Игорь Антов - Крым. Пирамида времени

— Падение нравов! Работают ученые, пишут уважительные книги о старинной архитектуре, о важности сбережения памятников истории. Преподаватели читают морали своим ученикам. А что в итоге? Все равно все древние и недревние стены исписаны сверху донизу.

Собеседница загадочно засияла:

— Танечка, а вот подождите одну минутку, хорошо? Я сейчас кое-что найду. Она уткнулась в страницы, понеслась по ним взглядом, перелистывая одну за другой. И вскоре уперлась пальцем в текст:

— Нашла! Я вам сейчас процитирую Сумарокова. Это не тот, который знаменитый драматург и поэт-соперник Ломоносова, а его племянник, но тоже писатель, высокообразованный человек. Он написал несколько книг, но был еще и высокопоставленным чиновником. Вот, послушайте, это из его книги «Досуги крымского судьи», самое начало девятнадцатого века. Вот что он пишет про свое посещение судакской крепости. Так, так… слушайте, это когда он уже забрался в Девичью башню, на самую вершину крепости:

«Башня пребывает неповрежденною, в ней два окна и две арки из белого камня, которые будучи укреплены, при их пересечении, одним пропущенным сквозь их камнем, составляют висящий неимоверного искусства свод, а стены вокруг покрыты различными надписями любопытствовавших.

Прейдет в потомство и мое имя, сказал я, начертав оное тут ножом; стена надежнее лоскутков печатной бумаги. Здесь, вместо строгой, нередко же завистливой, несправедливой хулы, приобщат оное через сотни годов к древности, и память моя вместе с генуэзскою смесится».

— Каково? — женщина подняла на Таню смеющееся лицо. — Хорош судья-просветитель, а?

— Хорош. Выходит, все-таки есть прогресс? Раньше даже судьи и писатели выцарапывали свои имена на памятниках истории, и не стыдились, а теперь вот только хулиганы?

— Вы сами видите, Таня. Прогресс культуры идет не так быстро, как технический, но ведь идет же!

Близилось время встречи с поручиком в ресторане, и Таня очень пожалела об отсутствии мобильной телефонной связи в 1914 году. Уходить с пляжа не хотелось, но ничего не поделаешь.

Условленный ресторан удалось разыскать быстро.

Поручик сидел за столиком наедине с бутылкой вина. Увидев Таню, он с радостно взмахнул руками:

— Дядюшка был прав! Местное вино — великолепное.

Таня проголодалась и, вчитавшись в меню со всеми его замысловатыми названиями, назаказывала себе целую гору всяких вкусностей. Раз уж в Судаке живет столько немцев, то разве ж можно отказать себе в блюде «Борщ баварский с кулебякой»? Наверняка в этих краях знают в нем толк, а не просто вешают заграничный ярлык на обычный борщик. Заинтриговало-позабавило также наименование «Кот ле беф с гарниром», но под ним не скрывалось ничего такого, вроде знаменитой анекдотической акции «Купи десять беляшей — собери кошку». Из разъяснений официанта это оказалось довольно банальным мясным блюдом. Так что вместо «Кота ле беф» Таня выбрала перепелов с рисом. И несколько интересных дорогих десертов.

Поручик, услышав Танин заказ, ничего не сказал и сохранил внешнее спокойствие, но Тане к ее тридцати годам доводилось ужинать с мужчинами не один и не сто раз, поэтому от нее не укрылось характерное и, увы, знакомое по прошлому ресторанному опыту, напряжение спутника. Его явно беспокоила грядущая расплата с официантом. И вскоре, после разговора о всяких пустяках, он таки проговорился, хотя и не напрямую.

— Удивительное все же место — Крым! И не только природою, но, к несчастью, и ценами. В Судаке в этом сезоне цены получаются, какие, насколько мне известно, были в самой Ялте всего пять лет назад. А в Ялте в последние годы цены стали вровень со средиземноморскими лучшими европейскими курортами. Это в нашей-то небогатой стране! Россия только и делает, что берет займы у Франции, а наши курортники в Крыму, да и в той же Франции, обеспечивают местному жителю столько денег в сезон, сколько русский крестьянин в какой-нибудь Смоленской губернии не заработает и за полжизни! И при этом качество услуг в Крыму бывает по большей части прескверное. В Крыму дерут деньги с отдыхающих за каждый шаг, а сами подчас палец о палец не ударят. Почти всюду в Крыму грязь, хамство, неустроенность, и при всем при этом дороговизна необычайная! И все-таки сюда едут, и с каждым годом чуть ли не вдвое больше прежнего. Я даже составил несколько чудесных планов, как может рассудительный предприимчивый человек разбогатеть на этом. И это по-оригинальнее, чем простая скупка земли, уж поверьте, Татьяна Ивановна.

— И что же это за оригинальный план?

— Лед!

— Лед?

— Вот именно. Курортники любят поесть, и многие из них, всякие там чиновники, нечистые на руку, подрядчики, банкиры, растратчики, фабриканты, швыряются деньгами в ресторанах. Лишь бы принесли их любимое блюдо, любой гастрономический каприз за их деньги. Но ведь в Крыму с мая по октябрь стоит жара, верно?

— Согласна. И что?

— Продукты быстро портятся. Их надобно хранить в холоде. Нужен ледник. А льда здесь тяжело достать. Вот в Ялте с этим проще. В глубоких расселинах и пещерах в горах снегу за зиму наметает много, и он не тает до июня, а то и до июля. Тамошние татары еще и нарочно забивают снег в такие каменные ямы, сдавливают его там в плотную массу и затем имеют возможность продавать такой продукт даже в августе. Мне рассказывали, что лет пятнадцать назад, когда публики в Ялте стало очень много, и льда стало не хватать, один предприниматель открыл льдоделательный завод. И заметьте, это был не лежалый снег с травинками и дохлыми мушками в нем. На заводе делали лед чистый, как слеза ребенка. Качество было лучше татарского. Но такое производство не из дешевых. Одним словом, выставили цену 60 копеек за фунт. Татары в то время продавали свой снежный лед по 40 копеек. И хоть заводской был дороже, но за качество его стали ценить, и татары поняли, что их дело плохо. Так что ж вы думаете? Татары снизили цену до 20 копеек. Благо, Господь щедро одаривает верхушки ялтинских гор снегом зимою. Покупатели не выдержали такого соблазна и сдались на милость магометан. Льдоделательное производство пришлось закрыть. И ведь какие шельмы: как только закрылся завод, тут же они подняли цены на свой прессованный снег до 60 копеек фунт! И до сих пор в Ялте никто не смог возобновить льдоделательное предприятие.

— Интересно.

— Еще как, Татьяна Ивановна! Вы же видите, сколько народу приезжает сюда. Покупателей в избытке, было бы только угощение по вкусу. А вот если открыть здесь льдоделательный заводик, а? Это же золотое дно!

— Павел Оттович, но ведь тут татар тоже много. Не боитесь конкуренции? Как вы говорите — магометан?

— Татары-то здесь есть, да зато пещер со льдом у них здесь нет! Горы вокруг Судака маленькие, в них снег, говорят, даже в апреле не держится. Это вам не Ай-Петри!

— Теоретически получается интересная мысль.

— Татьяна Ивановна, я человек практического склада. Тут дело будет доходное, не сомневайтесь. Вы знаете, что написано в прошлогоднем путеводителе о Судаке? Там написано вот что: «О Судаке нельзя сказать, благоустроен он или не благоустроен, — он просто не устроен, без всякого устройства». И вот, извольте, вопреки такой рекламе, здесь в нынешнем сезоне вдвое больше отдыхающей публики, чем в таком же месяце года прошлого. Я узнавал у нескольких человек, все подтвердили. Представьте, насколько усилится этот приток людей с появлением более комфортного питания? Ведь здешнее знаменитое вино нужно чем-то и закусывать, да по-изысканнее?

Таня помолчала, подумала. Бизнес-план выглядел вроде бы неглупо.

— Слушайте, Павел Оттович, а почему вы офицер? Вы бы могли делать карьеру… в деловых проектах, в торговле. Ну, купцом стать, что ли. Каким-нибудь маклером, управляющим. У вас бы, наверное, это хорошо получилось. Вы ведь не сможете открывать завод, оставаясь поручиком или даже майором?

Грюнберг погрустнел. Он вытащил из кармана платок и вытер вспотевшее веснушчатое лицо.

— Вы правы, Татьяна Ивановна. Мое жалованье составляет лишь немногим более полста рублей в месяц. И на эти деньги я должен не только платить за квартиру и самое необходимое, но и заказывать портному обмундирование. Если бы не помощь моих родственников, то не знаю, как бы сводил концы с концами.

— Тогда зачем же вам эта служба?

— Вы еще очень молоды, Татьяна Ивановна, и, наверное, не знаете всей правды жизни. Видите ли, делать карьеру предпочтительно там, где есть покровитель. В коммерческих сферах у меня никого нет. Зато мой родственник еще десять лет назад был военным инженером в немалых чинах, а теперь уж он генерал. Так что мне не придется спиваться в какой-нибудь сибирской глуши в забытом гарнизоне безо всяких шансов ускорить карьеру. К тому же, я надеюсь отличиться в войне, там чины пойдут быстрее, и смогу занять хорошее место в интендантстве, завести полезные знакомства. Майором можно и в отставку выйти. Если, конечно, к тому времени уже найдутся компаньоны по коммерческим делам.