вновь бессилен. Умоляю, дай мне какую-нибудь подсказку, где тебя искать!”
*** - Эй! - хрипло крикнула я. - Эй! Меня кто-нибудь слышит?!
Звук отпираемого замка, прозвучавший буквально спустя пару секунд после моего зова, показал, что
люди Ромы были сразу за дверью. Хм… Похоже, что к моей охране отнеслись довольно серьезно.
В проеме резко распахнувшейся двери стояли двое мужчин, причем один на шаг позади второго. Да
и пистолет, дуло которого “смотрело” точно на меня, был только у дальнего.
- Чего надо? - недружелюбно (а с чего ему взяться-то в такой ситуации?) спросил стоявший ближе ко
мне. - Мне надо в туалет, - практически простонала я, уже почти не в состоянии бороться с подступившей
тошнотой. - Твои проблемы, - хмыкнул мужик.
- Если меня вывернет здесь наизнанку, скажу Роме, что виноват в этом ты, - хмыкнула я, исподлобья
наблюдая за реакцией этой парочки.
- Ладно, - нахмурился дальний, поудобней перехватывая ствол, - веди ее. А ты, су*ка, запомни -
дернешься, получишь пулю в бедро. Ясно?
- Думаешь, я сейчас в состоянии куда-то бежать? - съязвила я, позволяя подошедшему напарнику
говорившего вздернуть меня на ноги.
Не удержавшись на ногах, я покачнулась и практически упала на руки охраннику.
- Тебе что, реально хреново? - удивился он, перехватив мою руку и закинув ее себе на плечи.
- А не видно? - прохрипела я.
Черт! У меня столько раз было сотрясение мозга, но еще никогда я не чувствовала себя настолько
ужасно. Голова болела настолько сильно, что я практически ничего не видела из-за пульсирующих
черных точек перед глазами.
- Слышь, Сив, - обратился к продолжавшему стоять в коридоре тащивший меня, - у нее кровь идет.
Девке, по ходу, голову разбили.
- Не наши проблемы, - отмахнулся Сива.
Просто отлично! Еще и голова разбита! То-то я думаю, почему волосы на затылке как-то странно
стягивает. Еле передвигая ноги, я побрела в коридор, подгоняемая этим самым Сивой, который, по всей
видимости, мало верил в то, что мне действительно плохо, и ждал, когда я наброшусь на его
напарника. “А не хило их Рома проинструктировал - бояться меня”, - хмыкнула про себя.
Второй же охранник почему-то молчал, практически неся меня на себе и шумно сопя.
“Соберись, глупая! - мысленно крикнула. - Соберись!”
Опустив голову, я осторожно, чтобы Сива, только и ждущий моего побега, ничего не заподозрил, стала осматривать место своего заточения.
Старый, грязный и плохо освещенный коридор с цепочкой дверей по обеим сторонам не дал
практически никакой информации - ни окон, ни вывесок на дверях. Ничего. Плохо, очень плохо. Мне
нужно хоть что-то… Помимо нашей троицы вроде больше никого не было, но точно утверждать это я
бы не стала - мало ли сколько их может быть за пределами моей видимости, да и Рома не стал бы
готовить “переворот” всего с двумя сподручными.
Открыв какую-то непримечательную дверку, Сива зашел внутрь, а следом и мы. Те же грязные
стены, но у противоположной от входа стены есть окно с разбитым стеклом, сквозь которое в
помещение проникал пронизывающе-холодный воздух.
- Давай шустрее, - хмуро бросил Сива, загораживая спиной вожделенный мной вид из окна.
Видимо, пожалев меня, второй охранник не только довел меня до кабинки, у которой, как и
уставившихся трех, не было дверцы, но и поддержал, пока меня выворачивало на изнанку. А
выворачивало меня долго. Спазмы не хотели отпускать мой бедный желудок даже тогда, когда
вместо рвоты пошла слизь.
Когда, наконец, все закончилось, не отходящий от меня мужчина во время всего этого не слишком-
то приятного действия помог мне дойти до умывальника.
Прополоскав рот, а заодно и сделав пару глотков ледяной воды (авось не помру от кишечных колик), я оперлась руками о раковину, борясь с новой волной тошноты.
- Опять тошнит? - отчего-то тихо спросил мой “носильщик”.
- Да, - выдохнула, уже раскаиваясь о проглоченной воде, пока тело сотрясала дрожь от холода, а изо
рта вырывались клубы пара.
“Надо же, а в моей камере было сравнительно тепло”, - отстраненно отметила я.
- Хватит церемониться с ней, - недовольно буркнул молчавший до этого Сива. - Слышь, девка, давай
быстрей заканчивай свои дела - я уже околел здесь стоять.
Словно в подтверждение своих слов, мужчина поежился и чуть сдвинулся в сторону от оконного
проема, открывая мне вид на заснеженную улицу.
Кажется, я знаю, где меня держат…
Глава 41
- Пап! Ну, пааап! Пап, смотри, как я умею! - весело прокричала я, повиснув на высоком турнике с
облупившейся синей краской.
Оторвавшись от спарринга с дядей Лешей, его другом еще со времен армии, отец повернулся в мою
сторону: - Ну, показывай, егоза, - хмыкнул он.
На миг расслабив тело, чтобы перестать раскачиваться, я стала напрягать руки, подтягиваясь, и
одновременно с этим поднимать выпрямленные в коленях ноги вверх, чтобы спустя пару ну очень
долгих мгновений кувыркнуться всем телом вокруг перекладины.
- Молодец, девка! - захлопал в ладоши дядя Леша, подходя ближе.
- Хорошо, - сдержанно кивнул отец, - только вот выполнила слишком смазано: ноги слишком быстро
подняла и по инерции проскочила.
- Да полно тебе критиковать, - усмехнулся дядя Леша и, встав рядом с папой, не сильно ударил его
локтем в бок, - сам-то, поди, так уже не сможешь.
- Смогу и еще как, - повелся на откровенную провокацию старого друга папа и крикнул уже мне, -
ну-ка, слазь, мелочь! Папка сейчас покажет мастер клас!
Весело рассмеявшись, я спрыгнула с высокой перекладины, на которую взобраться-то смогла только
после того, как несколько минут карабкалась по стоблу-опоре, и отошла в сторону.
Прикинув высоту перекладины, папа отошел на пару шагов назад, чтобы взять небольшой разбег для
лучшего толчка. Замерев на пару мгновений, родитель быстро преодолел нужное расстояние и, сильно оттолкнувшись, подпрыгнул, вцепился в поручень перекладины… Чтобы спустя буквально
миг свалиться с нее.
- Я, конечно, знал, что ты потолстел, но не думал, что настолько! - захохотал дядя Леша, а я его
поддержала. Обескуражено обернувшись назад, папа вторил нашему смеху… Потому что перекладина не
выдержала напора моего родителя и сильно накренилась…
*** Каждые выходные мы с отцом и его друзьями ездили за город на территорию заброшенной базы, где
когда-то в давние времена (ну не такие уж и давние, но лет двадцать-тридцать точно) была военная
часть. Часть была небольшой, - всего-то несколько двухэтажных строений с потрескавшимися от
старости стенами, гараж да площадка для тренировок, - довольно удаленной от города (около
тридцати пяти километров, если мне не изменяет память) и трассы и явно не посещаемой военными.
На территории этой самой части отец с друзьями и устроили своеобразную базу, где можно было
свободно тренировать подрастающее поколение в моем лице. История с турникетом произошла
именно там - мне тогда было чуть больше двенадцати лет. После папиной смерти я перестала
посещать это место, не желая бередить душевную рану воспоминаниями детства.
И сейчас, глядя на до боли знакомый покосившийся турник, отчетливо заметный в оконном проеме, я еле заметно улыбалась, а в это время в уголках глаз скапливались горькие слезы от мелькнувших в
сознании картинок счастливого детства.
- Холодно, - простучала я зубами, опустив голову, чтобы охранники ничего не заподозрили, и
обхватив себя за плечи руками - в конце концов, в отличии от одетых в теплые куртки мужчин на
мне по мимо берцовки была только толстовка, которая не слишком-то грела под пронизывающим
ветром из разбитого окна.
- Пошли, - буркнул Сива, не опуская ствол ни на миг.
Он что, думаешь, что я сейчас ломанусь в бега? Вроде сотрясение у меня, а не у него… Сейчас
бежать глупо. Почему? Все просто, как дважды два: в моем нынешнем плачевном состоянии марш-