Я с Егором возвращалась с рынка. Можно было бы и дойти пешком, так как рынок находился в нескольких остановках от дома, но сумка была тяжелая, поэтому мы и решили прокатиться в пазике. Когда подкатил автобус, я невольно вспомнила сказку про лягушку-царевну. Теперь я знаю, как выглядит коробчонке, в которой она приехала на пир. Меня забавляли эти полуразвалившиеся пазики, чихающие и хрюкающие на каждом шагу, но несмотря на свой вид, они продолжали верно возить своих пассажиров по дорогам, которые с легкостью мог преодолеть разве что танк.
Светофор. Люди торопятся перейти дорогу. Мамы везут коляски с малышами, тащат за руки упирающихся детей постарше. А те, именно сейчас, решили примерить шкуру осла: упираются и идти быстрым шагом отказываются. Им хочется смотреть по сторонам. Когда же еще они будут наравне с машинами!
Юбки, платья, туфли на высоких каблуках, разноцветные пальтишки и курточки — местные модницы поторопились скинуть тяжелую зимнюю одежду и решили встретить весну во всей красе. Это только я напоминала черную ворону. Когда я покупала новые вещи, то смотрела на их практичность, а не на красоту и эстетичность.
На рекламный щит, что стоит за светофором, вешают новую картинку. Молодая девушка, сверкая белозубой улыбкой, звонит по телефону. Внизу щита старенькая бабушка в цветастом платочке тоже разговаривает по телефону. “ Позвоните родителям. Наши новые тарифы позволят разговаривать больше за меньшие деньги.” Интересный маркетинговый ход, еще и социальной направленности. Он заставляет задуматься. Я давно не разговаривала с мамой. С того дня, как я ушла от Алексея, а она меня не поддержала. Нужно было позвонить. Дать знать, что со мной все хорошо. Волнуется ведь.
Вроде ничего сложного. Нужно всего-то набрать номер. А ощущение предательства упрямо засело в голове. Почему она меня тогда не поддержала? Зачем отправляла в лапы к этому чудовищу? Толкала к нему намеренно? Я сама мать. Понимаю, что ребенку хочется дать самое лучшее. Хочется, чтоб он ни в чем не нуждался. Но при этом я никогда не пожелаю ему стать игрушкой человека с больной фантазией.
После Европы я приехала вся в слезах. Помню, что проплакала несколько дней. Мне тогда было больно и страшно. Противно, что я такая сильная, не смогла дать отпор. Все знания и тренировки оказались бесполезными перед этим зверем в обличье человека. Я тогда впервые ощутила чувство беспомощности, когда приходится положиться на милость и здравомыслие человека к которому ты попала в плен. Когда зависишь от его настроения, которое может измениться в любой миг.
Я тогда все рассказала маме. У меня не было от нее секретов. Всегда казалось, что у нее можно найти поддержку и понимание. Он приехал через пять дней. Они о чем-то долго разговаривали на кухне. Меня даже не мучило любопытство. Я тогда не хотела видеть Алексея. Мечтала, чтоб он исчез из моей жизни и все забылось бы страшным сном. Потом мама и Алексей представили все как будто мне показалась его грубость. Все было в рамках разумного, а я глупая и неопытная. Женщина всю жизнь должна терпеть. И мне это только предстоит понять. Не знаю, как я тогда не сломалась. Может потому, что я им поверила? Я ведь действительно была молодой и жизни толком не знала. Учеба, тренировки, соревнования. Для друзей у меня не было времени и общих интересов. Несколько тайком прочитанных романов да десяток фильмов — вот и все, что я знала о жизни. Мама строго следила за тем, что мы читали и смотрели, чтоб не развращали умы раньше времени.
Но с другой стороны она ведь моя мать. Я слышала, что дети пьющих родителей, попадая в детский дом, все равно мечтают вернуться домой. Мама не может быть плохой, как бы на нее не обижался ребенок. Она ведь мне ничего плохого не сделала. Лишь отвернулась. Сделала вид, что все нормально. Но это не преступление. Скорее ее выбор, как реагировать на ситуацию. Люди часто отворачиваются видя проблему. Сделать вид, что все хорошо, легче, чем погружаться в грязь для ее решения.
Я все же выудила из памяти старой симкарты мамин номер. Можно долго сомневаться, а потом решиться в течение одной минуты. Гудки.
— Алло.
— Привет, мам. Это я. Лера.
— Где ты? — Ее голос срывается на крик.
— Это не имеет значения. Я звоню сказать, что у меня все в порядке. Как ты? Как Ната?
— Еще смеешь спрашивать? Ты знаешь, что благодаря тебе мы столкнулись с серьезными проблемами? Алексей перестал давать деньги. Нам нечем платить за квартиру. Уже звонили из банка. Грозятся начать судебное разбирательство. А ты где-то шляешься все это время!
— Я решила начать все сначала.
— Лера, ты с ума сошла? Алексей любит тебя. Ищет по всему городу. Мы обзвонили все морги и отделения полиции! А ты заявляешь, что решила начать все с начала. Это шутка такая?
— Я не шучу.
— Лера, ты выросла из того возраста, чтоб капризничать, как маленькая девочка. — Мама видимо взяла себя в руки, потому что орать в трубку прекратила. Теперь телефон можно было приложить к уху, а не держать его на расстояние. — Ты уже взрослая. Должна появится ответственность за других. А ты ведешь себя, как глупый неразумный ребенок.
— Вот именно поэтому я и приняла такое решение. Пойми, я не могу так больше жить.
— Дочка, ты живешь той жизнью, о которой мечтают многие. Ты просто зажралась. Сейчас перебесишься, хлебнешь проблем и захочешь вернуться. Но будет поздно. Алексей себе другую найдет. Такие мужики на дороге не валяются. Быстро подберет какая-нибудь девка. И нос воротить не станет, в отличие от тебя. А ты с чем останешься?
— С сыном.
— Лера, я понимаю твои материнские чувства. Но взгляни на ситуацию с другой стороны. Егору требуется дорогое лечение. Ты сможешь ему его дать?
— Врачи сказали, что тут вряд ли чего-то поможет.
— Тогда зачем гробить свою жизнь на больного ребенка? Можно нанять сиделку. Навещать его по выходным. У тебя еще будут дети.
— Я не для этого рожала Егора, чтоб навещать его по выходным.
— Давай ты возьмешь паузу. Все как следует обдумаешь. Ты просто устала, запуталась. Давай ты ко мне приедешь и мы все решим. Или хочешь, я за тобой приеду? Где ты?
— Не надо. Не хочу. Я уже ничего не хочу.
— Лера, ты думаешь только о себе. А о чувствах Алексея ты подумала? Он ведь тоже переживает, только не показывает этого. Мужчины — они любят создавать ореол черствости, а на самом деле нежные создания.
— Это Алексей? Нежное создание? — Я аж поперхнулась. — Мало того, что я устала от его жестокости, так еще и боюсь его.
— Солнышко, какая же ты глупая, — мама тяжело вздохнула. — Такая наша женская доля. И ничего ты с этим не поделаешь.
— Не правда это.
— У тебя кто-то есть?
— Какое это имеет значение?
— Большое. Лера, когда в семье начинается разлад, то появляются соблазны найти понимание на стороне. В начале новые отношения кажутся идеальными. Потом любовь проходит и начинаются серые будни. Опять возникают разногласия, от которых хочется уйти. Но от проблем не надо бежать. Их надо решать. Тебе нужно смотреть в лицо неприятностям.
— Я как раз это и делаю.
— Молодец.
— Поэтому я и решила все поменять.
— Лера, ты меня не слушаешь!
— Почему же? Слушаю и запоминаю. Только к Алексею я не вернусь. Он меня просто убьет. А я жить хочу. Спокойной ночи.
Я повесила трубку. Вот и поговорили. Интересно, мама действительно так считает? Верит во все, что говорит? Тогда мне ее жаль. А так, милый разговор получился. В результате не знаю то ли плакать, то ли смеяться. И зачем спрашивается было звонить? На что я надеялась?
Алексей перестал платить им деньги. Я тут причем? Я не товар. А то прям что-то вроде рабства получается или сутенерство. Сдали в аренду и получают деньги за то, что мною пользуются. Грязно как-то. А ведь по сути это правда. Нет, не хочу такую жизнь. Пусть сами решают свои проблемы.
— Будем жарить картошку? — Наигранно весело спросила я. Конечно, Егор не ответил. Сидит и смотрит телевизор. Хотя я не уверена, что он осознает происходящие на экране. Он так же увлеченно может и на стену смотреть.
Недавно показывали старый сериал, где мальчик впал в такое вот состояние. Ни на что не реагировал. А на самом деле попал в волшебную страну и решал там местные проблемы. Надеюсь и моему Егору весело в волшебной стране, которая не хочет его отпускать.