Галина Чередий - Кошка Зимы

Отпустил ее. Не скрываясь, поправил стояк.

– Располагайся. Руку береги.

И, развернувшись, ушел. Пусть дойдет. Сама себя доведет. А то приторможу еще хоть на полминуты – и дойду сам.

Я сидела и бездумно пялилась в закрывшуюся за Зимой дверь. Мой мозг отказывался принять всю последнюю информацию и события. Что произошло? Я теперь вроде как… черт знает… секс-рабыни у этого гопника? Существо без права на отказ? Игрушка, по сути? Подстилка, говоря совсем уж прямо.

Нет, начинать-то не с этого надо. С Кира. Мой брат торговал наркотиками.

Вот тут мой разум сразу буксовал. Заходился в долгом «не-е-е-ет, невозможно-о-о-о!».

Это же мой Кир. Мой сопливый мерзавец, гулять с которым меня отправляли в обязаловку, когда сама еще была совсем мелкой. Тот самый Кир, которого я как-то просто забыла спящим в коляске на детской площадке. Заигралась с девчонками и умотала прыгать в классики в соседний двор, потом домой, и только там осознала, что бросила его бог знает где. Прибежала с бешеными глазами, а он спит. Никто и не заметил, похоже. С ним никогда не было проблем. Нет, мы, без сомнения, ругались. Особенно с того момента, как он из мальчика стал подростком, у которых вечно есть свое «единственно правильное» мнение обо всем на свете, а потом и парнем, считающим себя чуть ли не главой семьи. И в последнее адское время, конечно же. Но, черт! С ним же действительно никогда не было настоящих проблем. Он добрый. Он не подлый. Он не мог… не мог продавать отраву. Не он!

Но ведь Кир и не отрицал, когда гад Зима его обвинил прямо в лоб. Он вообще под конец практически встал на его сторону. «Слушай его». По сути, отдал меня гопнику сам. Тут же передернуло от воспоминания, как он орал мне, что работа продажной девки лучше, чем простой продавщицы. И вот я теперь вообще в роли безвольного залога. Так? Буду платить собой Зиме за то, что он прикроет облажавшегося братца. Вот за что мне это? Наказание, что ли, за гордыню.

В дверь негромко стукнули, и она приоткрылась. Тот самый дружок Зимы, которого он звал Крапивой, появился в поле моего зрения, глядя угрюмо. А меня опять вдруг дернуло. А что, если… если мой вроде как временный владелец не ограничится… в смысле… недостаточно ему покажется самому меня… и он дружкам своим позволит… Или уже… Зачем этот пришел…

– Слышь, Варя, ты уверена, что в больничку не надо? – и он кивнул на мои руки.

– Что?

– Рука, говорю, как? Может, зашить надо бы?

– Не… не надо.

– Угу.

Он потоптался в дверях, зыркая на меня исподлобья.

– Чай хочешь? Или поесть чего?

– Нет. – Но мой желудок предательски заурчал.

Я ведь сразу с работы, потом вот это все, и крошки во рту с прошлого вечера не было.

– У нас ничего такого, но бутер слепить смогу, – усмехнулся парень.

– Спасибо.

– Тебе сюда, или на кухню пойдем?

– А ты тоже здесь живешь?

– Я? Нет. Это Зимы… в смысле Артема ха… квартира. Мы с ним тут просто зависаем… зависали, так понимаю теперь, – усмехнулся он. – Я в соседнем подъезде живу.

Артем, значит. Еще одно подтверждение того, что моя жизнь превратилась в нечто безумное. У меня был секс с мужчиной, имя которого я узнала только что. И что еще меня ждет?

Я поднялась, давая понять, что есть собираюсь на кухне, но Антон не спешил уходить с дороги. Прищурился, вглядываясь в меня, и снова стало неловко. Я прекрасно могла распознать чисто мужской интерес в его взгляде. Пристальное изучение. Будто он что-то выяснял для себя.

– Он оставил тебя надзирать за мной? – вырвалось у меня раздраженное.

– Чего?

– Присматривать. Чтобы не сбежала или с собой ничего не сделала?

– Бля, я херею в вашем дурдоме, – мотнул он головой и, развернувшись, пошел по коридору, явно предлагая следовать за собой. – Один какого-то хера с цепи сорвался, другая то с ножом кидается, то надзирателей выдумывает. Не хочешь мне нормально объяснить, чё за фигня происходит? Куда Зима брата твоего повез? И тебя прям бегом с вещами к себе припер на кой?

То есть Зима ему ничего не рассказал? Стоит ли тогда мне болтать? С одной стороны, подмывало ткнуть ему в лицо, кто его дружок. Урод, принуждающий меня к сожительству в обмен на безопасность. А с другой… что поделать, век рыцарства бескорыстного прошел. Даже Рад брался мне помогать не просто так. Так что ничего, кроме дополнительного унижения для себя, я этим откровением не добьюсь. От необходимости отвечать меня избавило появление полуодетой заспанной девушки на кухне.

– Анто-о-о-ош, – позвала она и нахмурилась, уставившись на меня недовольно. – А это кто?

– А это Варя. Новая… эм… в смысле… девушка Артема.

– Вот, значит, как, – поджала незнакомка губы недовольно и окинула меня стервозным взглядом с головы до ног. – Мог бы сказать, что у него девушка есть. Чего же он тогда вчера Вальке голову морочил и зажимал ее?

И зыркнула с торжеством, явно в ожидании моей реакции.

– Ну, допустим, Зима никому голову не морочил. – Антон, покосившись на меня, принялся нарезать хлеб. – Да и не было у них с твоей Валькой ничего.

– Да как же… – начала девица, но парень стукнул ножом по доске.

– Слышь, Надюха, тебе домой не пора уже?

– Ты меня выгоняешь, что ли? – повысила голос она. – Попользовался, и все?

– Бля, не начинай. Я чё, обещал чего или в любви клялся? Давай, одевайся иди.

Надя выскочила, грохнув кухонной дверью.

– Дура, – буркнул Антон ей вслед. – Варя, ты ее не слушай. Зима ничего с этой…

– Я видела их вчера, – оборвала я этого защитника, – но мне все равно.

Антон, хмурясь, смотрел на меня с минуту, но потом махнул рукой.

– Долбануться с вами можно. Реально.

Он продолжил пристально меня разглядывать, пока я ела. На сытый желудок, после рабочей ночи и утренней нервотрепки глаза стали слипаться. Я поблагодарила и, не имея никаких альтернатив, вернулась в спальню Зимы. Сумку разбирать не стала, как и раздеваться. Умостилась с краю на постели, запретив себе и думать, сколько тут до меня перебывало, и уснула почти моментально.

– Ты это… Зима… – пробурчал, как только выехали за город, разукрашенный опарыш. – Варьку не обижай.

Вообще-то, мне хотелось послать его на х*й. Тупой чмошник обосрался сам. Эпично подставил мою кошку. И как вытекающее сейчас я впрягаюсь в лютый зашквар. Если станет известно, что я решил прикрыть барыгу, вместо того чтобы еще и добавить ему… Вряд ли меня станут свои же после такого уважать. Короче, как ни смешно прозвучит, но репутации Зимы – борца со всем этим ядовитым дерьмом – конец. И хрен когда ее обратно восстановишь. На самом деле, я все еще себя спрашиваю, на кой решил впрячься. Еще и родителей вмешиваю. Из-за телки, что на меня и взглянуть не хочет без «ты презренный кусок говна» выражения? Хотя как поняла, в какую их брательник засунул жопу, смотрела совсем по-другому. Не долго, конечно, как же она опять овцу упертую не включила бы, но смотрела. Как утопающий на спасательный круг.

– И в планах не было, – буркнул, проглотив все резкие слова. Что толку этому долбаку сейчас лекции читать? Каждый своими мозгами жить должен. И если в твоих масла не хватает, чтобы сообразить, насколько херовой идеей было связаться с Самвелом, то чужого тут не добавишь.

– Ты учти, что я вернусь однажды, и если что… – зыркнул он типа грозно.

– Что? – ухмыльнулся я. Ты смотри, еще и грозить рвется. – Еще раз сестру под отморозков подставишь?

– Да я…

– Заткнись. Втащу. У меня с Варькой серьезно, не просто потягать и бросить. Так что расслабься.

– Не выйдет, – насупился опарыш. – Варька и ты – как вода с маслом…

– Завали! – рявкнул я. А то сам не понимаю. – Сказал же – втащу.

– Да и похер! – огрызнулся сученыш. – Типа напугал после такого! Не срастется у вас ни хера, причем это ты увязнешь и станешь ее мучить!

Увяз уже.

– Тебе лет, бля, сколько, великий знаток? Что ты понимаешь в жизни?

– Ну ты-то, видать, тоже не до хрена, если в сестру мою влип, а как нормально подкатить – не соображаешь. Варька… она у меня по романтике загоняется. За ней ухаживать нормально надо, цветы дарить, побрякушки там всякие, а не заломать кидаться.

Ну, нормально у нас как-то сразу не пошло, а в нынешних обстоятельствах и вовсе почти без вариантов.

– Разберусь. А ты смотри, из деревни никуда до осени, понял? Ни с кем связаться тоже и не пытайся.