Александр и Алена сделали то, что хотели с маленькой квартиркой, и результат превзошел ожидание. Алена принимала активное участие в создании необыкновенного образа жилища. Ей даже удалось сшить занавески в форме листочков из атласа нежно-зеленого цвета. Они не уставали любоваться итогом своего творческого труда. Алена практически перестала заходить в свой дом. Однажды ее даже посетила мысль объединить их квартиры, но затем сказала, что Пражский точно на это не согласился бы. Ее удивляло, что он до сих пор не давал о себе знать, и часто говорила:
– Если б Саша видел, что мы наделали с его квартирой. Интересно, что бы он сказал?
Александр только улыбался в ответ на этот вопрос и, обнимая Алену, отвечал:
– Будь уверена, родная, он остался б очень доволен.
Александр продолжал работу в суде. Но работал один: и за помощника, и за секретаря. Данилин уже там не служил. Отец помог ему, и Никита заметно поднялся по карьерной лестнице за эти несколько месяцев.
Деньги на банковской карте, которая была подарена тем загадочным гражданином, практически закончились. Большую часть из них Александр просто раздал тем, кто особо в них нуждался. Также он часто покупал Алене подарки. На самого себя, не считая автомобиля, Саша почти ничего не тратил. За прошедшее время он не купил ни одной вещи в свой гардероб, ни единого предмета, без которого фактически можно обойтись. Он знал цену деньгам и цену знал нужде, поэтому многое отдал просто…чтобы помочь. Самую большую часть из пожертвованных денег он перечислил одной молодой семье с маленьким ребенком. Однажды Валентина Эдуардовна сказала Александру, что знакомые ее друзей пережили большое несчастье: дом их полностью сгорел. Они почти ничего не успели вынести, выбежав из горящего ночью дома. Александра тронуло горе этой семьи и он, не сомневаясь, перевел на их счет сумму, не достаточную для того, чтобы все восстановить, но достаточную, чтобы решить первостепенные проблемы.
В тот день Александр оставил себе на карте немного, как говорят: «на всякий случай».
Интересно отметить, что кое-какая сумма у Александра оставалась на своей личной, отдельной карте. Он откладывал на нее почти всю свою зарплату. Юноша копил на свадьбу. Он был уверен, что Алена захочет стать его женой и, может быть, даже ждала этого, но Саша именно на свадьбу хотел накопить сам. Сумма эта была неприкосновенна.
Также, за прошедшие несколько месяцев, произошло знакомство с родителями Алены. Само по себе оно было ничем не примечательным: обычная встреча у них дома, самые обыкновенные вопросы и улыбки друг другу.
Алена была больше похожа на мать. На лице последней еще не исказились красивые плавные линии. Густые светлые волосы, вздернутый нос, брови полумесяцем – всё Алене перешло от матери. Ко всему прочему, они были несказанно похожи в мягкости характера и прекрасном умении вести хозяйство.
Отец Алены привлек Александра больше. Тот выглядел мужественно и состоятельно: не удивительно, что мама Алены выбрала его в мужья. Его лицо выражало холодное спокойствие и сдержанность. Но Сашу заинтересовало не это. Лицо его будущего тестя казалось ему знакомым. Он был уверен: ранее они встречались. Но где? Александр старался вспомнить место и время их встречи, зная, что это совершенно не важно, но ему просто хотелось вспомнить. Казалось, что если не вспомнит, то дальше и жить не сможет! Где же? Где?! При каких обстоятельствах?
Поддерживая беседу, отвечая на вопросы родителей и даже что-то рассказывая, он неустанно пытался достать из памяти нужное воспоминание. И, да! Воспоминание это явилось ударом по голове тяжелым молотком. Оно как будто реально ударило его, затем кольнуло. Морозец поднял корни его густых волос.
Встреча их состоялось очень давно. Очень. А то, что Александр смог узнать его – по истине удивительно. Он даже жалел, что так тщательно вспоминал. Извинившись, Саша встал из-за стола и направился в ванную комнату. Умывшись холодной водой, он закрыл глаза. Отрывки его загадочной жизни беспощадно не давали забыть о себе. Ключевым событием и причиной встречи с отцом Алены явился как раз тот случай, с которого начался рассказ о Саше.
Лицо отца Алены главенствовало в размытых воспоминаниях Александра, как бы пульсируя и повторяя одну и ту же фразу: «Боже, как же хорошо, что жена родила мне красавицу дочь! Как же хорошо!» Когда маленький Сашенька упал со стула, затем очутился в больнице, он услышал от одного, тогда еще молодого врача именно эту фразу. Тот испуганно выбежал из палаты, когда Саша открыл глаза.
И что теперь?
«Может, я ошибся? Как могут существовать такие совпадения? Хотя в моей истории уже мало, что удивительно» – думал Саша. И, немного придя в себя, Саша вернулся за стол, заметно бледнее.
– Вам нехорошо, Александр? – спросила мама Алены.
– Нет, нет. Все в порядке.
14
Произошло и еще кое-что за то время. И об этом событии следует упомянуть. После того как Саша и Алена закончили с ремонтом квартиры задуманным способом, они решили пригласить своих друзей, которыми были те же лица: Никита, Катя, Максим и Анечка. Они настолько привыкли к ним, что даже полюбили. В каждом их них было что-то неповторимое. Наигранность поведения и избалованность Данилина умиляли, так же как и частая его театральность. Катина надменность иногда даже восхищала. Она никогда не становилась простой и легкой, а это поражало. Иногда смешило. Больше всего они любили Анечку Милошевскую. К Максиму тоже все привыкли. Его постоянные замечания в сторону Ани воспринимались как необычное проявление его любви к ней.
Однажды Наташа сказала, что эти люди всех портят. Что все, кто поведется с ними – впоследствии разрушатся, души их превратятся в прах. Однако, вопреки статистике и законам бытия, после того как вышеуказанная компания начала общаться с Александром и Аленой – каждый из них изменился. Никита, например, подтрунивая над Сашиной тягой к благотворительности, бывало, оставит купюру-другую в качестве пожертвования. Катя начала читать книги, которые советовал ей Александр. Максим стал чуть более разговорчив и чаще улыбался. А Анечка просто оставалась прежней – приятной, вежливой девушкой.
Итак. Влюбленные решили отметить конец творческой работы и пригласили всех в гости. В назначенное время они с шумом зашли в квартиру Александра.
– О! Ну и выдумщики! А, Катюш, глянь только! – резво и, как всегда громко, начал Данилин.
Гришина оценивающе оглядывала маленькое, но уютное и совершенно необычное логово влюбленных.
– Ндаа, – отвечала она с видом знатока. – Чего я только вычурного не видела, но такое впервые.
– Это просто чудесно! Прекрасно! – щебетала Анечка. – Какие же вы молодцы!
– И, правда, очень интересно! Но я б в такой квартире не стал жить, – сказал Максим.
– Почему? – удивленно спросила Аня.
– Не знаю. Не для меня вся эта необычность. По мне лучше сделать ремонт в стиле «модерн». Точно не прогадаешь. А это все на любителя.
Алена и Александр мило улыбались и слушали мнения по поводу проделанной работы. Им даже понравилось то, что среди их товарищей нашелся тот, кто не одобрил их творчество.
– Максим! Но ты только погляди какие шторки! Алена, вы сами их шили? – восхищенно спросила Анечка.
– Да. Мы почти все сделали сами, – с гордой, но милой улыбкой отвечала Алена.
– Великолепно! Замечательно просто! – не переставала дивиться Аня.
– Вот выдумщики!! Нет, ничего не скажешь, потрясно! – заключил Никита.
Какое-то время компания продолжала осматривать квартиру и задавать различные вопросы. Затем они сели за стол, который красиво накрыли Алена и Саша. Они наготовили в тот день достаточно блюд и закусок, среди которых были запеченные перепела, салаты из морепродуктов и из свежих овощей, запеченные баклажаны, фаршированные грибы и прочее.
Никита, конечно, принес с собой алкоголь.
Саша и Алена, словно по заранее обговоренному плану, выпили только по фужеру шампанского. Далее от спиртного воздерживались.
– Вы оба прямо заядлые трезвенники! – сказала Гришина, демонстративно крутя вилку.
– Ага. И я про то же. Нет бы, сесть, выпить по-человечески. Мы же не настойку из аптеки пьем, а хорошие напитки! Их пить – одно удовольствие, а не пить – многое терять, – заявил Никита, насаживая гриб на вилку.
Александр в улыбке показал красивые зубы.
– Ну, я вам мешаю, что ли? Пейте, ешьте, снова пейте, а я не хочу.