— Некоторым людям хорошо дается математика... — она потянулась всем телом как кошка. — Наверное, у каждого из нас есть свои таланты.
Эдли продолжила в том же духе, сделав последнее, что я ожидал от нее, и черт меня подери, если мне это не понравилось.
— Обычно ты просто какая-то холодная, — отбивался я, и уже после того как слова сорвались с моих губ, понял, что только вырыл самому себе яму еще глубже. — Это не то, что я хотел сказать! Слушай, все, что я хочу сказать, это то, что ты иногда кажешься ханжой, в самом невинном смысле.
Застонав, она откатилась от меня, и я получил возможность в деталях рассмотреть спину Эдли, когда мои простыни низко сползли к ее бедрам.
— Пожалуйста, прекрати болтать, — пробормотала она, зарывшись лицом в подушки.
— «Перестать болтать»? — заинтриговано переспросил я. — Разве мы только что не подошли к той части, где между героями происходит долгий разговор о том, что мы будем делать дальше?
Она резко дернулась, как будто я шлепнул ее по заднице (чего я не делал, хотя и очень хотел). А голубые глаза наполнились паникой.
— Ты намного более неопытен, чем я ожидала, если не понимаешь, что только что произошло. Мы занимались сексом. Точка. И мы..., — она наставила палец сначала на меня, потом на себя, — нет никаких «мы». Мы просто двое взрослых людей, у которых был ничего не значивший секс.
Ничего не значивший, значит? Если это ничего не значит, то я слегка в недоумении, что делал все эти годы, когда считал, что просто тратил время на бессмысленные связи. Я думаю, это значит, что я на самом деле был заинтересован во всех девушках, от которых уходил после проведенной вместе ночи.
Уйти сейчас от Эдли не входило в топ десяти моих планов на данный момент. Разумеется, сейчас, пункты с первого по пятый включали секс в разнообразных позах, но даже разговор с ней не казался мне худшим занятием в мире.
Кого я обманывал? Разговоры с ней, или, если быть более точным, переругивание, — стали самыми яркими моментами моего дня. Я не был влюблен в нее, ничего подобного. Нет, определенно нет. Но я не мог отрицать тот факт, что очарован ею. Это бессмысленно. Она была одним из самых удивительных людей, которых я только знал.
Каждый ее выбор приводил к худшим результатам. По ее собственному признанию, она заставила Кэма использовать их настоящие имена, а потом стала ненавидеть всё то внимание, которое принесла ей книга. Я всю жизнь прожил в этой индустрии и считал, что любая публичность это хорошая реклама, так что, возможно, у меня слегка неправильная точка зрения на то, что считать «нормальным». Нормальная или нет, но Эдли Эдер была уникальной для меня.
Я никогда не встречал таких, как она. У нее острый язычок и она всегда более чем готова наброситься на меня, а еще может быть внимательной и принести мне любимый маффин. Кто вообще помнит о таких вещах? Большую часть времени я вообще не был уверен, что она меня слушала. Эдли была жесткой, резкой и неприветливой, но когда она танцевала, это было, как будто ты видишь, как чья-то душа раскалывается пополам.
Эдли являлась странным противоречием. Попытки ее раскусить стали моим любимым времяпрепровождением. На своих последних съемках я разгадывал судоку, но занятия сексом с музой автора могли стать крайне вдохновляющим хобби.
Интерес к ней был безвреден, и как я посчитал, секс с ней мог стать первым шагом к моему избавлению от нее.
И кроме того, она действительно чертовски хороша.
— Тогда нам стоит вернуться к моему первоначальному вопросу.
Мой взгляд с намеком пробежался по телу девушки.
Ответом мне стал ее подозрительный взгляд.
— Мы можем все повторить? — я медленно потянулся к ней, давая время, чтобы отстраниться, прежде чем мои пальцы коснутся ее кремовой кожи.
Вздрогнув, ее веки закрылись, а с губ сорвался сладкий, подозрительно невинный вздох. Эдли потребовалась лишь секунда, чтобы вернуться ко мне, а когда она это сделала, стеклянный блеск, замутнивший радужки ее глаз, был пропитан желанием.
— Ты в порядке насчет всего этого? — каждое слово было произнесено с осторожностью, как будто она на цыпочках балансировала на тонкой проволоке.
— Разве это не ожившая фантазия любого парня? Секс без всяких обязательств?
Моя рука проскользнула под простыни, обвилась вокруг спины Эдли, прежде чем проследить весь путь вверх к ее лопаткам.
Я хотел отвлечь ее от недостатка уверенности у меня. Ей не нужно знать, что у меня были скрытые мотивы. Для меня здесь уже существовали условия; невидимые путы, постоянно враждовавшие друг с другом, пытавшиеся притянуть меня к ней, пока я боролся, пытаясь удержать дистанцию. Но, чтобы иметь дело с этой постоянно идущей на попятную девушкой, возможно, переиначенные решения это именно то, что мне нужно. По крайней мере, секс будет для меня не только удовольствием. Для меня было уже слишком поздно избегать привязанности, но это не значило, что я не мог воспользоваться возможностью очистить от нее свои мысли.
После того как я познакомил ее со своим душем, а она, в свою очередь, познакомила меня с чудесными вещами, которые могла вытворять своим язычком, мы спустились на кухню за едой. Я был истощен и умирал от голода благодаря нашим внеклассным занятиям и втыкал вилку в шоколадный торт, который Аурелия оставила для меня вчера.
Эдли отщипывала крошки от своего гораздо более меньшего куска, и играла с подолом рубашки, которую я позволил ей одолжить. Она с интересом осматривала комнату.
— Ты чистюля, — рассудительно кивнула она, отмечая свои наблюдения. — Это не совсем та берлога холостяка, которую я ожидала увидеть.
— Это все Аурелия, — я обвел рукой идеально чистые стальные поверхности и сверкающий пол. — Она поддерживает меня в тонусе. Иначе это было бы отвратительное место. Вообще-то, она бы тебе понравилась. В первый день нашего знакомства женщина назвала меня расистом, и она просто обожает отчитывать меня. Ты должна с ней познакомиться.
Я не мог претендовать на звание эксперта по части Эдли, но я распознал панику, когда посмотрел на девушку. Ее глаза расширились как блюдца, а рот превратился в тонкую линию.
— Мне нет необходимости встречаться с твоей горничной.
Я пожал плечами, пытаясь скрыть напряжение за безразличием. Если она так перепугалась при мысли о встрече с нанятой прислугой, я даже представить не мог, что с ней будет, если я решу представить девушку своей матери. При мысли о подобной перспективе я хмыкнул.
Раньше я никогда не приводил домой девушек. Мою семью нельзя считать полностью нормальной, и они определенно были не самыми легкими людьми в общении. Идея встречи Эдли с Дэвисами предстала передо мной в совершенно новом свете. Такое странное сборище крайне энергичных людей явно станет развлечением, это уж точно.
Моя мать известна своим капризным характером. Стелла Джеймс была первой международной австралийской кинозвездой, и на протяжении всей блистательной карьеры у нее было множество поклонников, но ни один из них не смог сравниться с лихим режиссером, который подарил ей первый большой прорыв, когда она была не более чем никому не известным подростком. Спустя двенадцать лет после их первой совместной работы Стелла Джеймс вышла замуж за Митчелла Дэвиса, и они сразу же начали создавать семью (разумеется, в перерывах между работой). Спустя четырнадцать лет и пять дочерей родился я, и они решили на этом остановиться.
Вместе с внешностью матери мои сестры унаследовали также и ее придирчивость. Я не мог сказать того же самого о ее таланте. Не поймите меня неправильно, Мэри-Роуз, возможно, и являлась даже более талантливой, чем мама с отцом вместе взятые, учитывая "Оскары" и за режиссуру, и за актерство, а Каарен и Амели чертовски хорошие писательницы, но Бриттани едва-едва играла в телесериалах, а Джемма считала себя профессиональной знаменитостью.
Эдли являлась их полной противоположностью. Вообще-то, вся ее жизнь это полная противоположность тому, что воплощали мои сестры. Я любил их, но они просто кучка снобов. Я являюсь их младшим братом и всегда был объединяющим фактором в их отношениях. Будучи рожденным в результате обычного секса, вместо этого я стал для них неким связующим звеном. Да, не смотря на занимаемое мною самое низкое положение в пищевой цепочке моей семьи, я знал, что в их глазах ни одна девушке не будет достаточно хороша для меня.