Симона Вилар - Коронатор

Война Алой и Белой Розы, полная династических распрей, предательств и убийств, привела к разорению Англии и к уничтожению старых аристократических родов. Она шла с переменным успехом, и то одни, то другие феодалы брали верх. В этой смене династий долго решающую роль играл человек, оставшийся в истории под дерзким и громким именем Делателя Королей. Это был Ричард Невиль, граф Уорвик.

Представитель древнего и славного рода, он поначалу принял сторону Белой Розы – Йорков, ибо его связывали с ними не только личные симпатии, но и родственные узы. Его молодая тетушка Сесилия Невиль была супругой Ричарда Йорка, главы этой партии и близкого друга самого Уорвика. Его старшая дочь Изабелла стала женой второго сына Йорка и Сесилии, а младшая, Анна, еще ребенком была помолвлена со старшим сыном и наследником Ричарда – Эдуардом.

Благородный и щедрый человек, мудрый политик и талантливый полководец, граф Уорвик был популярен в Англии, пожалуй, не менее рвущихся к власти Йорков. Будучи лордом-адмиралом, он сумел уберечь страну от набегов французских пиратов. Его щедрость вошла в поговорку, он умел говорить с простыми людьми, и те верили ему. Но Уорвик был человеком своего жестокого времени. Это ему принадлежал призыв убивать лордов и рыцарей, повинных в войне Роз, но щадить простых воинов. С его попустительства началась кровавая резня знати в Англии, его имя проклинали в замках сторонников Алой Розы, но народ любил и почитал его и не был настроен против «медведя»[1] Невиля, зная его широту и снисходительность. «Кровавый Уорвик», – говорили о нем ланкастерцы, «милостивый Невиль» – звали его йоркисты.

Когда в битве под Уэйкфилдом погиб его друг Ричард Йоркский, глава партии Белой Розы, Уорвик сделал все, чтобы привести к власти его старшего сына Эдуарда. Ланкастерцы были разбиты, их король Генрих VI стал узником Тауэра, а его супруга Маргарита Анжуйская бежала с сыном сначала в Шотландию, а потом во Францию, где надеялась найти помощь и сочувствие. Но, увы, это ей не удалось. Король Людовик XI Французский симпатизировал Уорвику и предпочел занять его сторону, желая видеть Англию своей союзницей. Поэтому, приняв беглую королеву и назначив ей содержание, он не спешил оказывать ей помощь.

Однако пути Господни неисповедимы, и кто бы мог подумать, что настанет время, когда изгоем окажется сам Делатель Королей?

Уорвик стоял за партию Йорков и возвел на трон Йорка. Разумеется, его честолюбие было удовлетворено, ведь его младшая дочь была помолвлена с Эдуардом еще ребенком и со временем должна была стать королевой. Фактическим же правителем при молодом государе стал сам Уорвик. А Эдуард, этот благодушный и красивый юноша, больше всего на свете любивший женщин и развлечения, со всем пылом юности предавался страстям. Никто не ожидал, что этот веселый гуляка-монарх захочет избавиться от опеки своего названого отца Уорвика.

В Эдуарде проснулся властитель, он все тяжелее переносил опеку коронатора Уорвика, выходил из повиновения. Уорвику поначалу удавалось усмирять его. В стране было неспокойно, и навести порядок, казалось, мог только он. Эдуарду приходилось вновь и вновь смиряться, пока… он не влюбился.

Его избранница, прекрасная молодая вдова Элизабет Грей, покорила его настолько, что он тайно обвенчался с ней. И когда Уорвик узнал об этом, узнал, что его дочь отвергли ради низкородной особы, он восстал против короля. Это обернулось для него изгнанием. Великий Делатель Королей вынужден был бежать во Францию, а его дочь осталась жить в глуши, в одном из отдаленных монастырей.

Именно тогда Уорвик, желая отомстить тому, кого он возвел на трон, решился на невозможное. Забыв кровавые распри и предательства, он заключил союз со своим давним врагом – Маргаритой Анжуйской. Французский король Людовик был в восторге. Его не устраивала самостоятельная политика молодого Эдуарда Английского, который всячески выражал расположение к злейшему врагу Франции – герцогу Бургундии Карлу Смелому, и даже породнился с ним, выдав за него свою младшую сестру Маргарет. В союзе же королевы Алой Розы и Делателя Королей Людовик видел реальную угрозу для Эдуарда IV и готов был на все, чтобы объединить их против Англии, где тем временем Уорвик был провозглашен изменником и первым врагом королевства.

В Англии ждали вторжения. Король Эдуард все еще опасался грозного Делателя Королей. Личность Уорвика подавляла его, он терялся, впадал в панику, чувствуя свою обреченность. «Против Медведя нельзя устоять», – твердил он и вместо того, чтобы усиливать оборону страны и усмирять приверженцев Алой Розы, предавался увеселениям. Особенно он пал духом, когда его брат Джордж Кларенс открыто перешел на сторону своего тестя Уорвика.

Король пребывал в отчаянии. Англия же, раздираемая смутами, ждала Уорвика. Люди не забыли о годах относительного благополучия, когда он правил при молодом монархе, и все чаще связывали свои надежды на лучшую жизнь с Ричардом Невилем. Королевство замерло в ожидании высадки. Именно в это время младший брат короля Ричард Глостер нашептал Эдуарду, как наконец остановить Медведя.

Все знали, что Уорвик боготворит свою младшую дочь Анну. И Глостер посоветовал королю сделать ее заложницей и припугнуть Делателя Королей расправой над ней, дабы тот смирился. Если же Уорвик явится к Эдуарду с повинной, ему и Анне окажут всяческие почести, а юная девушка станет женой герцога Глостера.

Какие планы вынашивал брат короля, никто не знал. Он был загадочен и непостижим, этот калека с лицом падшего ангела, глазами цвета ночи и изувеченным телом. Его боялись и не понимали, хотя все, что он делал, казалось, шло лишь на благо королевству. И Эдуард согласился. Страшное письмо, составленное вопреки всем канонам рыцарской чести, было отправлено Уорвику во Францию. Если бы его содержание стало известно в Англии, ни один рыцарь, носящий цепь и шпоры, не поднял бы свой меч в защиту короля, опустившегося до шантажа. Письмо поручили доставить тайному гонцу, рыцарю Филипу Майсгрейву, считавшемуся лучшим воином Англии. Человек чести, верный вассал своего государя, он не ведал, что за послание везет.

Однако судьба распорядилась по-своему. Никто не мог предположить, что Анна Невиль, эта своенравная и дерзкая дочь Уорвика, разрушит все планы Эдуарда Йорка и его горбатого брата и, переодевшись мальчишкой, покинет свое узилище. Более того, волею случая ее спутником стал именно тот человек, кого король избрал своим тайным гонцом, и в Париж к Уорвику они прибыли почти одновременно.

Узнав об этом, Эдуард Йорк на глазах у придворных потерял сознание. Когда же его после продолжительного обморока наконец привели в чувство, король велел всем убираться вон и надолго заперся в своей молельне в Вестминстерском аббатстве. Он не желал никого видеть. Он отказывался принимать жену, гнал от себя приближенных, выдворял советников и парламентеров. На его рабочем столе скопилась груда писем и грамот, и даже послания союзного герцога Бургундского Эдуард отшвыривал прочь.

Когда королю сообщали о прибытии гонца, он вздрагивал:

– Что?.. В стране мятеж? Уорвик высадился в Англии? Идут за мной?

И лишь однажды за все время он вышел из транса. Это случилось, когда с севера прибыл его брат, Ричард Глостер, и принялся уговаривать Эдуарда взять себя в руки. Он рассказал, что направил всем европейским дворам послания с уведомлением о том, что мятежный вассал Уорвик распространяет слухи, порочащие честь Эдуарда Йорка, которые на самом деле являются чистейшей ложью и клеветой. Сам Ричард в дни полнейшей апатии короля повел себя как истинный государственный муж. Он навел порядок на англо-шотландской границе, заложив свои драгоценности, расплатился с наемниками, усилил береговую охрану. Казалось бы, Эдуард должен молить Бога, пославшего ему такого брата, но тот со все большей ненавистью смотрел на этого хромого, горбатого калеку с ниспадающими вдоль щек волосами цвета воронова крыла. Когда же Ричард попросил его подписать какие-то петиции, король неожиданно пришел в ярость и, схватив герцога за ворот, вышвырнул его вон, дав ему такого пинка, что Ричард лишь чудом не расшибся, скатившись с лестницы.

– Вон! – ревел вдогонку ему Эдуард. – Сгинь с моих очей, мерзкий паук с душой сатаны! И благодари Бога и Его Пречистую Матерь, что я не приказал бросить тебя в один из каменных мешков Тауэра!