Юлия Резник - Куплю счастье. Дорого

Когда Марк, бросив машину за откосом, тайком, с сеткой наперевес, прокрался к собственному дому, было уже часа три. Как шпион, он выглянул из-за груши и, никого не увидев, выпустил курицу в загон. Теперь оставалось только надеяться, что Ариша не догадается о подмене.

Самаров вымыл руки в колонке у дома и замер. Принюхался… вдохнул витающий в воздухе аромат еды и вдруг понял, что ничего не ел еще со вчерашнего ужина. Рот наполнился слюной. Запах жаренного с травами мяса взял в плен. Марк закрыл глаза и пошел к дому, будто привязанный. С тех пор, как его бесценная помощница баба Маня слегла с давлением, с едой у них было туго. Так кто же это расстарался? Неужто смерть? Он-то думал, что она не отличит сковородки от пылесоса.

Наступая на задники, Самаров стащил ботинки. В доме было непривычно тихо. Ни отца не было видно, ни Ариши. Только из кухни доносился тихонький звон. Он осторожно толкнул дверь и замер, как вкопанный. Пританцовывая под звуки непонятно откуда льющейся мелодии, Этери колдовала над плитой. Черте как подстриженные волосы она собрала в неряшливый хвост, напялила короткие шорты, открывающие те самые ноги, на которые он уже столько раз обращал внимание, и свободную трикотажную футболку. Таких у его бывшей сроду не водилось. Наверное, в сумку случайно попала его. Он, когда её манатки складывал – сильно не разглядывал. Швырял, как было. Еще слабый, после больницы…

И беззаботный вид Этери, и его собственная на неё реакция почему-то здорово раздражали. Марк тихонько подкрался к гостье и гаркнул ей прямо на ухо: «Бу!» Этери подскочила. Ложка, которой она помешивала суп, выскользнула из ее рук и упала на пол. Пока Этери, чертыхаясь, её поднимала, Самаров схватил прямо из сковородки куриную ножку и, сунув в рот, активно заработал челюстями. Смерть недобро сощурилась.

- Что? - пробормотал Марк с набитым ртом.

- Да вот, не знаю, хватило ли мясу тепловой обработки. Видишь ли, я почти уверена, что у Оленьки был птичий грипп. Не хочу, чтобы ты заразился.

Марк закашлялся. Этери с силой ударила его по спине, а потом мило улыбнулась.

- Приятного аппетита.

- Хочешь сказать это – Оленька?

Все еще не до конца отдышавшись, поинтересовался Самаров. Голод в нем соревновался с вопросами нравственности. Это вам не шутки! Марк размышлял, насколько этично было есть любимого питомца своей пятилетней дочери. Пусть даже этим питомцем была курица. Впрочем, Этери не сомневалась в том, что именно победит. И не ошиблась. Марк нахмурился и демонстративно достал тарелку и навалил в нее добавки.

- Первое блюдо вижу. Как оно называется, кстати?

- Чахохбили.

- Хм… Это что-то грузинское?

Этери пожала плечами. Её имя говорило само за себя.

- Еще одно блюдо вижу, – довольно кивнул Марк, сняв крышку с кипящей кастрюли супа. – А третье? – оглянулся по сторонам.

- Пирог. Ариша изъявила желание принять участие в его приготовлении прежде, чем уснула.

- Ах, вот, где она… – растерялся Самаров, осознав, что за пять минут, проведенных в кухне, так и не удосужился поинтересоваться, где его дочь. Такое было тоже впервые. Все мозги ему эта баба затуманила!

- Угу. Отрубилась прямо посреди примерки…

Взгляд Этери будто заволокло поволокой, за которой пряталась боль. Он это сразу уловил. Будто их чувства каким-то образом синхронизировались. Марк снова кашлянул:

- Мне не нравится, когда она роется в этих тряпках.

- Она – девочка. Это нормально.

- Зацикленность на всяких там модах до добра не доводит. Не хочу, чтобы из нее выросла ни на что не годная вертихвостка.

- И поэтому воспитываешь ее в ненависти ко всему женскому? Это неправильно.

- Да что ты? И как? Многих девочек ты вырастила, чтобы раздавать советы, о которых я не спрашивал?

Кровь отхлынула от лица Этери. Даже полные красивые губы стали белыми-белыми. Обескровленными. Она ничего ему не ответила. Просто улыбнулась этими белыми губами и, взявшись за тряпку, принялась вытирать со стола крошки. А он себя почему-то мразью почувствовал. Будто он котенка обидел. Или Оленьке голову отрубил…

- Эй… Да подожди ты. Я, наверное, что-то не то сказал…

- Все нормально. – Этери выключила плиту. - Если у тебя найдется пара минут, мне бы хотелось все же обсудить предстоящую работу. К вечеру мне обещали доставить компьютер.

Когда Марк уехал, Этери засунула грязные тарелки в посудомойку и вытерла со стола. Не найдя для себя новых дел, она вышла на улицу. Почему-то стены дома, который ей так понравился, стали давить. А может, дело было в неосторожно брошенной Марком фразе…

Многих ли девочек она вырастила?

Нет… У неё была всего одна девочка… Дочь. Уже восемь лет, как её не стало. Подумать только! Целых восемь лет…

Этери часто спрашивали, что для неё послужило толчком к созданию бизнеса. Иногда она отвечала. Но никогда и никому не рассказывала правду. В её окружении не осталось людей, которым бы эта правда была известна, а значит, никто не мог поставить под сомнение её слова. Правда же заключалась в том, что если бы не болезнь дочери, ничего бы она не добилась. Её малышка родилась с тяжелой формой ДЦП. Как обычно бывает в таких ситуациях, отец девочки, такой же студент, как и сама Этери, очень быстро скрылся с их горизонта. Ну, кому нужны были такие проблемы, когда тебе всего девятнадцать? Когда вокруг кипит студенческая развеселая жизнь, а у ног плещется бездонное море возможностей. Этери его даже не осуждала. Не уважала – да. Но и не осуждала. Оставшись на руках с маленькой, требующей постоянного ухода и дорогостоящего лечения дочерью, она вообще мало думала о чем-то отвлеченном. На это не было ни времени, ни сил. Все её мысли крутились вокруг вопроса, где заработать и как не сойти с ума от страха за свою девочку…

Поначалу Этери просто создавала сайты для крошечных компаний, которые не могли себе позволить услуги профессионалов. Среди них как раз были первые интернет-магазины. Натаскавшись, она поняла, что и сама вполне могла бы заняться чем-то подобным. Вот тогда в ее голову пришла идея Эт-шоп. Изучив рынок, Этери решила сосредоточиться на самом беспроигрышном варианте – продаже одежды и обуви. Она предложила своим клиентам товары из популярных европейских каталогов и не проиграла. Вспоминая, как все начиналось, Этери даже сейчас не могла ответить на вопрос, как она тогда справилась. За счет чего? Одна… Ну, ведь до смешного доходило… Например, первым складом Эт-шоп стала ее комната в общежитии. Только через год она могла позволить себе снять помещение и нанять помощников для ведения дел. Хотя… почему только? По меркам бизнеса её пошли в гору довольно быстро.

- Вот ты где! А я тебя по всему дому ищу!

Этери моргнула, возвращаясь в действительность, и обернулась. В распахнутых настежь дверях стояла Ариша. И как бы неприятно ей это было осознавать, Марк был прав. Этери не имела никакого права учить его жизни или лезть в их отношения с дочерью. Да что там… Для неё самой было бы намного лучше держаться подальше от этой девочки – уж слишком много чувств… давно забытых, но все таких же болезненных рядом с ней устремлялось наружу. И это было больно. Очень… Этери нахмурилась, размышляя, как же ей быть.

- Ну? Ты чего смотришь? Мы будем печь пирог? Или нет?

- Извини… Что-то я задумалась.

- О чем?

- Да так… О всяком, - отмахнулась Этери. - Говоришь, пирог печь?

- Угу. С яблоками.

- А яблоки у вас тоже растут?

- Ага. Пойдем, покажу.

Владения Марка оказались гораздо большими, чем Этери изначально подумала. С этой стороны она их еще не видела, (а ведь тут было на что посмотреть!), обнаружилась даже речка, плеск которой, как оказалось, ей все же не почудился.

- Во-о-он тут яблоня.

Этери осмотрелась. Кивнула головой и, прислонив козырьком ко лбу руку, сощурилась:

- А там что?

- Флигель! Хочешь посмотреть? – вмиг оживилась девочка.

- Угу. А кто в нем живет?

- Никого! Я там иногда играю со своими куклами.

К удивлению Этери, входные двери, ведущие в домик, были открыты. Крохотный коридорчик перетекал в небольшую кухоньку, из которой выходило еще две двери – в тесную ванную и спальню с широкой кроватью. Во флигеле имелась и другая мебель, абсолютно разномастная и не подходящая друг к другу по стилю. Создавалось ощущение, словно сюда просто сносили все, что нигде больше не пригодилось. Возле круглого обеденного стола, накрытого вышитой скатертью, стояло три стула: один деревянный тонкой резьбы, другой – антикварный, в стиле Людовика XIV. Оббитый потертой золотистой парчой, на фоне третьего стула – эклектичной модели на трех хромированных ножках, он выглядел почетным гостем из прошлого. Кухонный гарнитур с встроенной плитой на две конфорки казался вполне современным, а вот холодильник… древний, шестидесятых годов, ЗИЛ, наверное, не работал. Опять же, из общей картинки выбивался буфет – резной, подходящий разве что к стулу. И довершал картину мягкий диванчик на двоих, втиснутый под окном между стеной и буфетом.