— Вставай, пока мать завтраком кормит, а то сейчас на работу уйдём. — И несколько язвительно продолжил: — А тебя ожидает утро полное женских страданий от токсикоза. И по делом.
Маркелов ноги с кровати спустил.
— Иду.
Дверь тут же закрылась, Сергей поднялся и снова потянулся, подняв руки вверх, потом наклонился за джинсами. К окну подошёл, чтобы раму приоткрыть, в комнате становилось душновато, занавески отдёрнул в сторону и замер, заметив прямо напротив, на тротуаре, Ольгу. Та шла бодрым шагом, заметила движение в знакомом окне, голову повернула и остановилась, глядя на полуголого Маркелова, утром, в комнате подруги. От её взгляда даже Сергею стало не по себе, хотя на подобные женские штучки он обычно не вёлся. А тут выдал короткую улыбку, окно открыл и тут же задёрнул тюль. И малодушно решил Насте о случившемся не рассказывать. Зачем её по пустякам расстраивать?
Единственное, о чём Солнцева попросила родных — не распространяться о её беременности. Не хотелось снова терпеть чужие взгляды, пересуды за спиной, и без того, возвращение Сергея массу слухов и удивления вызвало. К тому же, Настя с Серёжей на улице почти всегда вместе появлялись, даже в магазин за продуктами вместе ходили, словно пытались привыкнуть друг к другу, надеясь, что от постоянного контакта, правильное решение само придет. Настя приходила к Маркелову домой, точнее, в дом его бабушки, и чувствовала, что Татьяна Михайловна относится к ней с недоверием. Что, в принципе, понятно, её реакции Настя как раз не удивлялась. Они же в одном дворе жили, Татьяна Михайловна про её отношения с Авериным, достаточно длительные, прекрасно знала, а теперь вдруг Настя оказалась беременна от её внука, пусть и двоюродного. Понятно, что Татьяна Михайловна не на шутку обеспокоена была. И чаще чем кто-либо другой, спрашивала у них:
— Что вы решили?
А им ответить было нечего. Переглядывались и отговаривались какой-нибудь ерундой, пряча глаза друг от друга. Но чем ближе был выходной, тем сильнее Настя переживала. За прошедшую неделю ни разу не поговорила с Сашкой, хотя он исправно звонил, но она к телефону не подходила. Решила, что поговорит с ним, когда он вернётся. Хотя, не представляла, что ему скажет. Уверена была только в одном — он не простит. И, наверное, будет прав. Она боялась Сашкиного приезда, но волноваться её заставлял Маркелов, который постоянно был рядом. Он больше не предпринимал попыток затащить её в постель, не лез к ней с поцелуями, даже не обнимал. Всё то время, что они проводили вместе, разговаривали. Но не о будущем, не о ребёнке. Серёжа рассказывал о планах на жизнь, об учёбе, о том, чего следует ждать в ближайшем будущем. Словно готовил её к тому, что не смотря на рождение ребёнка, он не сможет свернуть со своего пути. И ей следует об этом знать.
А потом Сашка приехал. Ещё и день такой неудачный выбрал, Настя утром к врачу ходила, Маркелов зачем-то с ней напросился, хотя дальше коридора его не пустили, и он прождал Настю под дверью кабинета довольно долго. Настя была смущена всем этим, Серёжку постоянно дёргала, когда он пытался к медсестре с глупыми расспросами пристать. А не успели они домой вернуться, как объявился Аверин. Сергей его из кухонного окна приметил, как тот к подъезду решительным шагом направляется, и сразу напрягся, почувствовав жгучее раздражение. Даже попытался Насте запретить с ним разговаривать. Она только прилегла, после прогулки по жаре чувствовала себя не очень хорошо, но приход Аверина заставил её вскочить.
— Тебе не нужно с ним сейчас разговаривать, — пытался настоять на своём Сергей. — Давай я поговорю.
— Да? Ты с ним будешь говорить, а я милицию вызывать?
— Кто же виноват, что ты связалась с этим неандертальцем?
В дверь снова позвонили, и Настя ещё сильнее занервничала.
— Какой ты милый сегодня!
— Насть, я тебе серьёзно говорю! Ты плохо себя чувствуешь.
— Я тебе тоже серьёзно говорю — уйди с дороги. В конце концов, я имею право с ним поговорить!
— Право? — Маркелов упёр руки в бока. — Это какое? Чтобы он на тебя ещё ушат грязи вылил? — А потом в один момент его лицо просветлело. — Подожди, вы помирились, да?
Настя нервно облизала губы, и ещё раз попросила:
— Дай я пройду.
Сергей хмуро сдвинул брови.
— Да иди, — в раздражении бросил он и ушёл в комнату.
Аверин был на взводе. Когда Настя дверь открыла, он её таким взглядом одарил, что Солнцева в душе затосковала. И в квартиру его не впустила. Выскользнула в подъезд и дверь за собой плотно прикрыла.
— Ты приехал…
— Приехал. Если бы ты ответила хотя бы на один мой звонок, то знала бы, что я сегодня приезжаю.
Она не знала, куда от его пытливого взгляда деться.
— Я не могла.
— Правда? Очень занята была, как понимаю?
— Ты уже знаешь, да? — догадалась она по его тону.
Повисла пауза, во время которой Саша её взглядом сверлил.
— Что Маркелов вернулся, и ты к нему со всех ног бросилась? Да, я в курсе. Как и все вокруг.
Настя смотрела в его злое лицо, и в этот момент такую неимоверную горечь почувствовала. Было жалко Сашку, себя, свои чувства к нему, рухнувшие надежды и планы. Свою юность, такую полную и насыщенную из-за любви к этому человеку.
— Прости меня, — совершенно искренне сказала она, а Аверин на глазах побелел, прямо с лица спал. Затем кинул взгляд на закрытую дверь.
— Почему ты не пускаешь меня в квартиру? Он что, там?
Настя молчала, только глаза на него таращила. Сашка ей в лицо смотрел, губы скривились, и он тихо, но отчётливо произнёс:
— Тварь ты.
Настя сильно зажмурилась, словно ждала, что он её ударит. Но Сашка отступил, окинул её презрительным взглядом и кинулся к подъездной двери. Правда, вернулся с полпути. Настя опомниться не успела, а он её за горло схватил, правда, не больно, лишь для того, чтобы к стене её прижать, не давая возможности пошевелиться.
— Ты же говорила мне, что у вас ничего не было, — выдохнул он ей прямо в лицо. — Ты мне это говорила! Врала?
Слёзы потекли по щекам, все силы уходили на то, чтобы сдержать рыдания. Очень боялась, что Серёжа услышит, выйдет, и тогда непременно начнётся драка. Губу закусила до боли, чтобы в себя прийти. Но отвечать ей не пришлось, Сашка и сам всё по её лицу прочитал. Руку от её шеи убрал, и Насте даже показалось, что заметила, как он ладонь о штанину вытер, словно ему противно было к ней прикасаться.
— Тварь, — подтвердил он свой собственный вывод, но голос прозвучал куда увереннее. — Причём корыстная. Оставайся с этим выскочкой, ты его стоишь.
Аверин с такой силой подъездной дверью хлопнул, что стены дома вздрогнули. И Настя вместе с ними. Слёзы вытерла, с опаской поглядела на соседские двери, надеясь, что их никто не подслушивал.
Мало ей было скандала с Сашкой, так и Серёжа, как выяснилось, на неё обиделся. Не разговаривал с ней, расспрашивать ни о чём не стал, а потом и вовсе ушёл, не оставшись на ужин, хотя ему предлагали.
— Вы поругались? — спросила Галина Викторовна и тут же забеспокоилась. — Настя, да вы что? Нашли время!
— Мы не ругались, мам. Просто… Сашка приехал, пришёл отношения выяснять. Серёжа не хотел, чтобы я с ним разговаривала. А как не разговаривать?!
Галина Викторовна на диван рядом с дочерью присела.
— Поговорить, конечно, надо было.
— А я о чём? А он обиделся и ушёл!
— Который?
— Да оба!
— Ох, Настя, Настя. — Мать до её волос дотронулась. — Ты что-нибудь решила?
Настя только головой покачала, тут же расстроившись.
— А пора бы.
— Знаю. — Настя на мать посмотрела. — Помоги мне. Как поступить?
Галина Викторовна помолчала, потом сказала:
— С Серёжей у тебя начнётся совсем другая жизнь, у тебя появится шанс. А что ждёт тебя здесь? Останешься одна с ребёнком, как соломенная вдова, вроде есть у него отец, вроде нет. Все кругом судачить будут, а с твоим характером… Ты долго не выдержишь.
Солнцева сглотнула.
— Мам, если он и женится на мне, то только из-за ребёнка.
— Но женится ведь.
— Я о другом мечтала.
— Все мечтают о другом. А вы ещё слишком молоды, чтобы думать о том, что закончится всё плохо. Не все браки начинаются с безумной любви, важнее, как дальше сложится. А мне почему-то кажется, что у вас с Серёжей всё может получиться. Если вы захотите. Ребёнок вас сблизит.