Инна Туголукова - Кризис среднего возраста

Вечерами они подолгу засиживались на своей большой кухне, обсуждая длинный день, институтские проблемы Киры Владимировны и Зоины мучения с японским детективом.

— Ну вот скажите, может человек в здравом уме написать такую фразу? — веселилась Зоя. — «Он стоял неподвижно, а его мысли зарегистрировали в рассказе священника потенциальную зацепку и направились на поиск способов привязки ее к возможному похитителю».

— Да, — соглашалась Кира Владимировна, — это круто. А если учесть, что действие происходит в древней Японии…

— Теперь-то я понимаю, почему у нас так много проколов в международных отношениях, — язвила Зоя. — Хотелось бы мне посмотреть на этого бывшего дипломата…

Посмотреть удалось не скоро, но телефонные баталии были такими яростными, что Зоя собралась уже было отказаться от работы, переставшей казаться необременительной, но передумала. И даже нашла некое злорадное удовлетворение в том, чтобы в очередной раз ткнуть дипломата носом в допущенную оплошность.

Дни шли за днями, и однажды, гуляя возле смотровой площадки на Воробьевых горах, она зашла в крохотную церковку и замерла у порога, не зная, как принято вести себя в храме.

Горели свечи, святые старцы пронзали суровыми взглядами, и только Богородица смотрела ласково и печально, заранее прощая, даруя утешение и надежду.

— Дай мне немного счастья, — попросила Зоя. — Совсем немножко, чуть-чуть. Мне хватит…

Она хотела было пояснить, что понимает под этим всеобъемлющим словом, но в церковь кто-то вошел, и Зоя, пряча глаза, поспешила наружу, словно этот кто-то мог посмеяться над ее наивной попыткой выпросить себе счастья.

У входа, на расчищенной от снега дорожке, сидела собака — огромный пес размером с теленка, бело-рыжий, с лобастой головой и мощными лапами.

Зоя в растерянности остановилась. Пес смотрел, не мигая, непроницаемыми черными глазами.

— Иди отсюда, Бобик, — тихо попросила Зоя.

Пес склонил голову набок и приподнял рыжее ухо.

— Кыш… брысь… — вспоминала Зоя нужную собачью команду. И вспомнила. — Фас! — звонко сказала она.

Пес птицей взметнулся в воздух и обрушился на нее всей своей тяжестью. Зоя как подкошенная рухнула в наметанный у обочины дорожки снежок, не успев даже понять, что, собственно, произошло. То есть вот она еще стоит, и вот она уже лежит на спине, и шершавый собачий язык старательно вылизывает ей лицо, обдавая зловонием.

Ужас был таким «тихим», что Зоя описалась. Эта постыдная нелепость приключилась с ней второй раз в жизни, если, конечно, не считать бессмысленного младенческого возраста.

Впервые это случилось в те далекие счастливые времена, когда они с Леней обживали свою однокомнатную квартиру. Зоя тогда решила расписать вентиляционный выступ под кирпичную кладку и, дойдя до ненужной электрической розетки, выведенной под кухонный комбайн, которого у нее отродясь не было, решила ее убрать за ненадобностью.

Все произошло мгновенно. Вот она касается лезвием провода, и вот она уже лежит на полу с мокрыми трусами.

Хорошо, что сейчас на ней теплый черный комбинезон с синтепоновой подкладкой и можно без особых проблем добежать до дома, если, конечно, мерзкая псина не выест ей лицо.

Она не успела до конца осмыслить эту чудовищную возможность, когда над головой прозвучал взволнованный мужской голос:

— Нора! Ко мне!

Сильные руки вернули ее в вертикальное положение, и Зоя открыла глаза. Перед ней стоял невысокий субтильный мужчина.

— Вы в порядке? — участливо спросил он и хотел было стряхнуть с нее налипший снежок, но Зоя резво отпрыгнула в сторону, опасаясь, что тот коснется мокрого комбинезона.

— Простите ради Бога! — проникновенно сказал мужчина. — Нора еще щенок! Играет…

— Щенок?! — задохнулась Зоя. — Вот эта лошадь?!

— А что вы держитесь за живот? — заволновался мужчина. — Она вас, случайно, не укусила?

— Я беременна, — с вызовом сказала Зоя. — А ваш… щенок меня до смерти перепугал!

— Ах, какая беда! Я провожу вас до дома. И если что-нибудь нужно…

— Нет, нет, нет! — Зоя испугалась, что он действительно увяжется следом со своей собакой, и заспешила прочь.

— Простите великодушно! — крикнул в спину субтильный.

— Бог простит! — не оборачиваясь, мстительно пообещала она.

Дома Зоя сунула заиндевевший комбинезон в стиральную машину, приняла душ и посмотрела на часы. Половина четвертого — пора собираться в издательство. А как не хочется, Господи! Беспокойный переводчик и тут проявил свои лучшие качества, назначив встречу не утром, как все нормальные люди, а вечером, чтобы домой возвращаться пришлось в темноте, в самый пик. Телефонных баталий ему уже мало, он хочет «снимать вопросы», испепеляя ее гневным взглядом.

И, секунду поколебавшись, Зоя сняла трубку.

— Игорь Романович! — твердо сказала она. — К сожалению, наша встреча сегодня не состоится. Я не успеваю приехать в издательство к назначенному сроку.

— Судя по вашему телефонному номеру, мы с вами соседствуем, — заметил наблюдательный переводчик. — Может быть, пересечемся в наших краях? Это было бы, несомненно, удобнее, чем ехать через всю Москву.

— А где же мы с вами… пересечемся? — без особого энтузиазма осведомилась Зоя.

— Приезжайте ко мне, — великодушно предложил переводчик. — Я живу на Ломоносовском проспекте.

— Ну уж нет! — решительно отказалась Зоя, взглянув на сгущающиеся за окном сумерки. — Лучше вы ко мне. Я живу на улице Дружбы.

Если уж эта малоприятная встреча действительно неизбежна, то хотя бы не придется тащиться к черту на рога. К тому же на ее территории бывшему дипломату придется укротить свой необузданный темперамент.

Зоя раздумывала, стоит ли угощать нежеланного гостя чаем, когда раздался звонок в дверь, и она поспешила в прихожую, невольно любопытствуя, как выглядит неведомый зловредный переводчик. Но каково же было ее изумление, когда за порогом она обнаружила своего сегодняшнего случайного знакомого — владельца слоноподобной Норы!

— Как вы меня нашли?! — искренне поразилась Зоя.

Тот явно опешил.

— Я изначально подозревал, что вы весьма низкого мнения о моих умственных способностях, — обиделся он. — Но не до такой же степени, чтобы я не смог вас найти по заранее продиктованному адресу! Я могу пройти?

Зоя растерянно посторонилась, недоумевая, о каком адресе он толкует.

— Но зачем вы меня нашли?! — удивленно вопросила она.

— Подождите, — забеспокоился переводчик. — Вы Зоя Александровна Евстигнеева?

— Да, это я, — продолжала недоумевать Зоя. — Но зачем вы сюда пришли? По-моему, мы все уже выяснили, и у меня нет к вам никаких претензий.

— А по-моему, один из нас явно неадекватен. И я, кажется, догадываюсь, кто именно.

— Я тоже знаю, кто это, — оскорбилась Зоя. — Странно, что вы не прихватили с собой своего щенка…

— Так это вы! — озарился незнакомец. — То-то я смотрю, лицо мне ваше как будто знакомо!

Ну не нахал? Она его невзрачную физиономию узнала мгновенно!

— Мне непонятна цель вашего визита, — надменно произнесла Зоя.

— Все гораздо проще, чем вам кажется, милая барышня, — усмехнулся он. — Я переводчик. Игорь Романович Шатунов.

Всем неприятностям в своей жизни Игорь Романович Шатунов был обязан исключительно женщинам. Хотя ни ловеласом, ни (почувствуйте разницу) селадоном никогда не являлся. Впрочем, как и женоненавистником.

Сначала была мама. Неприкаянная и, как он теперь хорошо понимал, несчастная женщина. История ее одиночества брала свое начало в ту ничем не замутненную счастливую пору, когда дружная чета Шатуновых решила обзавестись вторым ребенком, помимо семилетнего сыночка Гошеньки. Именно в этот судьбоносный момент младший мамин брат Аркаша и привел к ним в дом на смотрины свою молодую жену. В какой конкретно момент между ней и Шатуновым-старшим пробежала волшебная искра, история умалчивает. Но, метнувшись друг к другу, они воспламенились так сильно, что уже не смогли разомкнуть объятий, спаявшись в единое целое.

Ошалевший Аркаша не вынес столь подлого удара судьбы и быстро спился, сгорел в пожаре чужой любви. Мама выжила, но, сделав аборт и обуглившись в горниле ненависти, исходила теперь ровным яростным жаром, мечтая лишь об одном — взять реванш, испепелить изменщиков такой же жгучей, чудовищной болью. Орудием мести был избран маленький Игорь. А кто же еще?