Он зажмурился, слишком явно ощущая каждый изгиб тела, которое не скрывала его футболка. Приказал своей ладони убраться с ее кожи, и... не выполнил этот приказ, просто не имея сил сейчас прервать их контакт.

   Но за ум взяться стоило.

   Игорь уже открыл рот, чтобы напомнить сестре обо всем, что должно их останавливать, о ее возрасте, об их родителях, просто о целесообразности поступков и действий, когда тишину квартиры грубо и резко нарушила трель дверного звонка.

   Ира вздрогнула от неожиданности и вцепилась в его свитер пальцами.

   - Это Никита, - виновато прошептала она, не решившись, наверное, поднять голову. И оттого ее голос звучал глухо.

   Игорь и сам догадался, кто пришел.

   Однако сейчас он не готов был открывать двери кому бы-то ни было, и разговаривать ни с кем не хотел, даже с другом. Тем более что все еще испытывалось ярость по отношению к Никите.

   А еще, слишком выбило его из привычной колеи то, что произошло.

   Крах всех доводов и причин, которые так долго помогали Игорю держать себя в руках и притворяться - не минул бесследно, и он просто не мог моментально выработать новую тактику поведения.

   Это надо было сделать быстро, он понимал. И не только для себя, для них обоих, если Игорь хотел и дальше быть с Ирой вместе.

   Однако в этот момент...

   Он конечно не мог поспорить, но Игорю казалось, что любой, кто сейчас посмотрит на него или на Иру -- поймет, что произошло. Лично он вообще не видел ничего вокруг, кроме ее румянца и лихорадочного блеска глаз, в которых светилось желание чего-то, о чем сама Ира, Игорь на сто процентов был уверен в таком выводе, не имела ни малейшего представления.

   И эти ее короткие хриплые вдохи, от каждого из которых грудь сестры терлась о его тело...

   Проклятье! Игорь однозначно не выпустил бы ее хоть кому-то на обозрение.

   Но и не имел уверенности в себе , что сможет сейчас адекватно поговорить с одноклассником.

   Потому в первую очередь следовало подумать как защитить ее, Иру от всего, что можно было выдать одним неосторожным жестом или словом. От догадок, подозрений и сплетен. Для этого перед разговором стоило успокоиться. Ему в голову пришел только один вариант.

   Неплохо было бы еще перестать сжимать на ней свои руки. Но с этим в данный момент Игорь справиться не мог.

   - Тихо, - прошептал он ей в ответ, нежно погрузив пальцы во влажные волосы сестры, и мягко погладил. - Мы не будем ему сейчас открывать. Сделаем вид, будто дома никого нет.

   - Но..., - она все-таки неуверенно посмотрела на него, закусив нижнюю губу, чуть припухшую от грубоватого поцелуя Игоря.

   От этого жеста его тело вновь начало бунтовать, но Игорь приказал себе собраться.

   - Мы ему не откроем, - повторил он, сделав ударение на отрицании. - И тем более, ты никуда не пойдешь, - веско, хоть и не повысив тона, отрезал Игорь, и тут же поцеловал Иру в висок, смягчая свой запрет. - Я потом поговорю с Ником. Наверняка он перезвонит, - звонок прозвучал вновь, прервав его.

   Ира не спорила. Просто кивнула, как и всегда послушно принимая его точку зрения.

   - Настойчивый, - хмыкнув, Игорь опустил лицо во впадинку между ее шеей и плечом. - Со мной Ник так не рвется встретиться, - глубоко втянув в себя запах Ирыной кожи, сердито прошептал он. - Как ты додумалась согласиться пойти гулять с ним?! - недовольно проворчал он, пытаясь ослабить захват, которым против воли прижал сестру к себе еще крепче. Разумеется, безуспешно.

   Впрочем, она не сопротивлялась их близости.

   Наоборот, Ира стояла в его объятиях так, словно бы это было единственное место, где она вообще хотела находиться.

   - Ты не обращал на меня внимания, - жалобно протянула она, в свою очередь уткнувшись холодным носом в шею Игоря. - Вообще не видел. Ушел к Тане... и я подумала, что безразлична тебе, и не могу ждать того, чего нет..., - она опять грустно вздохнула.

   Игорь улыбнулся уголками губ и тихо оттолкнувшись от их опоры, потянул сестру за собой на свой диван, стоящий у противоположной стены.

   Она замерзла. У Иры всегда становился холодным кончик носа, когда сестра мерзла, с детства. И он был виноват в том, что сейчас она продрогла. Держит ее почти раздетую, уперев в холодную стену, да еще босой. А на улице -- поздняя осень, да и в доме топят не очень хорошо.

   - Тебя бы забрали у меня, - все еще шепотом, не уверенный, что Никита не ждет под дверью, вслушиваясь в то, что тут может происходить, объяснил Игорь, заставив Иру с ногами взобраться на диван. - Отец еще тогда, когда они нас расселили, сказал, что вы с тетей Милой можете переехать, потому что им казалось, будто я слишком сильно тебя любил. Я не мог позволить им поступить так. Потому делал вид, будто не замечаю тебя, - пытался он объяснить ей свое поведение, одновременно укутывая Иру одеялом, которое вытащил из-под горы неразобранной одежды. И очень старался не видеть того, что не скрывала его, не настолько уж длинная футболка. Да только все старания оказались безуспешными, а он не мог на нее не смотреть.

   - А это правда? - все еще закусывая губу, осторожно спросила она, робко поймав пальцы Игоря и, видя, что он не забирает, жадно прижала его ладонь к своей щеке.

   - Что правда, маленькая? - Игорь сел рядом, просто не в состоянии теперь находить от нее вдалеке. И опять обнял сестру, убеждая себя, что просто хочет быстрее согреть ее.

   - Что ты любил меня сильно? - тихо уточнила она, спрятавшись в его ладони.

   Все внутри него сжалось и начало гореть от ощущения касания ее губ к его коже.

   - И сейчас люблю, - с каким-то веселым смирением усмехнулся Игорь. Он протянул свободную руку, обхватив затылок Иры, и прижался лбом к ее макушке. - Даже еще больше, чем тогда любил. Только дела-то это не меняет -- родители..., - он скривил губы в горькой усмешке. - Они нас не поймут, Ира. Разлучат.

   Она забралась к нему на колени. Так, как была, закутанная в одеяло, и крепко обхватила руками его шею. Он ощутил, как она напряжена, понял, что сестра боится.

   - Я не хочу этого, Игорь, - тихо и отчаянно прошептала Ира, хотя, наверное, уже не имелось нужды в шепоте. Наверняка Никита ушел. - Не хочу быть без тебя. Я так люблю тебя, Игорь. Всегда любила, - ее трусило, и Игорь мог поклясться, что это не от того, что Ира переохладилась.

   Можно ли испытывать эйфорию от того, что все вокруг назвали бы извращением и грехом? Игорь не знал, правильно ли, но он ощутил себя настолько счастливым, каким не был ни разу за эти годы, пока учился жить без нее. К тому же, он так и не смог это осягнуть -- Ира являлась для него смыслом жизни. И в семь, и в четырнадцать, и сейчас, в семнадцать лет.

   Он еще крепче обнял ее.

   - Мы что-нибудь придумаем, маленькая. Обязательно придумаем, - поклялся он ей, пока не имея представления, как именно сможет преодолеть непонимание и волю родителей, не зная, как будет ломать осуждение людей, как защитит сестру от этого.

   Но Игорь знал, что сделает все, не зависимо от того, насколько то окажется сложным. Он обещал, что всегда будет с ней. А после ее признания... Игорь мог весь мир перевернуть для нее, со всеми его предрассудками и осуждением.


   Иногда нам так мало надо, чтобы ощутить эйфорию.

   Улыбка любимого и счастье в его глазах только от того, что вместо привычного черного, ты набросила себе на плечи одежду синего цвета.

   Ире казалось, что она парила сейчас.

   Груз всего, что когда-то случилось, той боли, ее решения, которое должно было освободить его, а вместо этого принесло столько муки обоим -- упал с ее плечи, и она наконец-то смогла вдохнуть свободно.

   Может и не до конца исцелившись, но пройдя какой-то неощутимый рубикон. Очередной.

   Еще один после той ночи, в которую они обнулили все и начали пытаться выстроить жизнь заново.

   - Тебе идет синий, любимая, - ладонь Игоря собственнически скользнула по ее телу, дразня чувствительную, разгоряченную после ванной кожу, медленно, но уверенно подбираясь к груди, которую уже покалывало от нетерпеливого ожидания его прикосновения. - Ты такая красивая, маленькая моя, - он наклонился, нежно коснувшись своими губами ее губ.