Она встревожено охнула.

– Как он мог? Надо предупредить персонал детсада, чтобы не отпускали Машу с ним. Мало ли что ему в голову взбредет?

Юрий погладил её по голове, как маленького ребенка.

– Уже! Но, если честно, мне его даже жаль тогда стало. Он выглядел, как побитая дворняга.

Даша с подозрением посмотрела на его мощные кулаки. Он тут же разжал их, и сделав лицо невинного мальчика-паиньки, горячо заверил:

– Да я его и пальцем не тронул, правда! Просто я теперь знаю, что это такое – понять, что отчаянно любишь женщину, лишь после того, как её потеряешь. Но мне повезло, я тебя вернул, а ему – нет, и, как это не эгоистично, я этому очень рад!

Они помолчали. Юрий задумчиво вытащил шпильки из туго скрученного узла на её затылке, распустил волосы и стал гладить, медленно пропуская шелковистые пряди между пальцев. Потом положил ладонь ей на живот.

– Может, решишься? Я не могу настаивать в таком деле, но поверь, я очень, очень хочу, чтобы ты родила мне малыша. – Несмело попросил, боясь настаивать: – Может, попробуем?

Она кивнула, откликаясь на его настойчивую просьбу, но тут же добавила:

– Хорошо, но не сейчас. Немного, погодя, ладно?

Он, довольный, что получил хотя бы принципиальное согласие, радостно поцеловал её, и вокруг все тотчас закружилось разноцветной каруселью.

Через неделю Даша сходила в женскую консультацию и убрала стоявшую больше шести лет спираль. Результат не замедлил сказаться – через пару месяцев её начало тошнить по утрам, снова, как при первой беременности, стали неприятны резкие запахи.

Она купила тест на беременность, который подтвердил её предположения.

Вечером после ужина она, позанимавшись с дочкой, уложила её спать и, стараясь не шуметь, вошла в кабинет к мужу. Он оторвался от компьютера и приветливо ей улыбнулся. Она подошла поближе, обняла за плечи и склонилась над монитором.

– Так, блуждаешь в дебрях интернетовской паутины? Не на эротических ли страничках застрял?

Он хрипловато рассмеялся, вдыхая её неповторимый запах и нежась в её объятиях.

– У меня будет своя эротическая страничка, но попозже, когда Машка заснет!

Она нежно проворковала:

– Похоже, что ваша мечта уже исполнилась!

Он повернулся к ней.

– Что, уже спит? – и выключил компьютер.

Она подтвердила, изображая из себя добрую фею:

– Да, но не только это желание исполнилось! – и положила его руку на свой, еще плоский, живот.

Он замер. Потом посмотрел в её глаза затуманенным взором, пытаясь осознать огромность происшедшего.

– Сколько?

– Недели четыре, я думаю…

Юрий внезапно рухнул на колени и прижался лицом к её животу.

– Поразительно! Какой еще маленький!

Да, но сколько уже от него проблем! У меня, во всяком случае. А кого ты хочешь – мальчика или девочку?

Он дернул головой, все еще прижимаясь к ней, как маленький.

– Все равно. Лишь бы был здоров!

Она мечтательно произнесла, зажмурившись:

– А мне хочется мальчика. Девочка у меня уже есть.

Он поднял голову и тревожно осмотрел её с ног до головы.

– Я совсем с ума сошел от счастья, даже не спросил, как ты себя чувствуешь!

Она поспешила его успокоить:

– Нормально, все хорошо, если не считать некоторой тошноты по утрам.

Он встревожено пообещал:

– Буду приносить тебе крепкого чаю в постель, до того как ты поднялась, говорят, это помогает.

Она не успела спросить, кто это говорит, как он снова о чем-то вспомнил и нервически спросил:

– Ты еще не встала на учет в женской консультации, или как это правильно называется?

Она подумала, что ей придется тяжеленько от плотной опеки мужа. Не зная, как прекратить эту панику, небрежно пообещала:

– Схожу через пару недель.

Он призадумался.

– Пожалуй, некоторые наши постельные излишества придется прекратить?

Она с сожалением подтвердила его выводы.

Он несколько огорчился, но тут же вскочил, подхватил её на руки и закружил по комнате.

– У нас будет малыш! Спасибо! Эта самая приятная новость после твоего согласия выйти за меня! Завтра позвоню родителям, а то мать и без того разглядывает тебя при каждой встрече.

Она покраснела, стеснительно захихикав.

– Да уж, мне порой просто неловко.

– Ну, ей так хочется понянчиться с внучатами, что она опережает события. Плохо все же быть единственным ребенком в семье. Я думаю, что мы на достигнутом не остановимся. Должно быть не менее троих детей, один у нас уже есть, дело за двумя! А может…

Тут она прикрыла пальчиком его рот.

– Давай сначала с одним этим делом справимся, а другие будем планировать потом!

Ложась в постель, Юрий навис над ней всем телом и пробормотал:

– Но осторожно, я думаю, все-таки можно?

Она, устраиваясь под ним поудобнее, тихонько засмеялась его иезуитскому желанию совместить желания плоти и чувство ответственности за еще не родившегося ребенка.

– Я тоже думаю, что можно, если осторожно, – и ласково притянула к себе.

Вера сидела в сестринской за письменным столом и писала. На часах было пол-первого, а она все не могла закончить длиннющий отчет. Нравоучительно прошептала сама себе, крайне недовольная собственным легкомысленным поведением:

– Вот не надо соглашаться доделывать за других их обязанности! Впредь наука! – досадливо посмотрела на кипу исписанных бумажек и постаралась устроиться поудобнее в низком кресле.

Тут кто-то вошел в комнату, и она недовольно подняла голову. Кого это черт несет в такое позднее время? Яков, насмешливо разглядывая её недовольное лицо, по-хозяйски прошел по кабинету, развалился на стуле напротив и нахально подмигнул:

– Ну как, не ждала?

Она ядовито опровергла его слова, хлопнув рукой по стопе бумаг:

– Какой коварный вопрос! Если скажу, что не ждала, это будет значить, что я не знала, что ты здесь, а я, естественно, знала, – она кивнула на кипу вновь выписанных историй, аккуратной стопкой лежащих на краю стола, – они все проходят через мои усталые пальчики. – И она вызывающе покрутила у него перед носом красивой формы крупными кистями рук. – А если скажу, что ждала, то получится, что я от восторга чуть дышу, увидев вновь твою незабываемую физиономию! – тут она скривилась, как будто отведав особой кислоты лимончик.

Она посмотрела вокруг и вдруг вспомнила:

– Да, кстати, где твой замечательный пес?

Он с сожалением взмахнул рукой.

– У родителей. Правда, не сказать, чтобы обе стороны были довольны.

Она пренебрежительно вытянула губы в пухлую трубочку.

– Предать лучшего друга! И ради чего?

Яков строго поправил:

– Не предать, а передать на воспитание в строгие, но любящие руки! Что-то он у меня подраспустился. Балую слишком. Отец его быстро на путь истинный наставит. У него свой такой же есть, с моим и не сравнить. Вот и Гарольду давно пора пожить в строгости, чтобы потом меня больше ценить!

Он лукаво ей подмигнул, и Вера не поняла, то ли и ей предлагается пожить в строгости, чтобы потом по достоинству оценить такую замечательную личность, как Яков, или его слова касаются только собаки.

Он невинно продолжил, намеренно не замечая её насторожившегося лица.

– А что касается странного вопроса – ради чего, то его я комментировать не буду, поскольку жить хочу. Тем более, что за эти две недели бешеные деньги заплачены. Не буду уж тебя шокировать своими желаниями.

Она пренебрежительно фыркнула и нарочито наивно заявила:

– Не думаю, чтобы тебе это удалось. Медиков трудно чем-либо шокировать.

Он не поддался на провокацию.

– Ага, ты добиваешься, чтобы я прямо выложил тебе цель моего визита сюда? Для того, чтобы дать тебе возможность справедливо возмутиться и выгнать меня за дверь? Не дождёшься!

Она высокомерно посмотрела на него и снова зарылась в свои бумажки.

Яков тихо засмеялся, с удовольствием наблюдая за её живой мимикой. И почему она не понравилась ему в их первую встречу? Зачем он так высмеивал её, безрассудно усложнив себе жизнь? Настроил против себя, и не знает, что теперь делать.

Она сидела перед ним в белом халате и белой шапочке, оттенявшим её смуглую кожу. Ровные черные брови чуть хмурились, длинные ресницы прикрывали то и дело вспыхивающие озорным огнем голубые глаза, пухлые губы просили поцелуев, а крупный нос с горбинкой гордо высился на этом замечательном лице.