— Думаю, что нет... не в первый раз.
Мои щеки горят, хотя приятно слышать его смех. Почти также приятно, как ощущать его ладонь на своей талии. Которая гладит меня, словно его пальцы сгорают от желания прикоснуться, как и мои.
— Нет, — улыбаясь, соглашаюсь я. — Не в пабе. Это случилось позже вечером. И я уверена, что для тебя это было не в первый раз. — Мой смех звучит слегка натянуто. — Прости, Рори. Когда ты рассказал мне о своем отце, как ты проводил каникулы в коттедже, я могла... должна была... признаться тогда. Боже, моя жизнь — полная задница!
— Мать честная! — И вот оно, может и не сразу, но до не доходит. — У тебя были голубые волосы! — восклицает он, его глаза широко раскрыты и его улыбка... яркая и неожиданная.
— Ты помнишь?
— Вряд ли я забуду. Все, что тогда произошло. — Его пальцы напрягаются, взгляд скользит по мне, как будто он заново узнает меня. Я понимаю, что улыбаюсь вместе с ним, активно борясь с расстройством, потому что знаю, что мне еще нужно рассказать. В каком идиотизме признаться.
— Но потом, на следующий день…
— Да. Ты должна была вернуться.
— Я вернулась, — тихо отвечаю.
— Но я не... — Он хмурится, либо пытаясь вспомнить, либо просто вспомнил о своих темных делишках в то утро, кто знает.
— У нас были планы, но, когда я пришла на следующее утро, ты, казалось, поменял свои.
— Я не видел тебя в тот день или в любой из последующих. А я искал тебя.
— Послушай, мы были молоды, — говорю я. — И ты, явно, переживал не лучшие времена. Я ни в чем тебя не виню, но, когда я увидела тебя с другой девушкой меньше чем через двенадцать часов, не буду врать, это был жестокий удар. — И я поклялась такого больше никогда не испытывать.
— С другой девушкой? — повторяет Рори не без скептицизма.
— Темные волосы? Большие сиськи? — Я поднимаю руки, чтобы показать соответствующим жестом, чувствуя себя мимом—подростком, и снова опускаю их. — Я не жду, что ты вспомнишь.
— Но я помню. Я помню тебя и следующий день, когда ты не появилась. Я сидел в конце улицы, до куда проводил тебя, сидел там долгое время, надеясь, что ты пройдешь мимо. Я думал, что ты, возможно, не знаю. — Он пожимает плечами. — Жалела о случившемся.
— О, да, жалела.
— И только поэтому я не стучал во все двери на той улице.
— Но я начала жалеть тем утром только, когда дошла до калитки твоего сада. Я знаю, что видела.
— Должно быть, это был Кит, — решительно говорит Рори.
— Нет, не могло этого быть.
— Могло, — он уверенно кивает головой. — Тогда он любил поэкспериментировать.
— Поэкспериментировать? — с легким ужасом спрашиваю я.
— Он — гей. Может, би, черт, я не знаю. Я не люблю спрашивать его. Разве я не упоминал об этом?
— Нет. — Я растягиваю слово, звук похож на злой смешок. Не из-за сексуальной ориентации Кита, а потому что. — Я знаю, что видела, Рори.
— А я знаю, что делал и чего не делал. Я также знаю, что Кит в то время трахал исключительно девушек. — Уверена, сейчас мои глаза выпучены от ужаса, и, если бы действие происходило в мультике "Веселые мелодии", они бы в прямом смысле слова вывалились из орбит. Неужели это правда? Часть меня хочет, чтобы так и было, при этом я осознаю, что в таком случае становлюсь еще большей дурой. — Подумай об этом. Ты же его видела. Некоторые с трудом нас различают, ну может сейчас уже меньше, учитывая, что я намного привлекательней его.
— Я просто не знаю...
— Может я и старше, на пятнадцать минут, но, по-моему, он стареет, улавливаешь? — говорит он, снова сжимая мою талию.
Но я не улавливаю. На самом деле, сейчас я вообще почти ничего не понимаю.
— В тот день не было у меня другой девушки. То есть, я был отчасти шустрым малым, но поиметь двух девушек за двенадцать часов, таким можно только похвастаться. Я имею в виду…
— Не надо ничего объяснять. Откровенно говоря, ты делаешь только хуже. — Потому что, если он на самом деле не мудак, значит я вдвойне дура.
— Я никогда тебя не обманывал, Фин, — серьезно заявляет он. — Я не собираюсь извиняться за…
— Нет. — Я прикладываю палец к его губам, заставляя замолчать. — Хуже не поэтому. Хуже потому, что... — Если раньше мне было неловко говорить об этом, то теперь просто мучительно. — Я просто признаюсь. Быстро сорву пластырь. — Я сопровождаю свои слова жестом, и растерянный взгляд Рори следует за мной.
— Мне очень понравилось то, что было между нами, но потом стало плохо. Я была молода и обижена увиденным... тем, что, как мне казалось, я увидела. Следующие несколько недель я вообще не выходила из спальни. Не смотри на меня так... я ведь не знала правды. Так или иначе, настало время повзрослеть, и мы с Айви собирались гульнуть напоследок перед тем, как стать взрослыми. Я отправилась путешествовать и в Тайланде познакомилась с парнем. Более взрослым парнем.
— Насколько взрослым? — Рори снова хмурится.
— Не старым. — Ловлю себя на том, что добавляю возраст Маркуса, когда хмурый взгляд Рори становится мрачным. — Немного старше. Намного опытнее, и перед отъездом из Шотландии я решила, что не буду... не стану такой, как моя мать.
— Кажется, я понимаю, к чему все идет.
— Жаль, что я не понимала. Я не хотела спать с ним... не собиралась повторять ту же ошибку снова... и, оглядываясь назад, думаю, он увлекся. Мною, я имею в виду.
— Понимаю, как такое произошло, — печально улыбаясь, говорит он — И он сделал тебе предложение?
Я киваю.
— И что еще глупее, я согласилась.
— Ты ведь понимаешь, что ни один мужчина не предложит женщине выйти за него замуж, чтобы забраться к ней в трусики?
— Ну, может, он думал, что любит меня. Может, я считала, что смогу полюбить его в ответ. — Взмахиваю руками и изо всех сил стараюсь не заплакать, потому что, по правде говоря, я убегала от своего прошлого, а Маркус желал мной завладеть. — Я ошиблась и приняла неверные решения, как оказалось, вдвойне неверные, потому что это был даже не ты с той потаскушкой! Господи, я такая идиотка. Айви абсолютно права. Я действительно совершаю глупые, опрометчивые поступки. — Я закрываю лицо руками, и неожиданно Рори обнимает и прижимает меня к себе.
— Ты должна была мне рассказать. — Я обвиваю руками его шею, слова рокотом отдаются в его груди, и я чувствую их вибрацию. Он реагирует намного лучше, чем я могла себе представить, даже если это крайне унизительно. И мне этого не хватало. Объятий. Вот что мне нравится больше всего в наших отношениях, решаю я. Самое лучшее в мужчинах. Вот так, прямо здесь, в объятиях сильных рук. Рук, которые горы свернут ради тебя.
— Представляешь, если бы я рассказала тебе все это раньше? Может, после того, что случилось в коттедже? — Слова звучат немного приглушенно, но он не смеется. — Ты бы решил, что я чокнутая.
— Ну, да, в некотором роде так и есть. В конце концов, ты же назвалась ненастоящим именем. — Ой, чувствую, как меня передергивает. — Я знал, что в тебе есть что-то знакомое.
— Потому что мы встретились в салоне. — Я запрокидываю голову, чтобы взглянуть на него. — Даже если ты притворился, что не помнишь.
— Да. — Он озорно изгибает бровь. — Я же говорил, что просто подыгрывал тебе. Но если серьезно, помню, что думал, что откуда-то тебя знаю. Я был настолько глуп, что даже задался вопросом, не была ли ты более сексуальной сестрой кого-то, с кем уже успел потрахаться... что ж. — Он замолкает. — Не слишком умная мысль и, наверно, не стоит ее повторять.
— И не очень лестная.
— Я серьезно, — тихо смеясь, произносит Рори. — Это было похоже на дежавю.
— Скорее на дежа кто ты такая, черт побери.
— Не могу поверить, — говорит он, обхватывая руками мое лицо. — Неуловимая синевласка!
— Так значит, ты меня помнишь? — Мне становится неловко, что мой голос звучит так тихо и полон надежд.
— О Господи, женщина! — восклицает он. — Знаю, у нас был потрясающий секс, но я никогда не забуду ту ночь. Я не был так потрясен с тех пор, как сам потерял девственность.
Рори медленно выдыхает, его взгляд скользит по мне, выражение лица не оставляет сомнений в том, в каком направлении текут его мысли. Все могло бы пойти совершенно по—другому, учитывая, что произошло между нами, и то, как он смотрит на меня, это реакция, которая дает мне надежду. Надежду, что у нас все получится.