Стас при виде меня хватает ртом воздух, так вроде пламя из пасти собрался извергнуть. Звездуны тычут пальцами, тоже задыхаясь от гнева. Бегут дальше, ругаясь на ходу.

— Жи-ивин, тебе не поздоровится. Я отвечаю! — вместо огня, злющий как сто чертей Красавчик, приостанавливается, выпаливая угрозу, и уносится за своими дружками.

Мы с Верой переглядываемся в полнейшем шоке. Но через мгновение шок удваивается, если не больше.

Дверь из класса литературы открывается и выходит учитель.

— Капец, — все, что я смог пробормотать.

Вера снова ойкнула.

Всегда прилично одетый, интеллигентный и воспитанный Литеран показывается с мокрой блестящей головой. С волос струйками стекает вязкая блестящая жидкость, прямо на учительский пиджак. Очки, залитые жижей, он снял, и держит в трясущейся руке. Больше потерянным, чем его, мне сложно кого-то представить.

Хотя-я. Нет, не сложно. Ведь на месте учителя должен быть я. Вот о чем Вера хотела предупредить.

Сказать, что мне жаль Литерана, пострадавшего из-за меня — это ничего не сказать. Он же и видит плохо без очков. Уроды звездные, чтоб им пусто было.

Резвее обычного спешу к нему.

— Пойдемте в туалет, я вам помогу, — беру под намокший рукав учителя, и помогаю идти.

— Боря, спасибо, — подавленным голосом он пытается благодарить.

И понимая, каким для добродушного Литерана получился удар жалею, что Вера меня спасла. Лучше б я вошел.

— Отвлеклась и поздно увидела, — рядом слышу причитания своей спасительницы. В отличие от меня она жалеет совсем о другом.

Мы входим в мужской туалет, но Вера и не думает останавливаться.

— Я тоже хочу помочь, — оправдывается под моим недоуменным взглядом.

Одежду постирать в умывальнике нам, конечно, не по силам. И пусть простым мылом, но мы с пятого раза практически смыли с бедного Литерана жир, смешанный с водой. Вот, чем меня собирались угостить звездуны. Очки Вера тщательно очистила, протерла и вернула постепенного приходящему в себя учителю.

В туалет заглядывали ученики, но замечая нас, не решались войти.

— Ну откуда они знали? Откуда? — все никак Литеран не мог успокоиться, — Ведь у меня закончились уроки, и я уже выходил из школы. Вспомнил на пороге о тетрадях, и вернулся. Еще удивился, что дверь открыта… Только вошел, а тут прямо сверху из ведра полилось. За что? Двойки не ставлю, не кричу на детей.

Только для того, чтобы успокоить учителя, решаюсь честно признаться. Иначе будет себя считать жертвой, на которую специально готовились напасть. Быть жертвой очень напрягает, знаю по себе.

В нескольких словах говорю, как есть. Понимаю, что ему неприятно. Литеран встряхивая влажными волосами, обещает нам с Верой разобраться и добиться отчисления мерзавцев. Киваю-киваю, с самым доверчивым видом.

Вот только ничего у него не получится.

Родители Стаса спонсоры нашей школы. И директор их сам встречает, выбегая во двор. Чуть ли не в ноги кланяется. Ну и дружки не далеко ушли. Отцы бизнесмены, все дела. Происшествие замнут. Рот Литерану прикроют.

Прощаемся с пострадавшим учителем и направляемся в класс.

— Борь, что мы скажем по поводу опоздания? — беспокоится Вера в коридоре.

— При всем классе ничего рассказывать не будем. Порадуем только некоторых. Нет уж, обойдутся. Скажем, что ходили в библиотеку, — выдумываю на ходу.

Так все и говорим набросившейся коршуном на нас Галине Ивановне. Не особо поверив, она разрешает занять места.

Класс же воспринимает все по-своему…

— У нас новая парочка объявилась, — раздаются шипения вокруг и хохот.

— Представляю, чем они там занимались. Небось книги от страсти с полок падали, — язва Стелла тут же подхватывает общие сплетни.

Вера прикрывается учебником низко-низко опуская голову. Мне тоже становится не по себе. Еще от Литерана в жиру не отошел, а тут уже новый прикол на нас вешают.

— Ну и как тебе с Живиным? Понравилось? Ихи-хи, — оборачивается сидящий впереди Веры, Слизняков к ней.

— Представь себе очень понравилось, — неожиданно для меня отвечает ему Вера. — Боря в сто раз лучше таких подлецов как ты.

Шестерка так и завис с открытым ртом от облома. Так тебе. Завтра Вере шоколадку куплю. Нет, две! За то, что противного Слизнякова так уделала.

Ловлю на себе заинтересованный взгляд Юлечки. Совсем недолгий. Больше изучающий. Мне нравится, что она не ржет со всеми, как бы в стороне, хоть и на территории врагов. Вот превращусь в крутого чувака в реальности, тогда она захочет перейти ко мне.

Жаль, что быстро не получится. Красавчик ждать не станет, того и гляди приготовит новое нападение.

Галину Ивановну оставшийся урок не слушаю совсем. Вечером с Зайкой поработаю над пропущенной темой. Вместо физики думаю совсем о другом. Вчера еще я ныл и хватался за голову при подписчиках. Сейчас же пофиг на нагрузку, выжму из Бори весь жир, которым меня благодаря Вере не умыли.

 Блог 8

После уроков скорей закидываю в сумку тетради. Ну и денек.

Так это ж еще не все! Впереди столько всего предстоит, что и запутаться можно.

— Боря, давай, давай, нам ведь домой к тебе нужно еще заскочить, — торопит меня главный подгоняющий в моей жизни.

Если б не Тим, опоздания стали бы моим вторым именем.

— Подожди, — останавливаю его, — Выйдем с Верой, одну оставлять нельзя.

Стас озверел после прокола. Сам виноват. На завтра вызвали его родителей и дружков. Так думаю, что на одну плазму в школе станет больше. Гадский звездун заточил на меня зуб еще длиннее. Вот только, судя по гневным косым взглядам — не на меня одного. Кто предупредил, гадать не надо. Да уже вся школа в курсе подлого поступка звездунов и участия Веры.

Что в итоге? Одноклассники и не подумали осудить Красавчика. Одни — поржали, другие — не придали значения. Но есть и такие, кто расстроился, и всунул голову в плечи, в страхе попасть в немилость звездной шайке.

— Вера, ты уже собралась? — не пойму, чего мнется.

Раньше, вроде, быстрей меня выходила.

— Не беспокойтесь, ничего со мной не произойдет, — бормочет себе под нос, закладывая учебник в ярко-желтый рюкзак.

— В самом деле, Боря. Чего ты к ней пристал? — Тим от нетерпения уже крутится на месте.

— Так будет лучше, — распинаться о безопасности Веры не берусь, поблизости уши свободные греются в попытке узнать новые сплетни.

Дождались, когда Вера сказала, что готова идти. И вместе вышли из школы.

— До прихода отца, Стас пока заляжет на дно, — предполагает Тим, оглядываясь по сторонам.

Оборачиваюсь тоже. Никого из наших. Школьный двор постепенно пустеет. И мы выходим из ворот. Вера вежливо прощается до завтра. Разворачивается уходить, но меня настолько напрягает ситуация вокруг нас, что я не сдерживаюсь.

Окликаю ее уже на расстоянии:

— Вера, пообещай мне, что будешь выходить только с нами.

Она спасла меня. Выгородила перед шестеркой Слизняковым. Прямо чувствую — должен хотя бы ее защитить, если себя не в состоянии.

— Постараюсь, Борь, — неопределенно отвечает, так ничего и не обещая, и в то же время, вроде бы не против.

Фиг его знает. Как понять?

— У тебя от недоедания начался огурцовый синдром, — Тим понимает по-своему и ставит диагноз.

— Что ты уже выдумываешь? Такого не бывает, — смеюсь с него, как ляпнет иногда и сам не понимает, что.

— Так ты же сегодня, кроме огурцов ничего не ел, — напоминает мне Тим.

Ну как напоминает… Боря во мне и не забывал. Орет во всю глотку. Требует еду! По столу стучит железной ложкой. И одно только в голове: «Дай пиццу», «Дай пирожок», «Ну хоть бутербродик в рот закинь».

— Стоп. Я же рыбу вареную съел без хлеба в столовке, — хотелось, наоборот. Хлеба много-много, так чтоб с маслом. Рыбу мог и пропустить.

Так нет же. Мой видеооператорский хвост бегал за мной по столовой с камерой и проходу не давал. Отправил их с Верой за другой стол, иначе за себя не ручался. Сам занял место рядом с пятиклассником, ковыряющим салат. Отличная компания подобралась. Еще бы подносы туда-сюда не носили полные тарелок. Ну никаких условий для диеты. Хоть бы во сне поесть по-человечески.

Вот какие мучения терплю.

— Продолжаем блог с места событий, — слышу за спиной, подделывающийся под делового оператора, голос Тима.