К моменту прилета Лиска вся извелась от волнения. С одной стороны, ей не терпелось увидеть новый дом, с другой – леденящим ужасом пронзала мысль: а что, если она не приживется? Дейке предупреждал, что обратного пути в любом случае не будет: придется адаптироваться, какой бы сложной задачей это ни стало. Поэтому она трусливо мечтала о том, чтобы корабль в последний момент сбился с курса, что позволило бы ей не выходить с него еще хотя бы пару-тройку дней.
Но ее опекун, похоже, был хорошим капитаном, потому что он привел корабль на Горру день в день и минута в минуту тогда, когда и планировалось.
***
Ее первым ощущением, когда она шагнула за порог космического корабля, стало разочарование. Ее обманули и привезли обратно на землю. А может, они никуда и не летали – может, иллюминаторы, показывавшие ей космос, на самом деле были экранами с картинкой. Перед приземлившимся кораблем лежала заасфальтированная огромная площадка, на которой прилетевших ждали автобусы. Пусть и немного необычного вида, но они все же походили на земные – прямоугольная форма, четыре колеса.
И за пределами посадочной площадки не находилось ничего необычного – ничего, что свидетельствовало бы о том, что она на другой планете. Самое обычное вечернее небо. Звезды. Разбирайся она в созвездиях – могла бы определить по ним, но Лиска в них не разбиралась. Она могла различить лишь малую и большую Медведицы, но понятия не имела, о чем говорит их отсутствие. Может, они в другом полушарии – даже наверняка, ведь ее лицо и обнаженные руки овевал очень теплый ветерок с отчетливым запахом моря. Они явно находились в субтропиках. И что с того? На горизонте донельзя знакомые пальмы, горы, пустыня – все, как на Земле.
И лишь когда один из автобусов, заполненный офицерами, внезапно взлетел вертикально вверх, попутно складывая колеса, Лиска ошеломленно вытаращила глаза и вцепилась в руки Дейке и Меркеса, стоявших по обеим сторонам от нее.
- К…к…как это? – заикаясь от изумления, спросила она, следя за автобусом, а потом перевела взгляд на своего опекуна. Это выглядело безумием, ведь ничего похожего на крылья или лопасти вертолета у автобуса не наблюдалось, и сам взлет шел идеально прямо, как будто транспортное средство превратилось в лифт в невидимой шахте. А потом также прямо полетел в сторону, параллельно земле.
- Видео про транспорт ты не посмотрела, - констатировал он немного укоризненно. Лиска моментально опустила глаза: Дейке просил ее просмотреть все видео, объяснив, что это часть ее адаптации, но под конец они так ей надоели, что несколько записей с самыми скучными темами она игнорировала.
- Извини. У меня уже глаза болели, - сходу соврала она, и только когда Дейке резко вздернул бровь, осознала свою ошибку. На эти грабли она наступала уже раз пятнадцать за последние семь дней: невозможно соврать телепату, он обязательно почувствует. Залившись краской, Лиска опустила голову еще ниже:
- Хорошо. Мне просто до смерти надоело.
- Это ничего, - неожиданно мягко сказал Дейке. – Я понимаю. Только постарайся не врать больше, потому что это до смерти надоело мне.
Меркес старательно делал вид, что ничего не слышал, глядя в сторону, и Лиска была благодарна ему за это. В голосе Дейке под конец фразы прорезался металл – впервые она услышала такие жесткие нотки, когда он обращался к ней. И, увы, заслуженно. Ей хотелось, как в детстве, сказать: «я больше не буду», вот только уверенности в этом она не чувствовала. Раньше Лиска даже не представляла, как часто лжет людям, без особой необходимости. Просто потому, что немного неудобно говорить правду или когда не хотелось обижать кого-то. Привыкнуть всегда отвечать честно оказалось очень и очень непросто, и пока она с этим явно не справлялась, каждый раз забывая.
Ее щеки все еще горели, когда двери транспортера – так здесь назывались эти автобусы – закрылись, и они взлетели. Ощущения, действительно, оказались близки к поездке на скоростном лифте – но только до верха, а за этим последовал очень мягкий, почти неощутимый полет, словно они левитировали почти без движения. Но одного взгляда вниз оказалось достаточно, чтобы понять: скорость транспортера велика, километров под двести в час. С жадностью изучая ландшафт, Лиска едва глаза не сломала, когда стремительно начало темнеть. Но внизу ничего не особенного разглядеть не удалось, кроме крыш домов, садов, пальм и небольших водоемов.
- Здесь есть море? – спросила она у Дейке, сидящего напротив. У кресел транспортера были такие узкие мягкие спинки с широкими подголовниками, которые позволяли удобно разместить крылья и одновременно дать спине отдых. Иногда у нее руки чесались потрогать его крылья, но пока не хватало наглости просить разрешения на такое. Все равно, что погладить по волосам.
- Есть, к космопорту близко. Но мы живем довольно далеко от него. Нам лететь еще пару часов, хочешь – поспи.
Его голос показался сухим, и он отвел взгляд. Лиска прикусила губу, расстроившись, что он сердится. Она посмотрела на Меркеса, оживленно болтающего с друзьями в другом конце транспортера, и вдруг почувствовала тянущее одиночество.
- Маленькая, я не сержусь, - мгновенно отреагировал Дейке. Он протянул руку и легонько сжал ее ладонь: Если я чем-то буду недоволен – я скажу, и не стану держать никаких обид.
Иногда ей казалось, что он все-таки читает мысли. Но от его слов на нее снизошло спокойствие, и даже удалось улыбнуться.
***
Месяц спустя ей снова начало казаться, будто ее обманули. Только на этот раз Лиску стало посещать чувство, словно никакой Земли на самом деле не существует, и никогда не существовало. Просто по каким-то причинам она девятнадцать лет провела в странном сне, чтобы теперь очнуться, и наверстывать все пропущенное.
Жить у Дейке ей нравилось. С Меркесом, она почти не пересекалась – он редко бывал дома, поскольку, как и она, все время учился или был занят на корабле. Ее мир, правда, пока оставался крошечным – дом и сад. Но одинокой, заключенной в четырех стенах, она себя ни минуты не чувствовала – Дейке все время находился рядом, постоянно обсуждал с ней все, что она узнавала на уроках, отвечал на все вопросы.
В свободное время ей нравилось залезать на крышу, где располагалась чудесная взлетная площадка, служившая ей местом обозрения, откуда открывался изумительно красивый вид на горы, высившиеся совсем рядом или долину, утопавшую в ступенчатых садах. Ее новый дом располагался далеко не в самой нижней точке, и еще и поэтому служил прекрасным местом для обозрения всех красот, лежавших ниже – сочной зелени, цветущих деревьев, а за ними – бело-красного города, до которого рукой было подать, и в который она намеревалась отправиться сразу же, как только будет можно.
Учить новый, странный язык оказалось самым сложным. Как ни странно, но телепатические упражнения пока давались ей легче. Лиска быстро научилась схватывать эмоции и постепенно достигла определенных успехов в том, чтобы улыбаться людям не лицом, а мысленно. И также обозначать другие эмоции в беседе, как это было принято у горианцев. Иногда они использовали лицо, но это выглядело как подчеркивание эмоции, ее крайняя точка. Слегка приподнятые брови – последняя степень изумления. Моргание – полная растерянность. Улыбка – ослепительное счастье.
Самым интересным и пугающим оказались уроки традиций и обычаев, специально разработанные для инопланетян. Лиска уже знала, что у каждого жителя Горры есть опекун, пре-сезар. Все горианцы отвечали друг за друга по цепочке, у каждого жителя планеты был кто-то, кто в некоторой степени контролировал, невзирая на возраст и статус. Из истории она узнала, что такая система в далекие дотелепатические времена помогала побороть преступность, а сегодня поддерживалась в основном в целях здравоохранения.
Основой здоровья горианца считалась не физическая, а психическая стабильность. Оказалось, что испытывать сильные негативные эмоции, даже чувство вины - недопустимо. Если это происходило, то следовало попросить опекуна о наказании, которое помогало от него избавиться. Когда Лиска узнала, что это наказание может быть физическим, у нее буквально зашевелились волосы на голове. Она никак не могла сопоставить такое варварство с высокоразвитой цивилизацией на Горре.