Екатерина Риз - Круговорот чужих страстей

Фёдор присел на подлокотник дивана, тот самый, прожжённый, и на Алёну уставился. Потом вдруг спросил:

— Сколько тебе лет?

— Какое это имеет значение?

— Просто любопытно. Может и мне быть любопытно?

Алёна помедлила, прежде чем ответить. Но ничего опасного для себя в этом вопросе не усмотрела.

— Двадцать шесть.

— Замечательный возраст.

Она руку в бок упёрла.

— Не смейтесь надо мной.

— Да я не смеюсь, ты что. Я завидую. Ты ещё можешь позволить себе совершать глупости.

Алёна отвернулась от него. Точнее, увернулась от его взгляда. Прямого и насмешливого. И чтобы перевести разговор на другую тему, спросила:

— Вы что-нибудь знаете о доме?

— Что тебя интересует?

— Вы сказали, что Костров его продал. Я не понимаю, как он мог его продать? Я читала, что он очень им гордился. Всеми силами восстанавливал память предков, денег не жалел.

— Ну, денег не жалел, это точно. Видела, стройку за домом? — Алёна кивнула. — Там будут конюшни и ещё тьма всего.

— Будет? Вы же сказали, что он продал усадьбу.

— Так говорят. Но, наверное, всё равно что-то будет. Материалы завозят исправно.

Алёна подошла к камину, провела рукой по расписной плитке, та была холодной, но приятной на ощупь.

— Я бы не смогла продать. Если бы знала, что здесь жили мои прапрабабушки.

Фёдор поднялся, подошёл к ней, но остановился в паре шагов.

— Всё-таки ты плохой журналист.

Она дёрнулась, покосилась на него.

— Почему?

— Тебе не хватает терпения и усидчивости. Будь ты поумнее, сидела бы сейчас дома, в тепле, и ради сенсации не нужно было бы ночью ехать к чёрту на куличики. Порыскала бы по архивам и выяснила всё про предков Костровых. Вдруг нашла бы сенсацию? Не Кострова-младшего, а что-то более пикантное.

— Я не понимаю…

Алёна повернулась к Фёдору и неожиданно оказалась к нему совсем близко. Носом едва в его плечо не ткнулась. Машинально отступила, но за спиной оказался камин. А Фёдор смотрел на неё в упор и не собирался отступать и выпускать её из капкана.

— Костров, как оказалось, о стольком в своей жизни врал, сама же мне рассказывала, так одной маленькой ложью больше или меньше, какая разница?

Алёна завела руку за спину и вцепилась в каминную решётку.

— Вы про усадьбу? Она не принадлежала его предкам?

Фёдор загадочно и как-то нехорошо улыбался.

— Его дом второй от выезда на трассу.

— А усадьба?

Он лишь плечами пожал.

Они стояли и смотрели друг на друга, близко-близко. Вокруг тишина, только Роско в углу громко дышит, но до них ему никакого дела нет. Фёдор смотрел на неё, наверное, с каким-то умыслом, а вот Алёна невольно принялась всматриваться в его лицо. И чем дольше смотрела, тем сильнее начинала хмуриться. Под его щетиной, на левой стороне лица, она рассмотрела шрамы. Небольшие, неглубокие рубцы, они пересекались, образовывая затейливую сетку от мочки уха до подбородка. И в какой-то момент Фёдор её взгляд расценил верно, потому что Алёне от неловкости захотелось отодвинуться. Она, конечно, ни о чём не спросила, только смущённо кашлянула и отвернулась. А вот из его глаз даже тень улыбки ушла. Он отступил, после чего оглянулся на собаку. И резким тоном приказал:

— Роско, место.

Пёс встрепенулся и бодро потрусил из гостиной на кухню. Фёдор отправился за ним.

Алёна осталась в гостиной, сжала руки в кулаки, затем даже зажмурилась. На самом деле, получилось крайне неловко. Ей даже пришло в голову, что стоит пойти за Фёдором и извиниться за свою бестактность. Оглядела полутёмную комнату, необжитую и холодную, хотела уже пойти на кухню и поступить, как следует воспитанному человеку, но в этот момент услышала с улицы кое-что невероятное. Звук двигателя. К дому определённо подъехала машина. Алёна метнулась к окну, отдёрнула тяжёлую штору, и на неё пахнуло пылью. Пришлось даже рукой её разогнать, и тут с кухни послышался грозный собачий лай, правда, он тут же смолк, видимо, Фёдор пресёк.

— Кто-то приехал! — Алёна пробежала по коридору, влетела в кухню и увидела, как Фёдор надевает плащ. — Машина подъехала!

— Слышу. Иди в комнату.

— Что? — От этого предложения Алёна растерялась. Посмотрела в окно, увидела, что к дому подъехал тёмный внедорожник. И, не смотря на дождь, из машины вышел мужчина в камуфляже. В принципе, в самом факте ношения камуфляжной формы не было ничего странного, её даже рыбаки и охотники носили, но мужчина не производил впечатления рыбака. Скорее охотника, и спокойнее от этого не становилось. Физиономия была угрюмая, каменная. Дождь закапал на его кепку, по козырьку, но его это нисколько не волновало. Он стоял, расправив плечи, с явной военной выправкой, и оглядывался, но без особого интереса. Он просто ждал.

Фёдор на Алёну посмотрел, оценил то, как она к окну прилипла, и указал собаке на место у двери.

— Роско, сторожи.

Алёна только рот открыла, не в силах поверить, что он это сделал. Но Фёдор вышел, и ей оставалось только на собаку устремить свой изумлённый взгляд. А пёс снова глянул на неё обвиняюще, видимо, решив, что хозяин из-за неё не взял его на улицу, и грузно уселся прямо в дверном проёме. Почесал задней лапой за ухом.

На улице ничего интересного не произошло. Фёдор приблизился к автомобилю, и после минутного разговора с прибывшим, они вместе сели в машину, от дождя спрятались. А Алёна металась по кухне. Стоять у окна быстро надоело, да и Фёдор наверняка мог её видеть, и она отошла к столу. Пальцами побарабанила, потом чайник на газ поставила. Заглянула в холодильник.

— Роско, хочешь тушёнки? — Она даже открытую банку достала и пса ею подразнила.

Тот открыл пасть, высунул язык, бурно подышал, затем гордо отвернулся. Взятка принята не была. Алёна расстроилась и сунула банку обратно на полку. Села на стул и принялась мотать ногой. Интуиция подсказывала, что она здорово сглупила, сунувшись сюда вчера ночью.

Минут через пятнадцать услышала, как хлопнула дверь автомобиля. Вскочила и поспешила к окну, дёрнула в сторону лёгкую тюлевую шторку. Мужчины снова вышли под дождь, ещё о чём-то поговорили, а потом принялись прощаться. Фёдор пошёл к дому, обернулся и ещё что-то сказал. А тем временем на дороге появился ещё внедорожник, точно такой же, и уже через полминуты, затормозив рядом, из него вышли уже четверо мордоворотов, в той же форме, но что в их появлении поразило Алёну, это наличие у каждого оружия. Она отлично рассмотрела кобуры и рукоятки пистолетов. Инстинктивно вцепилась в край подоконника. Этого только не хватало. Правда, ничего не произошло, все ещё пару минут помокли под дождём, после чего Фёдор направился к дому, а остальные расселись по машинам и поехали прочь. Признаться, Алёна вздохнула с облегчением. Не знала почему, повода к этому облегчению не видела, но оно её посетило.

— Кто это был? — спросила она, как только Фёдор вошёл в дом и снял плащ. Встряхнул его в коридорчике у двери, и определил на вешалку. Погладил Роско в знак поощрения, когда тот ткнулся широким лбом в его ноги. А Алёне сказал, многозначительно усмехнувшись:

— Хозяин едет.

— Я хочу уехать в город. Вызови мне такси. За любые деньги.

— Ты чай будешь пить? У меня пряники есть.

— Ты слышишь?!

— Тише. — Фёдор посмотрел на неё, оценил степень волнения и усмехнулся. — В чём дело? Тяга к расследованиям прошла? — Он включил чайник, достал чашки и поставил их на стол.

Алёна рискнула подступить к нему.

— Я хочу в город. Ты слышишь?

— Ты заметила, что мы перешли на «ты»?

Она обречённо выдохнула и отступила. Опустилась на стул.

— Я как дура, тебе всё разболтала, а ты…

— Что я?

— Сдал меня хозяину!

— Ну, знаешь, мне за это деньги платят. Так чай будешь?

Алёна глянула на него волком, ничего не ответила, но пряник из пакета взяла. Он оказался мягким и мятным.

— Хозяин — это Костров-младший?

— Я не уполномочен отвечать на такие вопросы.

— Ещё бы! И ему явно не понравится, что я его выслеживала.

Фёдор отхлебнул горячего чая, откусил от пряника и кивнул.

— Явно.

Алёна наблюдала за ним.

— Но ты всё равно меня сдал.