Юлия Резник - Кукушка

Я стала сомневаться в том, что правильно поступила, оставив дочку. Да, я сделала все, чтобы избавить малышку от деспотичного тирана-отца, я сделала все, что могла, чтобы она получила право на нормальное детство, но… Я не стала ей матерью. Не дала нам ни единого шанса… Убегая даже не от нее, а от себя, я теперь то и дело думала — как она там? Хорошо ли о ней заботятся? Кто это делает? Макс? Смешно… Малышка стояла у меня перед глазами, и я никогда не думала, что это будет так тяжело. И почему так случилось, что, избегая на нее смотреть, я так отчетливо запомнила… небесного цвета глазки, смешной ёжик волос на голове и аккуратные длинные пальчики, миниатюрные копии моих…

Стало невыносимо. Я свесила ноги с кровати и нерешительно покосилась на телефон. Не давая себе опомниться, включила.

— Не спишь?

— Что-то случилось?

— Сможешь мне подкинуть немного денег и еды?

— Прямо сейчас?

— Если можно.

— Диктуй адрес.

— Нет! Нет… оставь пакет у памятника основателям города. И уходи. Иначе я не приду.

— Не доверяешь? — хмыкнул мой собеседник.

— А ты бы на моем месте доверял?

Вместо ответа Юра молча положил трубку, а я снова уставилась в зеркало. Волосы быстро отрастали и сальными, давно немытыми сосульками ложились на мои плечи. Нужно с этим что-то делать… Какой бы сильной не была моя апатия, мне следовало как-то из нее выбираться. А для начала хотя бы просто помыть голову.

Я долго стояла под тонкими струями воды, намыливалась и смывала, и снова намыливалась. После выбралась из ванной, натянула на влажное тело довольно помятую футболку и старые джинсы и, даже не расчесавшись, вышла из квартиры. С мокрых волос, прямо на плечи, капала вода. Я порядком продрогла, пока дошла до нужного места. Осмотрелась, не выходя из тени. У подсвеченного парой фонарей постамента действительно стоял битком набитый пакет. Мне было страшно, но голод пересиливал страх, и, немного помедлив, я все же пошла через площадь. Звук шагов, эхом отдавал в ушах. Я схватила пакет и поспешила обратно. Сердце колотилось, как сумасшедшее, и мне хотелось бежать, но, тем не менее, я немного замешкалась, чтобы нашарить хоть что-то съестное. Булочка… Довольно свежая сдобная булочка… Я зажмурилась и жадно откусила почти половину.

— Проголодалась? — раздался хриплый голос за спиной.

Ужас. Липкий, парализующий. Сковывающий тело, язык, ток крови по венам… Я словно вся на секунду застыла. Действительно превратилась в гранитную статую, которыми мой муж так восхищался. Преодолевая себя, сделала шаг назад. Ноги меня не слушались и были такими тяжелыми, что я едва могла ими передвигать.

— Кошки-мышки? Это твоя любимая игра, правда, Марта?

Нет… Нет! Мне не нужны были игры! С моих ресниц на грудь упала первая капля. Волоча ногу, я еще немного отступила назад. Соберись, истеричка! Соберись, твою мать!

— Но в этот раз игра затянулась. Плохая-плохая девочка Марта… Думаю, тебя следует наказать. Возможно, даже выпороть… А может быть ты этого и хотела? Ммм? Что скажешь, грязная девочка Марта?

Я медленно покачала головой. Я не была жертвой! Я не была грязной! До него не была… Я просто хотела, чтобы он любил меня… Так, как это было раньше. И ради любви единственного родного мне человека я была готова на все! Я очень старалась, очень… Но моих стараний всегда было недостаточно. Иван просто паразитировал на мне. Он питался моими слезами и неуверенностью, кайфовал от моих истерик и самоутверждался за счет моего унижения. Самым большим его извращенным удовольствием было наблюдать за тем, как я мучилась от сексуальной неудовлетворенности.

Видит Бог, я старалась до последнего… Но мне надоело оправдывать поведение Ивана, я больше не могла сочувствовать ему и любить, несмотря ни на что. Я попросила развода, а получила… плен.

Где-то вдалеке на бешенной скорости пронесся мотоцикл. И этот звук будто вспорол мое оцепенение. Я резко отбросила прочь пакет и со всех ног побежала. В ушах шумели кровь и топот подошв армейских ботинок Вуича. На моей стороне была молодость и желание вырваться из золотой клетки, на его — долгие годы военной подготовки. Впрочем, он не слишком спешил. Он играл со мной в поддавки. Даже сейчас играл.

Я забежала в подворотню. В горле стоял металлический привкус крови, легкие работали на пределе своих возможностей, воздух в бронхах свистел… Но Иван настигал меня, тихонько посмеиваясь за спиной.

У самых ног с визгом остановилась машина. Чьи-то сильные руки бесцеремонно втолкнули меня в салон.

— Вы кто? Что происходит? — прохрипела я, когда дыхание более-менее восстановилось.

— Помолчи.

Я резко повернула голову и впилась взглядом в красивый хищный профиль Макса. Он не смотрел на меня. В бликах уличных фонарей я могла видеть лишь контуры его скулы.

— Кто ты?

Мне было, правда, интересно. А ведь ужас последних событий по идее должен был притупить мое любопытство.

— Служба безопасности. Майор Коваль.

Выходит, он записал малышку на свое настоящее имя. Максим Коваль. Коваль — в переводе кузнец. Тогда мне это совпадение показалось забавным. А сейчас, вот, было как-то не слишком весело.

К черту! Все равно… Мне так жутко хотелось есть… есть и спать, что я просто на ходу выключалась. Уплывала из реальности. Все неважно. У меня не было сил даже на то, чтобы просто поддерживать этот скупой обмен информацией.

— Майор Коваль…

— Да?

— А что, собственно, происходит?

— Вам все объяснят, — уподобившись мне, Макс перешел на «вы».

— Я задержана? Против меня выдвинуты обвинения? — гадала я, из последних сил цепляясь за уплывающую реальность.

— Вам все объяснят, — безучастно повторил мужчина. В особенно ярком свете, вдруг проникшем в салон машины, от меня не укрылось, как плотно были сжаты его челюсти. Заметила я и другие детали. Макс выглядел совсем не так, каким я его запомнила. Строгий, наверняка дорогой костюм, идеально повязанный галстук и массивные часы на запястье… Чужой. Я совершенно его не знала…

Мы остановились возле ничем не примечательного темного здания. Свет горел лишь в нескольких окнах. В один из этих кабинетов мы, должно быть, и направлялись. Дверь открылась, я заторможенно осмотрелась.

— Выходи. Или ты ждешь лакея? — раздался саркастический голос за спиной. Я сглотнула от подкатившей к горлу тошноты. Упрямо вскинула голову, отчего черные точки перед глазами вновь взмыли вверх. Удерживаясь за дверь, встала перед двумя мужчинами, призванными, наверное, для моего конвоя, но, не удержавшись на ногах, стала медленно оседать.

Сквозь тягучий плотный туман забытья до меня доносились обрывки фраз:

— Какого черта?!.. Я подержу… Открой дверь… Вызовите врача…

В ноздри ворвался мерзкий запах нашатыря, я сдвинула голову, в безуспешной попытке уклониться от этого издевательства. Подняла свинцом налитые веки:

— Ты хочешь, чтобы я сожрала этот чертов тампон? — с трудом шевеля губами, спросила я. Они так щедро смочили ватку, что у меня даже глаза слезились. Я медленно подняла руку и надавила пальцами на переносицу. Как раз в тот самый момент, когда Макс, чуть сощурившись, выкинул несчастный катышек в стоящую немного поодаль урну.

— Что это было?

— Полагаю, голодный обморок. У вас тут не найдется чего-нибудь съестного?

На секунду мне показалось, что мои слова выбили Макса из колеи. Мелькнуло в его янтарном взгляде что-то такое… Не знаю, как объяснить. Быть может, мне только почудилось.

— Саш… организуй барышне ужин.

— Барышне? Значит, все-таки не задержанной?

Макс не ответил. Несколькими шагами преодолел расстояние до окна и замер. Я тоже отвернулась. Из моего положения за ним было неудобно наблюдать, уж слишком сильно приходилось выворачивать голову. Не думаю, что созерцание его спины стоило стольких усилий. Спина, как спина. Широкая.

Постепенно ко мне стали возвращаться другие чувства. Те, что на время отступили, дезориентированные стремительностью происходящего. Липкий пот выступил над губой. Я чуть было не попалась! Выходит, Юрка все же предатель? Сердце сжалось и размеренно застучало вновь.

Плевать. Я была к этому готова. Наверное, была…

— Как ты меня нашел?