заниматься на шесте.
- Твой шест в Авалоне скучает по тебе. Впрочем, как и я.
- Я скучаю по Авалону. Он мне, как второй дом.
Он поднимает голову и смотрит на меня.
- Он никуда не делся. Он по-прежнему может стать твоим домом. Со мной.
Что он сказал?
- Ты хочешь, чтобы я вернулась с тобой?
- Я знаю, что не прошло и дня, как я вернулся в твою жизнь, но больше всего,
чего я хочу - это жить вместе с тобой в Австралии.
Меня рвут на части. Я люблю этого человека, и эта часть меня хочет бросить
всё и улететь с ним первым
же самолетом в Австралию. Другая часть напоминает мне о восьми
напряженных годах, вложенных в музыкальную карьеру. Я, наконец,
добилась успеха, хоть это и стоило мне многого. Я пока не готова оставить
карьеру певицы.
Но и Джеку Генри я не позволю уйти из моей жизни. А вдруг, сказав ему, что
я не смогу поехать с ним в Австралию, закончится тем, что снова потеряю
его. Во второй раз я этого не переживу.
Догадавшись, что меня терзают сомнения, он кладет пальцы мне на губы.
- Ничего не говори. Я не жду, что ты примешь решение прямо сейчас. Тебе
нужно время, чтобы подумать над тем, что для тебя будет значить этот
перелет – не только сейчас, но и в будущем.
Вчера он сказал, что больше не хочет находиться вдали от меня. Сегодня, что
мы должны быть вместе.
Всегда. Такое ощущение, будто он готов сделать мне предложение, но не
произносит этого вслух.
- Мне дали отпуск на четыре недели, и я очень хочу провести это время с
тобой и решить, куда нам двигаться дальше.
Целый месяц вместе. Лучше и не придумаешь.
- Конечно. Я хочу быть каждую минуту этих четырех недель с тобой.
- Хорошо. Я наделся, что ты так и скажешь.
Он лбом упирается мне в грудь.
- Нам много о чем нужно поговорить, но я не буду затевать их, пока не буду
уверен в том, что ты готова.
Я целую его в макушку.
- Спасибо за твое терпение.
- Все эти три месяца я представлял, как приду к тебе.
Понимаю, что ты не ожидала увидеть меня и у тебя были свои планы, не
включающие меня.
- Джек Генри.
Я обхватываю его лицо руками.
- Да, я не ожидала, что ты приедешь, но я рада, что ты здесь. Ты, дикарь,
самый лучший сюрприз...всей моей жизни.
Глава 12
Джек Маклахлан
Водитель, должно быть, ускорился, поскольку лимузин подъезжает к отелю
задолго до намеченного времени, а Лорелин всё еще голая. Проклиная всё
вокруг, она хватается за одежду.
- Вот дерьмо. Мы уже здесь, а на мне ничего не надето.
Она замечает свое отражение в зеркальной стене.
- Я выгляжу так, словно я ехала не на машине, а скакала на коне.
Не буду отрицать.
- У нас определенно были жесткие скачки, и каждый раз ты была такая
влажная.
- Не смешно. Ребята посмотрят на меня и сразу поймут, чем я занималась.
Я только буду рад этому.
- Очень надеюсь на это. По крайней мере, тот тип, Чарли, отстанет от тебя.
- Чарли знает, как сильно я люблю тебя, и будет рад видеть меня счастливой,
даже если между нами ничего не будет. Да, он такой, и не смей усложнять
ему жизнь. Это тебе не Бен.
- Не волнуйся. Я не собираюсь позорить тебя, опускаясь до неандертальца.
Конечно я не буду бить себя по груди и оттаскивать Лорелин за волосы, но
будьте уверены я заявлю права на свою девочку, так что никаких
недразумений.
- Спасибо.
Она еще раз смотрится в зеркало, пытаясь пригладить волосы.
- О, черт. Хорошо, что мы приехали раньше времени, я хотя бы могу
нормально собраться.
- Детка, ты великолепна.
- Доволен? Нравится смотреть, как мой макияж размазался, а прическа сама
за себя говорит, что я трахалась на заднем сидении.
Я игриво толкаю её обратно на сиденье и ложусь сверху. Смотря друг другу в
глаза, я говорю:
- Да, ты права. Я хочу, чтобы они знали, что я трахал тебя всю дорогу до
сюда, и моя сперма всё еще внутри тебя.
Пробравшись к ней под юбку, я кладу руку ей между ног и ощущаю влажное
пятно, просочившееся на её белье.
- Помнишь, что я говорил на счет этой части твоего тела?
- Да.
- Скажи это.
Я хочу быть уверен, что она не забыла.
- Никто не смеет трогать меня там.
Мне нравится то, как это звучит из её уст.
- А почему никто не смеет прикасаться к тебе?
- Потому что я твоя и только твоя.
Я мечтал о том, чтобы она произнесла эти слова.
Отодвинув её трусики в сторону, я скольжу пальцем внутрь нее.
- Вот это мое.
Улыбаясь, она закатывает глаза, что говорит о том, что ей нравится мое
собственническое отношение к ней.
- Иногда ты можешь быть таким грубым.
- Но, признайся, ведь тебе нравятся все те грязные слова и вещи, что я говорю
или делаю.
- Да, это так. Доволен?
Она и понятия не имеет как.
- Да. Очень.
- Хорошо, а теперь отпусти меня, мне нужно подготовиться к концерту.
Я целую её в губы.
- Есть, мэм.
Это место значительно отличается от того, где вчера играли Лорелин и её
группа. Оно чем-то напоминает старый театр: сидячие места расположены в
форме подковы, а тем, кому не хватило места, отведено пространство прямо
перед сценой. Толпа неумолимо растет, поэтому я выбираю местечко рядом с
трубой, чтобы нормально посмотреть концерт, не толкаясь.
Самое время начинать. Глядя на переполненный зал, я удивлен, что все эти
люди пришли послушать Южную Офелию. Они жаждут услышать, как поет
моя девочка.
Как же быстро она взлетела на вершину. Она не становится звездой, она уже
ею стала.
Не уверен, найдется ли в её жизни место для меня.
Должно быть меня легко любить и строить иллюзии о том, чтобы жить в
Австралии, тогда как её саму никто не ждет дома, но сейчас не тот случай. У
нее есть всё это - группа, зависящая от нее и карьера с фанатами.
Я наблюдаю за тем, как толпа сходит с ума во время выступления группы, и
тут меня осеняет: это лишь небольшая доля славы, которая её ждет, что
пугает меня до чертиков. Вдруг ей настолько понравится весь этот блеск и
гламур, что в итоге она бросит меня?
Конечно же я хочу, чтобы она добилась успеха, ведь я люблю её, но не
жертвуя при этом нашим совместным будущим. Вот поэтому-то на
протяжении следующего месяца я должен показать ей, почему она должна
выбрать нас вместо этой жизни. Думаете я эгоистичный ублюдок? Ну что ж,
так тому и быть. Я могу жить с этим, пока она со мной, а не на расстоянии
в девять тысяч миль.
Похоже, что Чарли усвоил урок и отстал от Лорелин. С его лица исчез тот
взгляд, будто бы он трахает её глазами.
Закончив играть, парни уходят со сцены, в то время как Лорелин ставит стул
посередине и садится. Она подмигивает мне, наигрывая несколько аккордов
на своем Мартине, и наклоняется к микрофону.
- Я написала эту песню в трудное для себя время. Я рассталась с человеком,
которого любила, и думала, что больше никогда его не увижу и не скажу