Тем не менее, наученный горьким опытом, Виталий решил не унижать доверившуюся ему глупышку. Хотя, не такая она и глупышка, ведь знала на что идет. Он уехал в четыре утра, предварительно заказав в номер завтрак на шесть утра и букет белых роз с благодарственно-извинительной запиской. В обеденный перерыв, когда Вит столкнулся с Аллочкой в фойе офиса, он прошел мимо, делая вид, что не узнал ее. Девушка, не имевшая до этого дня нареканий, вдруг получила два выговора за невнимательность, но благословенно была отправлена начальником домой, потому что болезненно бледный вид оправдал Аллочку в глазах начальства.
Виталий уже две ночи проводил где-то вне дома. И если в первую ночь Кристина этому радовалась, во вторую почувствовала невыносимую болезненную обиду. Как тогда, в четырнадцать лет, когда застукала его в постели с сестрой подружки. И пусть сейчас она не видела его с другой, было еще хуже. Теперь она знала, очень хорошо знала чем и как он занимается.
Но как бы ей ни было плохо, Кристина оставалась сильной и гордой девочкой. Она не впадала в депрессию, не рыдала в подушку и не заедала горе шоколадным мороженым. Вместо этого, Крис отправилась на поиски работы. Готовить брату и убирать его квартиру – хорошо, но сидеть все время в четырех стенах было невыносимо. Кристине повезло. Уже третье собеседование окончилось приемом на работу.
– Завтра утром у тебя инструктаж. Обувь удобная. Не опаздывать, – сообщила Катерина, администратор кофейни «Шоколадница» на Рижской.
– В восемь буду, – улыбнулась Кристина и помчалась домой, чтобы порадовать брата новостью.
Тема задерживался в офисе. Дело оказалось сложнее, чем он предполагал. Но, непривыкший давать отчета в действиях, он не предупредил сестричку, что не вернется к ужину. А Кристина старалась.
Виталик открыл дверь своим ключом, и ему в нос тут же ударил аппетитный запах жаренного мяса. Мяса и чего-то еще… Такого домашнего и точно очень вкусного. Скинув ботинки в прихожей, он чуть ли не вбежал в кухню.
Кристина стояла у плиты, старательно обжаривая картофельные дольки до золотистой корочки. Это был рецепт ее мамы. Картошка по-деревенски, только крупные дольки обжаривались вместе с мелко нарезанным беконом и зубчиком чеснока. А вот стейки из индейки под сыром уже стыли на столе, дожидаясь хозяина дома.
Даже за готовкой мыслей девушки не покидал Виталий. Она не сомневалась, что он снова не придет, да и вообще, скорее всего, съедет от друга. Поворот ключа в замке вызвал у нее улыбку, ведь Крис не сомневалась, что это ее Темочка. Ей так не терпелось рассказать ему о работе.
– Сначала мыть руки! – строго сказала она, как только торопливые шаги послышались на пороге кухни.
– Как скажешь, котенок, – это был не Тема.
Виталик, широко улыбаясь, протянул Кристине небольшой букет кустовых розовых роз, аккуратно упакованных в крафт бумагу и мягкую игрушку – такого же розового кролика. В конце концов, Кристина девочка, а все девочки должны любить розовый и мягкие игрушки. Кристина не любила ни розовый, ни игрушки. А довольный вид Филатова так вообще вызвал чуть ли не тошноту. Чему он так рад? А Виталик радовался тому, что, наконец, смог разобраться в себе. Понял, почему его ломало именно от этой малышки. Воспоминания! Конечно! Ведь она казалась ему знакомой с самого начала. А то, что он почувствовал к ней – забытая годами симпатия к младшей сестре брата. Только теперь она превратилась в соблазнительную девушку, вот у него и помутилось… в голове. Где же еще! Теперь он это точно понял. И больше не захочет ее!
– Что это? – сухо спросила Кристина, кивая на непонятные ей подношения и окидывая Виталия одним из своих коронных высокомерных взглядов.
– Поговорить надо. По поводу того, что случилось, – спокойно ответил Филатов. Он положил мягкого зайца на стол и пошел с букетом к кухонному шкафу, на котором стояла бутылка растительного масла. На глазах изумленной Кристины парень вылил масло, сполоснул бутылку с фейри, срезал горлышко и поставил в нее букет.
– Говори, – скрестив руки под грудью, требовательно сказала девушка.
– Котенок, вышло недоразумение…
– Это я прекрасно поняла. В твои планы не входило, чтобы сестра друга тебе отсасывала в душе.
– Как грубо. Тебе не идут такие выражения, – поморщился он, – еще так скажешь – получишь по губам.
– А тебе не идет изображать высоконравственного друга старшего брата и учить меня чему-то после того, как трахнул, как последнюю шлюху.
– Котенок, ты совершенно права. Я совсем не нравственный и даже не мало-мальски хороший. Я подонок, мерзавец и последняя сволочь. Но тебе ничего плохого не сделаю. Никогда. Ты с детства мне нравилась. Знаешь же, как я к тебе относился.
– Но три дня назад твое отношение поменялось, как я могла заметить.
Кристина дерзила. Она, наконец, могла показать Виту какой стала, и его это очень удивило. Филатов никак не ожидал, что милый котенок снова превратится в кошечку, но ему нравилось. На секунду у него даже проскользнула мысль, что за подобные выражения малышку следовало бы проучить. Прямо здесь, на кухне. Стянуть эти непозволительно короткие шортики, майку можно к черту разорвать и… Но нет! Что за мысли? Опять его несет не туда.
– Нет, котенок, отношение не поменялось. Я просто не ожидал, что ты так похорошеешь. Не узнал тебя, и это самая большая ошибка, – тяжело вздохнув, Вит сел за стол и запустил руку в свои волосы, – теперь все будет по-другому. Тебя больше не обижу. Наоборот, заботиться буду о тебе, малыш.
– Да не нужна мне твоя забота!
Сейчас Кристине был противен Виталий, даже сильнее, чем три дня назад, когда бросил ее в пустой ванной с его спермой на лице, сильнее, чем пять минут назад, когда с довольной физиономией протягивал свои розовые подачки. Этот мученический тон, попытки стать вдруг Робин Гудом. Зачем?
– Если хочешь, скажи Теме. Заслужил.
– Вит, послушай, я ничего не собираюсь говорить брату. Что до тебя, то мне все ясно. Живи, как хочешь, делай, что хочешь, но ко мне не приближайся. При Теме общаться будем. Без – подходить не смей, и в жизнь мою не суйся!
– Идет. Но без ужина меня же не оставишь? – он нагло протянул Кристине приготовленную для Артема тарелку, и она, улыбнувшись демонстративно-натянуто, положила нахальному брюнету мясо с картошкой.
– Приятного аппетита, – процедила она и хотела уйти, как Вит ухватил ее за запястье, – я же сказала…
– Просто посиди со мной. Не люблю есть в одиночестве.
И Кристина, вопреки обещаниям, что не станет общаться с Витом, данным самой себе всего минуту назад, уселась за стол рядом с ним. А он не признался себе, что рад ее компании, и не потому что не хотелось есть одному, а потому что желал именно ее компании.
После этого вечера все изменилось. Как бы ни старалась Крылова, у нее не получалось игнорировать Виталия, тем более, что он стал совершенно другим – внимательным, обходительным, веселым. К счастью для нее, общались они все же редко. Крис вышла на работу и большую часть времени проводила в кофейне. Работая на испытательном сроке, она имела нестабильный график, выходила в выходные и отдыхала в будни. Артему не нравилось, что его котенок теперь официантка, но поделать с этим ничего не мог. Зато, как приятно было возвращаться домой, зная, что в холодильнике стоит кастрюля супа и сковородка с чем-нибудь на второе. Даже в рабочие дни девушка не забывала готовить мужчинам. Так незаметно прошли две недели.
Ремонт в квартире Филатова продвигался не так быстро, как было запланировано, правда, во многом это была вина не рабочих. Вит не хотел признавать, но ему чертовски нравилось жить у Темы после того, как к нему перебралась сестра. Парень списывал это на домашнюю пищу и редкие совместные вечера, стараясь не думать, что его приводят в восторг язвительные замечания малышки, что ее домашние шорты заставляют вспоминать сладость, что под ними скрыта, что его утренний стояк становится болезненнее, когда слышит ее легкие шажки в ванную и думает о том, как котенок стоит обнаженная под душем. Все плотские желания Вит списывал исключительно на свою мужскую натуру, ведь котенок здесь не при чем.