- Лежи, - наконец, с легким вздохом проговорил кузен и сам поднялся. - Я сварю тебе кофе. А ты -- не двигайся с места, поняла? - он провел ладонью по лицу, видно стараясь проснуться.
- Игорь, ну что ты, - Ира села на колени, потянувшись за ним, и поймала брата за руку. - Не надо, любимый, спи. Я сама справлюсь, - она попыталась потянуть его назад, подобно тому, как он сделал это ранее.
Только Игорь не поддался. С легкой улыбкой погладив по ее по щеке теплыми пальцами, он покачал головой.
- Я что, не могу сделать тебе приятное? - с веселым требованием поинтересовался кузен. - Ведь в будние дни ты всегда раньше встаешь и суетишься вокруг меня. Так что -- ляг назад и не двигайся, я хочу сварить тебе кофе и знать, что ты будешь пить его рядом со мной, а не вдалеке, где-то на кухне. Хочу, чтобы ты грела мне место, - Игорь наклонился и дополнил свой приказ легким поцелуем в губы.
Ира подчинилась с веселым смиренным вздохом. Ей была приятна его забота, хоть и не хотелось, чтобы Игорь напрягался.
- Возвращайся быстрее, - улыбнулась она ему.
Брат с такой же улыбкой обернулся уже с порога.
- Можешь быть уверена, - подмигнул ей Игорь и пошел на кухню.
Ира потянулась в кровати.
Их квартира была большой. Они ее перепланировали, перестроив все так, как хотелось им. И обставили самой лучшей и удобной мебелью. Завершили ремонт только пару месяцев назад. Но ведь для себя же делали. И сейчас Ира наслаждалась местом, в котором они с любимым жили. Да и в глазах Игоря видела удовлетворение, каждый раз, когда он осматривал "их", только их, общий дом, который словно подтверждал брату -- что все вернулось, стало таким, каким было раньше. Нивелировал своим существованием то время, которое они прожили порознь.
Однако, несмотря на габариты этой квартиры, благодаря тишине и раннему времени суток она слышала, как Игорь добрался до цели и включил кофеварку, как смолол кофе.
Только сама, отчего-то, вспомнила совсем другое место. Маленькое, тесное, где и развернуться толком-то было негде. Но ведь и там они были безумно счастливы, потому что жили только вдвоем.
Ира перевернулась на бок и устроилась щекой на подушке Игоря, глубоко вдохнув его запах. Провела пальцами по ткани наволочки, наслаждаясь еще сохранившимся ощущение тепла тела брата.
Обрывки сна и воспоминаний не отпускали.
И она подумала о том, что если день экзамена казался ей страшным, то для того, что случилось спустя неделю -- у нее до сих пор не имелось названия.
Подтянув одеяло повыше, так, чтобы укрыть плечи, озябшие от прохладного воздуха спальни, Ира прикрыла глаза.
Она помнила, как в семье восстановилось хрупкое подобие мира. Как извинялась тетя Марина, что-то объясняя про нервы и непростую взрослую жизнь. До сих пор помнила невнятные и разорванные объяснения матери, которая уговаривала дочку не злиться на тетю.
Но ей самой это все было не очень важно. Гораздо ярче и четче Ира помнила то ощущение безотчетного, яркого, пусть и робко, спрятанного ото всех ощущения счастья, которое владело ею в те дни. Она не знала, замечали ли их родные, что бессознательно Ира почти всегда старалась держаться ближе к брату, и как можно меньше выходить из комнаты, если его не было с ней, но и не акцентировала на этом внимание. В конце концов, ей не хотелось обострять то, что только-только начало сглаживаться.
На следующий день после извинений стали известны результаты экзаменов.
Ира усмехнулась, так и не открыв глаз, вспомнив как у нее дрожали колени, когда они с Игорем поднимались по ступеням корпуса, на двери которого вывесили списки с оценками поступающих. И как успокаивал ее брат, а сам не замечал того, с какой силой стискивает ее ладошку. Но Ира на боль не жаловалась. А потом, увидев его фамилию и оценку напротив -- едва смогла дойти до ступенек, чтобы сесть. Не выдержала странного опустошения, которое нахлынуло от счастья и облегчения, что он смог, выполнил свое обещание.
Нет, Ира никогда не сомневалась в Игоре. Но ведь существовало столько мелочей и тонкостей... Однако брат сумел сдать этот, профильный экзамен на "отлично", и рядом с оценкой стояла пометка о его зачислении.
Кузен тогда долго пытался ее растормошить, и Ира видела его радость и облегчение в глазах Игоря. Она улыбалась, так крепко держа его руку, словно только благодаря ей и стояла на этой земле. И не могла отпустить. Ей хотелось обнять его, сильно-сильно, чтобы Игорь понял всю глубину ее счастья, только еще не хватало смелости сделать это на глазах у других, пусть и незнакомых людей.
Благодаря новости о том, что они оба поступили, отношения в семье почти полностью вернулись к прежним. Хотя Ира знала, что никогда не может забыть слов и обвинений тети Марины, и уже никогда не поверит в искренность показываемой ею любви и привязанности.
И она сполна получила подтверждения своим сомнениям спустя четыре дня. Когда бабушка, которая каждый день о чем-то шепталась с Игорем, все это время куда-то уходила с самого утра и возвращалась только под вечер -- собрала всех в зале.
А потом, заявив, что это единственное, что она может сделать для внуков, учитывая нехватку отложенной суммы на оплату обучения и ненужность уже подобного -- аккуратно раскрыла папку, лежащую на столе. Ира не поняла, что это за документы. Только удивленно посмотрела на напряженно застывшего Игоря, который стоял рядом. Казалось, что брат опасается чего-то. И совсем скоро она поняла, чего именно.
Наверное Игорь знал, что делала бабушка. Ира же осознала грандиозность ее подарка только тогда, когда тетя Марина и ее собственная мать возмущенно закричали, что никогда не позволят детям уйти жить на отдельную квартиру. Они кричали, что те еще сильно малы, что не сумеют себя обеспечить, тем более теперь, когда надо все силы бросить на учебы. И что... это просто непозволительно. Тем более Ире только пятнадцать... И это просто абсурд.
Бабушка Люба только пожимала плечами и заметила, что специально нашла квартиру возле университета и детям не придется ездить через весь город. Они смогут вставать немного позже и мороки меньше. А деньги -- ведь никто не собирался детей бросать...
Дядя Вова молчал. Ира несколько раз смотрела в его сторону, потерявшись тогда в криках матери и тети, но так и не смогла понять, что же именно думает отец Игоря.
Однако на бабушку не произвели впечатления крики ее дочерей, что те не позволят детям так поступить и денег им не дадут. Она заявила, что ничего менять не будет, и дарственная на обоих внуков -- ее единственная возможность хоть что-то сделать для них.
Казалось, что взрослые все крутились вокруг какой-то темы, но так и не решались вслух сказать то, что давило на всю семью. Они кричали о том, насколько это невозможно, нереально и просто... ужасно. А бабушка только качала головой и уверенно заявляла, что не сомневается в возможностях своих внуков и верит -- те со всем справятся. И потом, тысячи студентов снимают комнаты или квартиры, а она дарит детям возможность жить в своем. Да и потом, это уже что-то на будущее, какой-то задел, которым они смогут воспользоваться и потом. А как делить будут, если возникнет такая необходимость -- сами решат.
В конце концов, тетя Марина почти с криком заявила, что даже не будет слушать подобную чушь.
И вот тут заговорил Игорь. Впрочем, его слова оказались определенно не теми, на которые рассчитывала его мать.
Брат тогда спокойно и твердо, искренне поблагодарил бабушку, а потом посмотрел на Иру и велел ей собирать вещи, заявив, что лучше уж ночевать в пустой незнакомой квартире, чем опять и опять выносить такие скандалы.
После таких слов закричала уже мать Иры. Это напоминало истерику. Но ее категоричные заявления о том, что Мила никуда не отпустит дочь -- не произвели уже на них никакого впечатления.
Даже странно, как сильно может измениться мировоззрение за несколько минут, просто от понимания, что у тебя есть выбор. Что ты имеешь другой выход.
Ира помнила, как на нее обрушилось ощущение какого-то нереального парения от осознания, что станет легче. И теперь она будет свободней. Они будут...
Кажется, именно в тот момент мать приказала ей отойти от брата и сесть на диван. А Ира, подняв голову и впервые за эту неделю посмотрев в глаз родных, молча отвернулась и пошла в комнату, собирать вещи, как сказал Игорь.