Кто бы мог подумать, что такая расторопность может быть более чем иллюзия.
— Большое спасибо, — хотя он не нуждался в костюме для Derby, но дворецкий думал иначе. — Я…
Стук молотка о массивную дверь заставил их обоих развернуться.
— Мне следует позаботиться об этом, сэр.
Лейн пожал плечами и направился к лестнице. Ему не стоило терять время, разбираться с тем, кто за дверью, ему нужно было пройти к себе в спальню и переодеться….
— Персонал, обслуживающий Branch, идет к черному входу, — надменно произнес дворецкий. — Вы должны…
— Я здесь, чтобы встретиться с Уильямом Болдвейном.
Лейн замер, услышав этот голос.
— Это совершенно невозможно. Мистер Болдвейн не принимает в частном порядке…
Лейн развернулся и отпрянул при виде худого, темноволосого мужчины в неряшливой одежде и дорогих кожаных сапогах.
— Мак?
— …и он не может с…
Дворецкий резко замолчал, Лейн подошел к парню, с которым он вырос.
— Мак? С тобой все в порядке?
Ладно и так было видно, что «нет». Мастер-дистиллятор компании Брэдфордов был ужасно пьян, его обычно острые глаза затуманились и отчетливо виднелись темные круги под глазами, и на красивом-как-грех лице красовалась щетина.
— Ваш отец загубит эту компанию, — первое, что ляпнул Мак.
— Я займусь им, — ответил Лейн, отодвигая дворецкого и взяв дистиллятора под руку. — Пойдем со мной.
Он потащил пьяного Мака до парадной лестницы, а затем привел к себе в спальню. Усадил его на постель и отправился закрыть входную дверь…
Бух! Звук ударившегося тела об пол разнесся по всей комнате.
С проклятиями Лейн вернулся и поднял парня с ковра, усадив на кровать. Мак бормотал о целостности процесса изготовления бурбона, важности традиций, отсутствие пиетета, что управленцы собираются продавать неправильный продукт, и какими пидарасами они были...
— Они ничего не достигнут своими действиями, — закончил Мак.
— Пора вставать, — сказал Лейн, поставив своего давнего приятеля в вертикальное положение. — Давай, большой парень.
Мак был в доме бесчисленное множество раз, но никогда не был пьяным в стельку, как сейчас… ну, с тех пор, как они перешли во взрослую жизнь. Сложив все вместе — смерть и записи Розалинды, и высказывания дистиллятора, что Уильям разваливает компанию, Лейн подумал:
«Вот и еще один кусок головоломки», который пришел сам к нему.
В ванной комнате, отделанной мрамором, он включил душ на полную мощь и запихал Мака под холодные струи воды прямо в одежде.
Крик был достаточно громким, способный выбить стекла, но, по крайней мере, шок сделал свое дело.
Оставив его под водой, Лейн подошел к petit déjeuner на буфете, стоящем в углу, и стал делать кофе в кофеварке фирмы Keurig.
— Теперь ты очухаешься, Мак? — спросил он, протягивая ему кружку с гербом Брэдфордов. — Или мне стоит добавить немного льда?
Мак посмотрел сквозь мокрые волосы, спадающие на глаза.
— Мне следует врезать тебе.
Лейн открыл стеклянную дверь в душ.
— Сколько у меня там?
— Два, — Мужчина взял кружку мокрыми руками. — Но два от четырех с половиной.
— Итак, это сработает.
Мак сделал глоток кофе, развернул кружку и взялся за ручку.
— Кофе не плох.
— А ты бы почувствовал разницу, если бы это был растворимый?
— Скорее всего нет.
Лейн указал на свое плечо.
— Я буду ждать в комнате. Халат за дверью. Сделай одолжение, не выходи голым.
— Ты со мной не справишься.
— Точно.
Закрыв дверь ванной комнаты, Лейн направился к шкафу, достал новую одежду, поправил кровать. Чуть позже Мастер-дистиллятор вышел облаченный в халат.
Они оба играли в баскетбол на День города Чарлмонт, перед тем как уехали в университет. Парень имел атлетическую фигуру, ни грамма жира, долговязый, высокий, способный запросто играть в гольф, как профи, пробежать марафон лучше, чем идиоты на десять лет моложе его, и до сих пор мог спокойно защищать линию на бейсбольной площадке.
Ох, в его необычных, светло-карих глазах не было никакой глупости. В любовных романах глаза Мака назвали бы «цвета виски» или как-нибудь еще… не было ничего необычного, чтобы заставило всех этих женщин запрыгнуть в постель к этому парню.
Нет, в них было что-то совсем другое, гораздо большее.
«И люди называют его дамским угодником?» — подумал Лейн про себя. Эдвин МакАллан был хуже.
— У тебя получилось? — Мак держал кружку. — Думаю, еще литр сделает свое дело.
— Обслужи себя сам. Там есть еще на одну порцию.
Парень взглянул на открытую дверь в маленькую кухню.
— Правильно, я создаю бурбон, следовательно, и в состоянии сделать кофе.
— На этой ноте, позвольте мне снова приступить к своим обязанностям хозяина. Хотя я и принуждаю себя к этому, но не хотелось бы, чтобы ты спалил весь дом этим утром, находясь под кайфом.
Потом они вдвоем сидели в широких креслах у окна, как пара старушек. Такие маленькие старые леди, которым необходимо было побриться.
— Расскажи мне, — попросил Лейн, уперев локти в колени. — Что происходит в компании?
Мак покачал головой.
— Плохие вещи. Я был пьян в течение двух дней.
— Как и в тот раз, когда ты не мог остановиться? Помнишь? Мы ездили на весенние каникулы вместе шесть раз, из которых только два раза на самом деле относились к школьным весенним каникулам.
Мак улыбнулся, но не расслабился.
— Послушай, я по-прежнему все-таки думаю о твоем отце…
— Ты можешь перестать о нем думать прямо сейчас. Думаешь, я не знаю, что он любит больше всего?
Наступила долгая пауза.
— Я не знал, чья рука санкционировала написать эту записку. Поэтому подумал, что остановка закупок была инициатива «костюмов», но я ошибался. Я поспрашивал среди людей, это распоряжение поступило от твоего отца. Я хочу сказать, что этот мужчина должен отдавать себе отчет, что он владеет и работает в миллиардном бизнесе. Почему его совершенно не волну…
— Ты должен рассказать мне все с самого начала, я понятия не имею, о чем ты говоришь?
— Он остановил меня. Он останавил производство.
Лейн всем телом подался вперед.
— Что?
— Позавчера на моем столе лежало письмо, в котором говорилось, что мне не разрешено закупать кукурузу. Нет кукурузы, нет сусла. Нет сусла, нет бурбона, — он пожал плечами и сделал еще один глоток кофе. — Я остановил машины. Впервые после переезда из Канады, во время запрета... я остановил их. Конечно, у меня имеются несколько полных складов, но я просто жду, ни черта не делая при этом. Мне необходимо поговорить с твоим отцом и выяснить, какого черта он задумал. Или Совет директоров что-то задумал? Они решили продать нас китайцам, и чтобы компания лучше выглядела на бумаге таким образом хотят сократить расходы? Но несмотря даже на эту бредовую идею, они не разрешают делать закупки в течение шести месяцев, в то время, когда на бурбон настоящий бум в стране?
Лейн молча слушал, подсчитывая в мозгу, чем это может обернуться.
— Я хотел бы, чтобы Эдвард был здесь, — сказал Мак, покачав головой. — Эдвард никогда бы не позволил такому случиться.
Лейн потер лицо, в голове начиналась ноющая боль. Забавно, но он подумал то же самое.
— Ну... его здесь нет.
— Именно поэтому, если ты не возражаешь, выдай мне сухую одежду, и я попробую найти твоего отца. Я пошлю к черту вашего английского бульдога внизу… и встречусь с Уильямом Болдвейном…
— Мак.
— …и потребую от него ответа, почему…
— Мак?! — Лейн смотрел мужчине прямо в глаза. — Я могу доверять тебе?
Дистиллятор нахмурился.
— Конечно же, можешь.
— Мне нужно попасть в систему компании через компьютер. Мне нужно получить доступ к финансовым документам, реквизитам и годовым отчетам. И главное, что мне необходимо, чтобы ты никому ничего не говорил.
— Ты хочешь… зачем?
— Ты можешь мне помочь?