— В конце концов, Лора! — не выдержал он. — Ты хотела заглянуть в запретную зону. Ты хотела узнать, что будет твориться в мире после того, как ты его покинешь. Значит, имей силы смотреть! Не раскисай!

Лора опустила глаза.

— Страшно. Я боюсь… чего-то. — Она вновь стала потирать руки. — Витка жила… по бутикам ходила… с Павлом любовь крутила… и вдруг… — она замолчала, видимо обдумывая какую-то свою мысль. — А что, если… — после паузы произнесла она, — и я умру… вот так же неожиданно… Тогда, что? — устремила она на Ольгерда вопросительный взгляд.

Он кашлянул, чтобы скрыть смущение.

— Будто сама не знаешь.

— Да я не об этом, — болезненно морщась, проговорила Лора.

— А о чем?

— Как о чем? О моем движимом и недвижимом. Кому все достанется?

— Ты же составила завещание. Наследникам. Если к тому времени они не перебьют друг друга.

— Но ведь это ужасно! Я не хочу этого! — вскричала Лора. — Не хочу! Они показали себя. Подонки! Убийцы!

— Так давай поженимся и заведем ребенка. Можно, и наоборот.

— Все можно! Все! — потрясая руками, восклицала она. — Но вдруг меня завтра не станет?!

— Хватит болтать чепуху. У тебя просто разыгрались нервы.

— Нервы, нервы. А вдруг умру? — настаивала Лора.

Ольгерд посмотрел по сторонам, чтобы не выругаться.

— Сколько тебе можно повторять? Все достанется им. Ведь ты составила завещание.

— Не хочу им! — взвизгнула Лора. — Не хочу! — забилась она в истерике.

— Успокойся! — схватил ее за руки Ольгерд и усадил на диван. — Успокойся! Ты сейчас можешь составить проект нового завещания, и завтра мы поедем и заверим его у одного моего знакомого нотариуса. Правда, придется ему как-то объяснить, что ты жива.

— Если он твой знакомый, то с ним можно договориться, не вдаваясь в подробности. Пусть заверит завещание без моей подписи. Ты привезешь мне бумаги, я прочту и подпишу.

Ольгерд задумался.

— Не знаю. Вряд ли он пойдет на это.

— Значит, заплати ему столько, чтобы пошел.

— В принципе попробовать можно…

— Необходимо! Пойми, новое завещание придаст мне уверенность. Я уже придумала, кого сделаю наследником.

— Интересно услышать.

— Мэрию Москвы.

Ольгерд захлопал глазами.

— Я хочу, чтобы после моей смерти был создан фонд моего имени для награждений за выдающиеся достижения в культуре.

— Что-то наподобие Нобелевской премии, я правильно понял? — сдерживая смех, спросил Ольгерд.

Лора сама улыбнулась, но ответила серьезно:

— Правильно.

— Ильховская премия. Нет, лучше премия имени Ильховской, — произнес Ольгерд, встал и подхватил Лору на руки. — Хватит себя хоронить. Как тебе не надоест. Все надо завещать нашему ребенку. Кончай принимать таблетки и через девять месяцев у тебя будет самый лучший наследник.

Лора погладила его по волосам, пристально посмотрела в глаза и вздохнула.

— Все-таки давай сделаем, как решили. И параллельно будем заниматься наследником.

— Как пожелаешь. Исполню твой очередной каприз. Каким числом датировано твое завещание на имя друзей?

— Пятнадцатым маем.

— А когда ты отбыла во Францию?

— Шестого июня.

— Угу… — Ольгерд взял календарь. — Скажем, двадцать девятого мая ты передумала и составила новое завещание.

— Совершенно верно, составила новое, — подтвердила Лора.

* * *

Утром Жилёнис с Лорой написали проект завещания, и он поехал к нотариусу.

— Я постараюсь вернуться как можно скорее. Не скучай! — сказал он, глядя в грустные глаза Лоры.

— Не волнуйся. Это я так. Все-таки жаль Витку. Уж такая смерть страшная. Ей, наверное, жутко больно было… Ладно, — вяло повела она кистью опущенной руки. — Езжай!

Оставшись одна, Лора закрылась в своей комнате, вынужденная, поступившись гордостью, признаться самой себе, что боится Чегодаева, Свергину и даже Мельгунова. Боится, что они каким-то образом догадаются, что она жива, и узнают, где прячется. Убить ее не представляет труда, ведь она уже вычеркнута из списка живых.

— Но ничего. У меня теперь будет новое завещание… на всякий случай, — тихо говорила она сама себе. — И потом, пока их трое, они заняты друг другом. До меня очередь дойдет в последний момент, когда останется кто-то один. Вот тогда у него может возникнуть сомнение в моей гибели.

Ольгерд вернулся лишь к вечеру.

— Прости, — целуя Лору, начал он, — меня разыскал один мой старый клиент. У него возникли кое-какие проблемы, и я не мог отказать ему в помощи. Но зато с твоим завещанием полный порядок. Тебе остается только внимательно прочесть его и подписать.

— Вот и хорошо! Давай скорей!

Лора села на диван перед журнальным столиком, на который Жилёнис положил заверенное на специальном бланке завещание, и стала читать.

Ольгерд пошел на кухню, налил себе пива и захватил вазочку с солеными орешками.

— Будь внимательна, — проходя мимо Лоры в малую гостиную, напомнил он, а сам сел в кресло и включил телевизор.

Ильховская уже во второй раз перечла текст завещания и осталась им довольна.

— Лора! — раздался взволнованный голос Ольгерда. — Иди скорее сюда. Сообщают подробности о гибели Шуркиной!

— Что?! — вскрикнула Лора и со всех ног бросилась к телевизору.

— Смотри! Дача Беззубцевых.

— А вот Анька.

На экране появилась заметно растерянная Анна Беззубцева.

— Я понимаю, коллеги, ваше желание все узнать, — запинаясь от волнения, говорила она. — Но уже выяснено, что Вита Шуркина сама открыла дверцу клетки и выпустила собаку.

— А кто это выяснил?

— Вместе с ней в парке была еще одна наша гостья, она… — Беззубцева глубоко вздохнула, помолчала секунды две, чтобы убедительнее солгать. — Так вот она сказала, что просила Виту не делать этого. Но Вита почему-то решила, что собака по малолетству еще безобидна…

— Может быть, госпожа Шуркина находилась в состоянии сильного алкогольного опьянения? — раздался чей-то вопрос.

Анна нерешительно кивнула.

— К сожалению, да. — А сама тем временем с помощью охранников пробралась к машине.

— Все, — приложив руку к груди, взмолилась она. — Прошу вас! Мне трудно говорить. Вита была мне очень близким человеком.

Промелькнул общий вид дачи Беззубцевых. Потом пошли кадры парка, вероятно, оператору удалось взобраться на забор в поисках клетки собаки-людоеда. Но его быстро стянули на землю. Экран потемнел, и раздался голос репортера: «К сожалению, охрана дачи запретила проводить съемку. — На экране появилась девушка-репортер. — Смерть жены крупного бизнесмена Антона Шуркина по-прежнему вызывает много вопросов», — заключила она.

— С ума сойти! — с остановившимся взглядом проговорила Лора. — Мне не верится, что это правда. Какой-то фильм ужасов.

Ольгерд внимательно взглянул на нее.

— Опять расстроилась. Это я виноват. Все, больше не будет никаких смертей. Мы отправляемся во Францию.

— Но сначала я все-таки подпишу завещание.

— Иди, кончай скорей с этим мрачным делом и будем пить шампанское.

Лора вновь стала перечитывать текст, но мысли о Вите не оставляли ее.

— Какой ужас!.. — невольно шептала она.

Ольгерд наклонился над ней.

— Успокойся. Все будет в порядке.

— Да-да. Где подписывать?

— Вот здесь, — указал он ей. — Если все изложено, как ты хотела.

— Да-да, я проверила. — Лора взяла ручку, подписала и откинулась на спинку дивана. — Вроде легче стало, — закрыв глаза, проговорила она. — И правда, хватит ныть. Идет интереснейшая, захватывающая пьеса под названием «Жизнь продолжается, несмотря на то что тебя, главного действующего лица, нет».

— Длинноватое название, но зато очень точное! Несу шампанское!


Вскоре в «пьесе» наметился новый поворот событий.

— Павел Мельгунов исчез, — сообщил вернувшийся из Москвы Ольгерд.

— Хм? Может, он спрятался?

— А может, его уже убили?!

Лора равнодушно пожала плечами, но побледнела.

— Хочешь, попробуем его разыскать. Ты что-то опять раскисла.

— Ничего я не раскисла. Скоро поедем в офис. А то в самом деле, натворят там без меня.