Сола Рэйн - Красная линия

Поверить не могу. Этот кретин не только испортил мне вечер, он еще и надраться как следует не позволяет!

Ну не сукин ли сын?

– Ты придешь к нам на следующую игру? – спросил Лиам, проводя большим пальцем по моей щеке.

Я мысленно приказывала своему телу откликнуться на нежные прикосновения. Просто расслабиться, пофлиртовать с приятным парнем, может, даже поцеловаться разок-другой, но в итоге сидела как унылый Пиноккио, мечтающий стать человеком.

Что со мной не так?

– Микки?

– Почему бы и нет, – пожала я плечами, прогоняя удушающие мысли. – Я ни разу не была на хоккейном матче.

– Серьезно? – Лиам удивленно улыбнулся. – Никогда–никогда?

– Никогда-никогда.

– А ты сама хоть раз стояла на коньках?

– Не-а.

Его красивая улыбка стала еще шире.

– Кажется, я знаю, где пройдет наше первое свидание.

– А ты не из тех, кто легко сдается, – покачала я головой.

– Не поверишь, но вместе с формой нам выдают не только наглость, но еще и целеустремленность.

Я не сдержала улыбки.

Рука Лиама опустилась на мое колено, и я почувствовала в животе легкий трепет. В этот момент сверху раздался какой-то шум. Я повернула голову и увидела Дэйва, который медленно спускался по лестнице, на ходу застегивая ширинку.

Внутри меня разверзлась буря.

– Поцелуй меня, – едва слышно сказала я, задыхаясь от боли в груди. – Прямо сейчас.

Лиаму потребовалась лишь секунда на то, чтобы осмыслить мои слова. Затем его рука уверенно легла мне на затылок, и он притянул меня к себе.

Сердце пропустило глухой удар.

Губы Лиама были удивительно мягкими, со вкусом спелого винограда. Он не был робок или осторожен. Его язык сразу скользнул внутрь и принялся жадно ласкать меня. Я почувствовала, как по щеке скатилась горячая слеза.

Неожиданно со стороны прихожей раздался оглушительный грохот.

Я распахнула глаза и испуганно вскочила с дивана. Звук был такой, будто в дом ударила молния. Музыка стихла. С колотящимся сердцем я бросилась в прихожую.

Там уже собирались изумленные гости, о чем-то тихо переговариваясь друг с другом. Весь пол был усеян осколками разбитой напольной вазы, которая до этого стояла рядом с входной дверью.

– Ну ни хрена себе… – послышался за спиной голос Лиама.

– Где Дэйв? – обеспокоенно спросил Эш. – Кто-нибудь его видел?

Все присутствующие лишь растерянно переглядывались и качали головами.

– Похоже, Каллахан окончательно слетел с катушек, – Вайдман положил руки мне на плечи. – Эш, ты не против, если я сегодня заночую у вас?

Здоровяк как-то странно посмотрел сначала на меня, а затем на руки Лиама, и тяжело вздохнул.

– Только без глупостей, Вайдман.

– Ты же меня знаешь, – я спиной чувствовала, что Лиам улыбается.

Я чувствовал себя отвратительно.

Каждый шаг по лестнице отдавался колокольным звоном в черепной коробке. Руки болтались бесполезным грузом вдоль тела, а онемевшие мышцы противно ныли. Ночка выдалась не из легких.

Вместо того, чтобы отдыхать и набираться сил перед следующей игрой, я колотил боксерскую грушу в ближайшем спорткомплексе до тех пор, пока он не закрылся, а затем бросил машину на стоянке и отправился домой пешком. Всего каких-то одиннадцать-двенадцать миль25 через ночной морозный лес, и я оказался у цели. Узнай об этой веселенькой прогулке главный тренер, мои яйца бы уже висели на доске для дартса в раздевалке, а Орланы метали бы в них дротики.

Из кухни донеслись знакомые голоса.

Я замер на полпути и обратился в слух.

– … мне тогда так перепало от тренера…

Какого хрена Вайдман делает в нашем доме в восемь долбаных часов утра?

– Могу себе представить, – послышался тихий хрипловатый смех Микки.

Вчера я приложил все усилия, чтобы не разорвать ублюдка на куски, когда тот засовывал в рот Микаэлы свой язык, а сегодня он уже преспокойно попивает утренний кофе на моей кухне…

У него что, напрочь отсутствует инстинкт самосохранения?

Мой кулак до сих пор не проехался по его самодовольной роже лишь потому, что я не хочу вылететь из основного состава в самый разгар сезона.

Драка – дисквалификация.

Только это меня сейчас сдерживает.

Только, мать его, это.

Я сделал глубокий вдох и разжал кулаки. Уравновешенность, собранность и железная выдержка – вот три слона, на которых стоит мир хоккея.

А я, между прочим, профессионал.

Напялив на лицо маску тотального пофигизма, я вошел на кухню и даже пробурчал нечто среднее между «Доброе утро» и «Идите в жопу».

Вайдман нависал над Микки, как стервятник. Одной рукой он опирался на столешницу, а другой – играл с ее волнистыми локонами, пока та нарезала фрукты.

От этой идиллической картины меня едва не вывернуло наизнанку.

Кулаки продолжали непроизвольно сжиматься и разжиматься. Чтобы немного отвлечься от этих сраных голубков, я наклонился к сидящей возле холодильника Твигги и потрепал ее за ухо.

– Привет, красотка.

Она повернула морду и лизнула мне ладонь.

– Я уже выгуляла их и покормила, – произнесла Микки, монотонно стуча ножом по доске. – Халк и Фрида сейчас спят в моей комнате. Их не мешало бы искупать, только я не знаю как…

Ее мягкий тембр голоса исцелял меня. Я закрыл глаза и сосредоточился на этих приятных звуках, поглаживая шелковистую шерсть собаки. Напряжение в мышцах немного спало, и в голове каким-то чудом перестало шуметь. Даже пропитанный неприязнью ко мне ее голос был прекрасен. Мне не нужно было сосредотачиваться на словах. Их смысл не имел значение.

– Дэйв?

– М?

– Я спрашиваю, поможешь ли ты мне искупать собак или лучше обратиться с этим к Эшу?

– Детка, я могу помочь…

– Притронешься к моим собакам, и я оторву тебе руки, – спокойно ответил я, усаживаясь напротив них за стол.

Спокойствие давалось нелегко. Мой пульс подскакивал всякий раз, когда похотливые лапы Бэмби касались Микки. Хуже всего то, что, похоже, она была не против.

Вот что реально раздражало.

Если бы она дала хоть малюсенький намек на то, что внимание Вайдмана ей неприятно, я бы тут же перекусил ему хребет. Но, судя по кокетливой улыбочке, ее все устраивало. Мне же перепадали от нее лишь холодные равнодушные взгляды.

– Ну и куда ты вчера свалил? – поинтересовался Вайдман, лениво растягивая каждое слово.

Микки поставила передо мной тарелку с яичницей, и я усмехнулся ей. Черт, эта девушка – пожар. И она сводит меня с ума своей дерзостью.

– «Отвали» или «Не твоего ума дело». Выбери вариант, который больше нравится, – ответил я Лиаму.

– У тебя режим мудака включается вместе с будильником?

– Отсоси.

Микки подавилась апельсиновым соком.

– Да какая муха тебя укусила, друг? – нахмурился Бэмби.

– Вот скажи, какого дьявола ты притащился сюда в такую рань? – раздраженно поинтересовался я, ковыряя ненавистную яичницу. – Ебать мне мозг?

Следующие слова, вылетевшие из его пасти, прозвучали, как удар кнутом.

– Так я никуда и не уезжал.

Я резко поднял голову и вытаращился на Микки. Она закусила нижнюю губу, заливаясь краской, и я почувствовал себя полным болваном.

Ну конечно этот сахарный педик никуда не уезжал…

Но, постойте.

Если бы Вайдман трахнул Микки, его бы здесь уже не было.

Для него секс – это конец отношений, а не их начало. Если только придурок не решил сменить религию. Микки совсем не похожа на тех девушек, в которых он обычно любит засовывать свой член. И дело вовсе не в том, что она из Саутсайда и ее идеального лица ни разу не касалась игла с гиалуроновой кислотой, просто она не подходит для разового перепиха.

Только не она.

Потирая кулаком грудную клетку, я был поражен тем, что моя рука не проваливается в зияющую дыру, которая неожиданно образовалась на том месте.

– Где Эш?

Я хотел как можно скорее открутить его блондинистую голову, за то, что тот превратил наш дом в дешевый мотель. Мысль о том, что из-за драки с Бэмби я могу пропустить парочку игр теперь не казалась мне такой уж дерьмовой.