Ты же ненавидишь шлюх, которые стаскивают покрывала… — Его
язык добрался до моего соска и медленно обвел вокруг. Слова
прервались низким стоном, — и будят тебя.
— Это того бы стоило.
Он поцеловал мой живот и поиграл языком с ямкой пупка, а потом
положил ладони на мои бедра – так, что когда он, скользнув ниже,
обвил мой член губами, и я всем телом подался вперед, пытаясь
погрузиться в тепло его рта, я оказался пригвожден к месту и
совершенно не мог двигаться.
От удовольствия у меня закружилась голова. Протянув руки, я
вплел пальцы в его волосы и стал с силой насаживать его на себя. Он
оперся на локти и заглотил глубже, тихо посмеиваясь – этот смех стал
ещё одной пыткой для моей изнывающей плоти.
Он охватывал меня медленно, постепенно: ждал, пока я начну
стонать от безысходности, и лишь тогда двигался вновь, тем самым
сильнее сводя с ума. Я чувствовал только обволакивающее тепло его
рта и плавное движение его языка. До боли закусив губу, я попытался
заглушить стоны, рвавшиеся из груди. Скользнув руками по моим
бедрам, он погладил живот, а потом, опустив ладонь на основание
члена, подстроился под собственный ритм.
Я всем телом извивался под такими похожими на пытки ласками.
Прикрыв рот кулаком, я протяжно застонал. Я дергал бедрами,
сопротивляясь его сдержанности, но он не давал ни единого шанса
перехватить главенство и навязать собственный темп.
Наконец, он оторвался от меня.
— Арьен, — выдохнул он, двигая рукой по всей длине. Я поднял
голову и увидел, как он улыбается. — Поговори со мной.
— Говори сам. С меня хватит.
Улыбка медленно сползла с его лица, оставив только доселе
спрятанную за ней напряженность. Он неспешно подтянулся наверх,
пока не оказался прямо напротив меня, расставив колени по обе
стороны от моих бедер и прижав меня к постели своим весом.
— Мне рассказать? — пробормотал он и склонился, чтобы
поцеловать меня в щеку. — Рассказать, что занимало мои мысли
последние несколько месяцев?
— Рассказывай всё, что пожелаешь, — выдохнул я, подставляясь
его губам. — Я устал от слов.
— Ты хоть имеешь представление, — спросил он, опускаясь на
меня, — как ты выглядел? Ты был таким заносчивым. Высокомерным.
— Он засмеялся, не отрываясь от моей кожи. — Знаешь, как давно
никто не смотрел на меня с презрением? Как я мог сопротивляться?
Я изумленно уставился на него, не вслушиваясь в слова, – куда
сильнее меня занимало то, что он завел руку за спину, чтобы
направить меня в свое тело.
— Тебе будет больно, — прошептал я, нерешительно вжимаясь в
его бедра.
Он наклонился надо мной так, что я смотрел ему в лицо: его
взгляд был ясен и полон решимости.
— Ты так думаешь? — Его губы изогнулись в кривой улыбке. Он
опустился ниже, принимая меня в себя. — Ты полагал, что от моего
укуса тебе тоже будет больно.
— Было, — вздрогнув, произнес я и закрыл глаза, выгибая бедра.
— Но...
— Именно. Но.
Он продолжил насаживаться, облекая меня в невозможное тепло
своего тела. Прижавшись своим лбом к моему, он провел пальцами по
моей щеке. А потом он заговорил, – таким же бесконечным чуть
слышным потоком слов, какого требовал от меня, – окутывая
дыханием моё лицо. Я едва слушал, я был слишком поглощен
ощущением его тела надо мной, на мне, ощущением мышц,
сокращавшихся вокруг меня и отпускавших, только чтобы сжаться
снова. Слова не имели значения, в них не было смысла. Я прильнул к
его рту губами, пытаясь затянуть его в поцелуй.
— Нет, — сказал он достаточно жестко, чтобы слова достигли
меня сквозь дымку. Его пальцы скользнули в мои волосы,
запрокидывая голову. — Ты выслушаешь меня, хотя бы на этот раз.
Я взглянул на него: грудь моя вздымалась, тело безотчетно
прижималось к нему. Я ничего не сказал, ожидая продолжения.
Он неожиданно рассмеялся и покачал головой:
— Ты знаешь, что в первый раз я искал только пищу?
— И укромное местечко. — Я качнул бедрами, продвигаясь чуть
глубже. — Для спокойного сна.
На его губах заиграла улыбка.
— Да. Но, в основном, пищу.
— От меня тебе всегда была нужна только пища. — Не считая
последнего раза, вспомнил я. Тогда он меня об этом даже не спросил.
— Ой, да неужели? — тихо спросил он и покачал головой. — Ты
вообще слушаешь, что я говорю?
— Майкель, — я выдавил его имя сквозь сжатые зубы. — Ты меня
с ума сводишь.
— Разве? — Его голос внезапно стал грубым, раздраженным, его
руки сомкнулись в моих волосах. — Что ж, это будет честно. Я был вне
себя от помешательства последнее время. Твой вкус. Твой запах. —
Он скользнул своей щекой по моей, шепча в ухо. — Твой голос.
Я повернул голову и уставился на него. Он рассмеялся и провел
пальцем по моему лбу.
— Да, и это тоже. — Он успокоился и неспешно повторил ласку. —
Это – больше всего. Сердито смотришь на меня, словно ты сам
король… — Он снова приподнялся, так, что его лицо оказалось чуть
выше моего, и продолжил, перемежая слова легкими короткими
поцелуями. — Такой гордый. Такой стойкий...
— Майкель… — Грудь сдавило, стало нечем дышать. Он был не
первым клиентом, шепчущим сентиментальную чепуху в апогее
страсти, но слышать эти слова от него мне не хотелось даже больше,
чем от других. — Не говори этого.
— Такой упрямый. — Он поцеловал меня в щеку, коснулся губами
века, а потом откинулся и со вздохом взглянул на меня. — Ну как я мог
не полюбить тебя?
— Нет, не... — Я толкнул его, извиваясь, пытаясь выбраться из-
под него. — Не говори этого!
Он сжал моё лицо в своих ладонях и затянул меня в жесткий,
пылкий поцелуй, чтобы заглушить протесты. Вдруг он резко толкнулся,
соединяя наши бедра, принимая меня полностью, и если до этого я
пытался оттолкнуть его, то теперь вцепился руками в его спину. В
нашем поцелуе утонул низкий горький крик.
Он отстранился, почти полностью поднявшись с меня, а потом
снова опустился. Я вздрогнул под ним и принялся толкаться, резкими
движениями вырывая из его глотки дикое рычание. Он переплел свои
пальцы с моими, крепко сжал их и придавил ладони к постели: я не
смог потянуться за ним, когда он разорвал поцелуй и безмолвно
окинул томным взглядом моё тело, выгнувшееся на простынях в
желании получить ещё немного сводящего с ума удовольствия.
Он поцеловал меня в подбородок, чуть ниже уха, и прикусил кожу
зубами. Опустив руку мне на грудь, он принялся чертить круги вокруг
сосков. Освободившись, я притянул его к себе за талию. Скользнув
пальцами по его животу, я обхватил его член и, дрожа, в безудержном
ритме задвигал кулаком.
Майкель оперся ладонями о постель и снова опустился на меня:
пальцы сжались на покрывале, лицо исказилось от желания. Подняв
руку, я провел ей по его щеке. Он повернулся, чтобы поцеловать
ладонь, открыл сияющие глаза и посмотрел на меня. От силы его
взгляда у меня сбилось дыхание, и я отвел глаза. Содрогаясь и
сжимая пальцы в его волосах, я почувствовал, как меня накрывает
оргазм – огненная волна такой мощи, что мне казалось, она поглотит
меня. Крик Майкеля эхом звенел в ушах, а сам он дрожал вокруг меня.
Он рухнул вперед, опираясь на локти, и упал на меня. Когда он