Фрэнки Лав - Красавица и мужчина гор

Толпа возликовала, и первые лыжники направились к подъемнику, уже готовому стартовать.

— Ты смог, Ронан, — сказала Белла, сжимая мою руку и глядя на меня лучащимися глазами. — Посмотри, как много ты сделал для стольких людей.

Она гордилась мной, и я обнял ее, поцеловав в макушку. Я выжидал идеального момента, чтобы задать один вопрос, но также хотел застать Беллу врасплох. Я решил спросить ее после того, как мы в первый раз скатимся со склона.

— Поднимемся на гору? — я кивнул в сторону подъемника.

Курорт получился масштабным и обеспечил работой всех желающих. Будь он чуть больше, и рук не хватило бы. Номера были забронированы на сезон вперед, и все билеты на подъемник уже раскупили, а значит, дела шли куда лучше, чем мы даже надеялись.

— Гм, я не хочу ехать на подъемнике, — отказалась Белла, что было ей несвойственно. Обычно она поднималась на гору в числе первых. Вы бы видели Беллу этой осенью, когда она вела свой первый урок. Она отдавала ученикам всю себя, и ее старания окупились. Ученики любили ее, и не без причин.

— Мы практиковались всю прошлую зиму каждый раз, когда у тебя был перерыв в учебе, — нахмурился я, — и хоть сейчас новый сезон, ты справишься. Обещаю.

— Сказал человек, всю жизнь стоивший лыжные курорты, — рассмеялась Белла.

— Серьезно, к тому же я все время буду рядом.

Она потянула меня за руку, и я отвернулся от рассеивающейся толпы.

— Я хочу сказать, что не могу подниматься на подъемнике. Или, скорее, не могу кататься с горы.

— Почему нет?

— Потому что… — Белла одарила меня широкой улыбкой, — …потому что я беременна, — она рассмеялась, качая головой. — То есть, мы беременны. Ронан, у нас будет ребенок.

— Святой черт, — воскликнул я в шоке и трепете. — Ты всегда знаешь, как опередить меня, да?

— Ты теперь до конца жизни будешь припоминать мне, что я первая призналась тебе в любви? — подбоченилась Белла, и я не мог отвести от нее глаз. Она носила моего ребенка. Мне предстояло стать отцом. — Кроме того, — продолжила Белла, — в чем на этот раз я тебя опередила?

Упав на одно колено, я потянулся к карману куртки и достал черную коробочку.

— Вот. Белла, ты выйдешь за меня замуж? Станешь моей невестой?

Она тоже упала на колени и, обняв меня за шею, поцеловала прямо в губы. Совершенно спонтанно, но такова уж была моя Белла.

— Конечно же, я выйду за тебя замуж, чудовище, но только если после свадьбы ты в спальне не станешь ручным.

Я притянул ее ближе.

— Никогда, моя красавица. Для тебя я всегда буду диким, — прорычал я ей на ухо. 

— Еще одну историю, мамочка, ну пожалуйста? — взмолилась Элис, зевая и глядя на меня сонными глазами.

— Ты — маленький усталый жучок, — ответила я, обнимая ее в огромном библиотечном кресле. На второй моей руке лежал Такер и крепко спал, пуская пузыри из слюней. Драгоценный пирожок. Всем нам однозначно пришло время спать.

— Так-то лучше, милые, — сказал Ронан, поднимаясь с пола, где только что подкидывал поленья в камин. — Давай я отнесу Такера в его колыбельку, чтобы вам было удобнее, — предложил он и потянулся к нашему новорожденному. Забирая сына из моих рук, Ронан нежно поцеловал меня в губы.

Я закрыла глаза, и мое тело заболело от тоски по нему. Прошли недели с нашей последней близости, и я была более чем готова, чтобы Ронан осуществил мои мечты.

— Спасибо, Ронан, — ответила я.

Посмотрев на меня, он подмигнул.

— С другой стороны, — сказал Ронан, распознав выражение моих глаз. — Почему бы нам не попытаться на несколько часов уложить его в детской?

— Идеально, — прикусила я губу. — И этот малыш тоже скоро ляжет в постель.

Поцеловав дочь на ночь, Ронан унес Такера. Родить ребенка под Рождество — величайшая радость, но когда я зевнула в точности, как Элис, тут же вспомнила, что с младенцем в доме его мама становится очень сонной.

— Мамочка, ты тоже устала, — сказала Элис, такая заботливая и мягкосердечная. Она — настоящий подарок, и я никогда не уставала играть с ней. — История может подождать, — любезно предложила Элис, но я-то видела, что ей хотелось послушать еще одну сказку.

Эта девочка знала, как растопить сердце своей мамы.

— Я почти готова лечь, — сказала я, думая о том, что Ронан ждал меня в нашей спальне. — Но я расскажу тебе еще одну сказку.

Красивое пламя в камне освещало мою любимую комнату поместья.

— Какую сказку? — спросила Элис, глядя на меня ясным взором.

— Мою любимую. Про молодую девушку, попавшую в шторм и встретившую в поместье чудовище. Но потом…

— …потом они полюбили друг друга! — перебила Элис, тут же взбодрившись. — Мама, это моя любимая сказка.

Я поцеловала ее в лоб, и мое сердце преисполнилось гордостью.

— И моя тоже.