Борис поклялся, что все выяснит еще до утра и, кровь из носу, найдет ему пропавшего управляющего. Похоже, Никольского и самого задело, что в области что-то прошло мимо его ведения и наблюдения.
Константин не требовал и не угрожал, и так знал — ребята выложатся по полной, он не держал тех людей, которые работали в пол силы. Что его сейчас интересовала — так это, при чем здесь Лихуцкий? Ведь прилепился же каким-то боком. И не просто так оказался на этом приеме. Но что же связывало Виталия с Можайским? И есть ли связь этих событий с тем, что кто-то побывал в его номере?
В совпадения Константин по жизни не верил. Особенно в тех сферах, где затрагивались интересы его бизнеса. Только идиот поверит в случайность там, где крутятся такие деньги и повязано слишком много интересов и людей.
Значит, кто-то решил, что может сыграть против него. Кто? И что внушило ему подобную уверенность?
Константин не хвастался, когда сказал Карине, что его просто не могут пока достать, потому и терпят. Хоть его и удивило то, что эта женщина сделала достаточно верные выводы о специфике его «отношений» с местными шишками после недолгого общения. К тому же, посвященного больше пикировкам на сексуальную тему. Очевидно, не так уж и ошибался он, когда еще на том вечере заинтересовался причиной, по которой Картов приводил Карину на все разговоры. Какой бы частью тела эта женщина не зарабатывала себе на жизнь — дурой она не была, однозначно. Но и распространяться Карине о том, на каких принципах строится его нейтралитет с другими — Константин не собирался. Хоть и не удержался от любопытства, дал ей пищу для размышления. Если, и правда, такая умная, как показывает — поймет основное. А нет — ему-то какое дело? Просветительством заниматься Костя ни к кому не нанимался.
Миром правила информация. И деньги, разумеется. Но именно информация нынче стояла на первом месте. Да и деньги, большие деньги крутились у тех, кто владел информацией. Константин это знал. Впрочем, как и некоторые другие. Потому он всегда стремился знать как можно больше о тех, кто мог хоть как-то помешать или угрожать ему и его делам. Что для этого требовалось: деньги, шантаж, угрозы или наглядные карательные примеры — его не интересовало. Главное, чтобы результат себя оправдал. Находил нужных людей, даже «воскрешал», если приходилось. Доставал самых талантливых спецов по технике и программистов, экономистов, даже библиотекарей и уголовников. Перерывал их руками сотни архивов, пусть и самых незначительных. Не забывал выспрашивать крупицы сведений не то, что у бывших деловых партнеров, а и у бабушек-соседок на улице — лишь бы обнаружить хоть что-то. И находил.
О, он не обманывался и не считал лишь себя настолько умным. Сколько не плати людям, как ни перепроверяй — предатели всегда найдутся. При сильном желании обнаружится тот, кто захочет «слить» информацию и о нем самом.
Но при равноценной значимости имеющегося у двух «противников» оружия и возникает нейтралитет. Когда оба понимают, что оставить другого в покое — выгоднее, чем развязывать войну, в которой еще, неизвестно кто выиграет. К тому же, на удачу Кости (и, как ему нравилось думать, не в последнюю очередь благодаря его уму), большинство людей, которые могли как-то повлиять на его дела — имели куда более насыщенное прошлое, чем он сам.
Нет, Константин не был ангелом. И близко не стоял. Но по сравнению с тем же Шамалко или Картовым, не говоря уже о других дельцах — мог вполне таковым считаться. Во всяком случае, в его прошлом не значились уголовные дела, пусть и без утвердительных приговоров или судимостей. И дело было не в отсутствие факторов, по которым те могли бы возбудить. Пусть и в экономической сфере. Но, не пойман — не вор, как известно.
Не было в его жизни и столько занимательных подробностей, как у кое-кого.
Костя честно заработал каждую копейку своего состояния, начиная со второго миллиона, разумеется. А как иначе у них развернешься? Просто не пропустят.
И он не скрывал, что единственный его интерес — одна область, в которой сосредоточена большая часть его бизнеса в этой стране. Распыляться он не любил, а к политическим играм, вообще, не проявлял никакого интереса.
Как и сегодня вечером — ему проще и понятней было сломать противнику нос в открытой драке, чем плести хитрую сеть из слов и лести, призванную достичь того же итога, только чужими руками. Как в известном анекдоте, он, скорее, заказал бы купцу, отправляющемуся в дальнее плаванье — «чудище заморское для сексуальных утех», чем завел бы долгую канитель, прося «цветочек аленький». Не любил Костя тягомотину и дипломатию. Понимал, что это недостаток в его деле, но переламывать себя не хотел. К тому же, и таким, каков есть — достиг немало.
И когда остальные, наконец-то, убедились в том, что на «их» верх Костя не лезет (не без попыток прижать его к пальцу, разумеется) — оставили в покое.
Однако теперь, что-то затевалось. Было ли это попыткой повлиять на него в виду грядущих перестановок в стране или же кому-то надоело, что Костя столько знал и, потенциально, мог использовать информацию?
Стал ли Можайский предателем, продавшим что-то его противникам и пытающимся убежать от мести Кости? Или, наоборот, отказался кому-то помочь, и теперь прятался от других?
Сигарета давно закончилась. Но Константин не спешил возвращаться в номер. Стоял и смотрел на спящий город, крутил в пальцах зажигалку и размышлял.
Раздражение и злость не улеглись. Эх, ему бы, действительно, нормальную драку, чтобы спустить пар. Вспыльчивость была его недостатком, Костя это знал. И пусть научился подавлять, контролировать свои порывы, не позволяя норову, по большей части, прорваться наружу — избавиться от того полноценно не смог. Периодически приходилось «спускать себя с цепи» и давать выход собственному характеру.
На секунду мелькнуло сожаление, что отправил домой Машку. Конечно, найти девчонку не проблема — достаточно позвонить администратору отеля. Но было лень идти в комнату.
И, черт его знает, кого приведут? А в свете разворачивающейся вокруг возни — неприятных сюрпризов не хотелось. Мария была хороша тем, что тридцать раз перепроверена. От нее не приходилось ждать подвоха или двойного дна. Эта девчонка в плане подпольных интриг была плоской, как доска. Кроме того, зависела от Константина во многом. Так что вряд ли решилась бы что-то кому-то рассказать. Да и не знала ничего о его делах, об этом Константин заботился с любой пассией.
Случайную же проститутку так не перепроверишь, даже вздумай он ради такого дела подключить Никольского и его людей. Да и, смешно тормошить областное СБ ради «куклы» для секса.
Вспомнилась Карина. Вот кто-кто, а она такой «куклой» не была. Хоть и принюхиваться не надо было, девочка просто источала запах секса, словно тот жил под ее кожей.
Слишком уж она самоуверенная и гордая, как для обычной шлюхи, пусть и дорогой. И хоть Константин еще при первом знакомстве понимал, что та, скорее, из содержанок, к тому же, видимо, из самых престижных и востребованных, судя по тому, кто именно ею интересовался — не удержался, задел.
Сейчас он даже посмеялся над своим поведением — не обломилось ему секса, так решил другим способом на первой попавшейся женщине пар спустить. Нет, он не стыдился своего поведения. Костя уже, в принципе, не помнил, что такое стыд. Просто, неразумно было демонстрировать собственное настроение чужому и далеко неглупому человеку. Жаль, пацаны сопливые попались. Совсем дохлые. Щенки, только и умеющие, что рассчитывать на связи и деньги папочек. Честно говоря, Соболев не понимал родителей таких «молодцов». Если бы его дети вздумали вести себя так — своими руками придушил бы. Потому, вероятно всем повезло, что у него не имелось детей.
Хмыкнув, Костя привычно потянулся за пачкой. Вспомнил, что сигареты закончились, и снова облокотился на перила. За новой пачкой идти не хотелось. На холоде думалось как-то лучше, чем в номере.
Если бы парни не стали откровенно наглеть — Константин прошел бы мимо. Он почти не сомневался, что Карина как-то, да выкрутилась бы. Он не врал, ему в принципе, не были свойственны благородные порывы. С таковыми в бизнесе далеко не уйдешь. Одно дело использовать благотворительность в своих целях, и совсем другое — глупо кидаться грудью на амбразуру.
Но вот чего Костя в принципе не понимал, и не выносил ни в каком виде — это насилия над женщиной. Всегда достаточно тех, кто охотно под тебя ляжет, коль уж приспичило. Да, Костя мог быть грубоват в сексе, если партнерша не против, мог просто использовать акт, как разрядку, не особо заботясь об удовольствии второй стороны. Да, он часто пользовал девочек, которые постоянно крутились рядом, как и любой нормальный мужик.