в том, что он заносчиво использует свое влияние. А таких, кто был бы счастлив позлословить в его адрес, было немало.
– Так мы рассмотрим это предложение или откажем ему, милорды? – наконец сказала я, вклиниваясь в их обсуждение.
– Мы не откажем ему. По крайней мере, не откажем сразу, мадам.
Это был граф Марч, чья заинтересованность в престоле по линии Филиппы, кузины Ричарда, периодически продолжала беспокоить меня, несмотря на громогласное заявление Эдуарда. Потому что Эдуарда уже не было в живых, а граф Мортимер был перед нами.
– Я бы никогда не торопилась с этим, милорд. Всем нам известна ценность дипломатии. Но… – Я повернулась к Ланкастеру, своему верному союзнику. – Стоит ли нам обсуждать этот брак, принесет ли это пользу? – Я решила немного подтолкнуть их. – Будет ли союз с императором способствовать успешности нашей собственной политики, политики Англии?
Ответил он сразу же:
– Нет, мадам. Думаю, этого не произойдет. Никакой перспективы дипломатической выгоды в этом для нас нет. С моей точки зрения, он состоит в слишком тесном сговоре с французами. Мы можем сделать более удачный выбор.
– Я тоже так считаю. Все с этим согласны? Мы поблагодарим императора, но поищем невесту в другом месте.
Все склонили головы в знак согласия, а я снова сложила свой документ и передала его ожидающему секретарю. Отказ этот должен быть соответствующим образом оформлен и с нашими сожалениями передан императору.
– Благодарю вас, милорды. – Я встала, так что и им тоже пришлось подняться. – Надеюсь, вы поймете меня, когда я сделаю предложение не принимать решения относительно супруги для моего сына без моего согласия.
Ни единого возражения не последовало, и я удалилась.
На лице Ланкастера читалось ироничное одобрение, когда он, зайдя ко мне чуть позже в тот же день, в ленивой позе расположился в моих покоях, – как это сделал бы и Нед, – в то время как я с задумчивым видом беспокойно расхаживала по комнате.
– Молодец, Джоанна, хорошая работа.
– Что, правда?
Я сделала это. Я достигла всего того, что и намечала в эти первые дни правления Ричарда, обозначив свое место в королевском совете и показав этим гордым магнатам, что буду представлять важную силу в жизни короля, с которой нельзя не считаться. Что это я буду определять курс, который мы выберем при женитьбе Ричарда, а не милорды Арундел и Марч или епископ Лондонский. И даже не Ланкастер. Я буду продолжать посещать заседания королевского совета, когда сочту это нужным. И советники при мягком обхождении с ними должны привыкнуть к моему присутствию там. Я знала, как действовать в бархатных перчатках, когда это необходимо.
А необходимо это было всегда.
Многие назвали бы мои действия вмешательством. Я видела суровое осуждение на лице графа Марчского. Что касается жены для Ричарда, мне ли не знать, насколько это важно для могущественного человека? Я позабочусь о том, чтобы будущая королева соответствовала моему выбору – была красива, с хорошей родословной, способна к деторождению. Моему сыну нужна внушительная невеста, какой я в свое время была для Неда. Ричард будет самым востребованным женихом-принцем во всей Европе.
Я проанализировала то, что докладывали наши послы в европейских странах. Заслуживала внимания принцесса из династии Валуа, но ее кандидатуру сразу следовало отбросить, поскольку в Англии такая связь с извечным врагом поддержки не найдет. Предложение из Шотландии? Какая польза нам от альянса с шотландцами, еще одной нацией, к которой англичане не испытывают особой любви?
– По дипломатическим каналам до меня докатились непроверенные слухи, что герцоги Висконти из Милана вынюхивают возможность предложить Ричарду свою невесту, – с обманчивой беззаботностью сообщил мне Джон, когда я рассказала ему о своих мыслях. – Вторая жена Лайонела была Висконти, так что, я думаю, они хотят возобновить эту связь между нами.
Я бросила на него взгляд, не соглашаясь с таким вариантом, но и не отметая его, а потом просто обошла кресло, в котором сидел Джон, и положила руку ему на плечо в знак благодарности за внимание и доброту.
– Что ж, такое возможно. К тому же я, наверное, все-таки поторопилась, категорически отвергнув юную Анну. Если император Священной Римской империи вдруг отступит от своих французских симпатий и теперь, когда его жена-француженка умерла, начнет искать свои новые интересы в Европе, такой альянс может стать весьма привлекательным. Эта идея мне нравится.