– Я слышала как-то выступление дерматолога по радио, – сказала, обращаясь ко мне, Соня, – он говорил, что очень полезно мазать лицо вазелином. Это препятствует старению кожи и ослабляет вредные воздействия на нее никотина, солнечного света и алкоголя. Знаешь, я никогда не выхожу из дома, не наложив на лицо крем против морщин…
Ровену интересовала совсем другая тема. Все ее мысли были заняты предстоящими родами.
– На этот раз мы хотим попробовать провести роды в воде, – радостно сообщила она. – Бернард говорит, что не желает видеть, как я буду мучиться и кричать от боли. Прошлый раз мне наложили тридцать семь швов. Бернард рассказывал, что, когда показалась головка ребенка, раздался звук, похожий на треск рвущегося полотна.
– Ради бога, Ровена, – раздраженно сказала я, видя, что Луиза позеленела, – неужели ты хочешь запугать нас до полусмерти родами?
Ровена звонко рассмеялась, а я с грустью вспомнила те дни, когда она была еще не замужем и напилась так, что начала танцевать на том самом столе, за которым мы сейчас сидели.
– Не говори глупостей. Рождение ребенка – это невероятная радость. Когда Лаки появился на свет, я сразу же забыла обо всех этих страданиях, – сказала она и продолжала, не обращая внимание на наши остекленевшие лица. – Я и не думала о предстоящих бессонных ночах…
Я налила себе третий бокал «Кьянти» и предложила Луизе выпить, но она отказалась. Луиза сосредоточенно вертела в руке свой бокал, на дне которого было еще несколько капель вина.
– Лаки по-прежнему ужасный соня, – говорила Ровена. – Знаете, у него такие милые привычки, он такой забавный. Его резиновый утенок обязательно должен лежать рядом с ним, а одеяло надо натянуть ему до подбородка, иначе он ночью сделает пи-пи в постели. Патронажная медицинская сестра объясняет это тем, что у ребенка хорошо развит интеллект, но мы с Бернардом считаем, что мальчик просто не чувствует себя в своей спальне в полной безопасности и поэтому пугается, если его плохо укроют одеялом… Ну, и конечно, мочевой пузырь у него в Бернарда…
Я хотела вновь вернуться к разговору с Соней о креме с коллагеном, но Ровену трудно было унять. Соня и Луиза молчали, погрузившись то ли в свои мысли, то ли в полудрему. И я снова взялась за вино.
Выпив еще бокал, я почувствовала себя намного лучше. Изобразив на лице интерес, я ушла в свои фантазии, не слушая Ровену. Я представляла, как споткнусь и начну падать – с чего-нибудь не очень высокого, – а Бен вдруг подхватит меня в последний момент, не дав разбиться, и мы тут же предадимся неистовой страсти…
И тут до моего сознания дошло, что подруги давно молчат и почему-то смотрят на меня.
– Может, возьмем еще одну? – заметив, что бутылка почти пуста, небрежно спросила я Луизу так, словно она пила наравне со мной.
Луиза промолчала.
– О чем ты сейчас думала? – спросила Соня. – У тебя было очень забавное выражение лица.
Я пропустила ее замечание мимо ушей. В этот момент в бар вошла Джульетта. Я страшно обрадовалась, увидев ее. Вскочив с места, я схватила чистый бокал с соседнего столика, вылила в него остатки вина и протянула его Джульетте.
– Возьми. Ты же любишь красное вино. Я сейчас закажу еще бутылку.
Джульетта поставила бокал на стол и с сияющей улыбкой обвела наших подруг взглядом.
– Я не пью, – гордо заявила она, – потому что сижу на антидепрессантах.
Но я все же купила еще одну бутылку вина и налила полный бокал Луизе, чтобы потом никто не говорил, что я пила одна. Я притворилась, что не слышу, как Ровена вполголоса спрашивает Луизу, как она думает – не становлюсь ли после разрыва с мужем алкоголичкой; Соня, конечно же, не преминула с грустью в голосе заметить, что алкоголь портит цвет лица и ускоряет образование морщин. В конце концов я встала из-за стола и села на табурет за стойку бара, чтобы поболтать с Элли, девушкой, обслуживавшей клиентов бара. От нее всегда можно было узнать много нового и интересного о том, кто здесь недавно напился. Я старалась не обращать внимание на столик за моей спиной, где теперь, когда я ушла, все четверо, включая Луизу, о чем-то оживленно разговаривали.
Я уже хотела вызвать такси и уехать домой, но тут в бар вошел Генри. В тесноватой розовой рубашке он выглядел еще толще, чем всегда. Его сопровождал высокий тощий тип, которого я видела за прилавком мясного отдела супермаркета «Броудрейндж». Я была растрогана тем, как искренне Генри обрадовался, заметив меня.
– Кэри! Позволь мне угостить тебя бокалом вина.
Я сначала стала отказываться, ссылаясь на то, что уже опустошила целую бутылку и пьяна. Но потом передумала и согласилась выпить с ним.
– Хорошо, – сказала я, – можешь угостить меня бокалом «Кьянти».
Я чувствовала, что у меня заплетается язык, но Генри, похоже, не замечал этого.
– И дайте мне еще, пожалуйста, стакан воды, – попросила я Элли, вспомнив о пагубном воздействии алкоголя на кожу лица и об утреннем похмелье. На этот раз мне удалось произнести слова ясно и четко, и я смело обратилась к Генри: – Садись сюда, Генри, и расскажи, как идут у тебя дела.
Тощий тип робко отошел в сторону, а Генри с готовностью опустил свой жирный зад на табурет.
– Эта неделя была для меня очень удачной, – радостно сообщил он.
«Какой он милый», – думала я, слушая его рассуждения о новых методах стимулирования менеджеров в сети продовольственных магазинов «Броудрейндж лимитед», о чудесных схемах разделения прибыли и о том, как Генри добивается своих целей. Как здорово, когда человек точно знает, что именно может принести ему удовлетворение в жизни!
– А в следующем году, – продолжал Генри, – будут набирать менеджеров в новый большой супермаркет. Если я пройду отбор, то у меня будет шанс сделать блестящую карьеру. Еще пару лет такой же удачной работы – и мне еще сорока не будет, а я уже буду управлять целым сектором. Один парень, работающий сейчас в правлении, начинал точно так же, как я, и выбился в руководство из самых низов. Когда меня принимали на работу в компанию, шеф сказал мне: «Генри, помешать себе можешь только ты сам». – Он вздохнул. – Это был лучший день в моей жизни.
– А где этот новый супермаркет? – спросила я, решив, что мне надо поддерживать беседу с ним, а не сидеть, тупо уставившись в бокал с вином.
– Его построят на старом пустыре за Терпин-Роуд.
– Правда? – спросила я. Наконец-то. Я ждала этого момента всю жизнь. Я что-то из себя представляю. У меня есть деловые интересы. – Я владею инвестиционной собственностью в том районе.
Мои слова явно произвели на Генри огромное впечатление. Я почувствовала гордость, но тут мой собеседник все испортил.
– То есть у твоего мужа есть недвижимость в том районе? – спросил он.
Нет! Мой муж сейчас трахает безмозглую блондинку в дебрях Брайтона. Я глубоко вздохнула и улыбнулась. «Старайся говорить членораздельно», – напомнила я себе и сказала:
– Мы с Мартином разошлись и теперь живем отдельно. – Оказывается, эти слова было не так уж и трудно произнести. – Я сама веду бизнес, и он уже приносит кое-какие доходы.
Несмотря на все мои усилия, я не сумела сохранить самообладание. На мои глаза набежали слезы, губы задрожали.
– О, прости, дорогая, я не хотел расстраивать тебя, – сказал Генри и, достав большой носовой платок, попытался вытереть мне подбородок.
– О боже, как мне стыдно! Да, Генри, спасибо, я, пожалуй, действительно выпью еще бокал вина.
– Так, значит, ты в курсе того, что на пустыре будет строиться новый магазин? – спросил он, когда я приняла еще одну порцию алкоголя, чтобы успокоиться. Генри потрепал меня по руке и убрал свой носовой платок, решив, что он больше не нужен.
– Да, конечно, я слышала об этом. Мой адвокат занимается всеми этими делами. Я обычно не задаю ему лишних вопросов, он настоящий профессионал…
Я смутно помнила о том, что «Грегги» говорил что-то о получении разрешения на строительство супермаркета за моим домом, а Найджел утверждал, что наши квартиры от этого только поднимутся в цене: если у жильцов закончатся консервированные бобы, будет достаточно перейти двор, чтобы попасть в супермаркет.
Генри смотрел на меня так, как будто не совсем понимал, о чем я говорю. Ему, должно быть, не приходилось сталкиваться с адвокатом.
– Это будет прекрасный ультрасовременный магазин, – сказал он, очевидно пытаясь ободрить меня. – С кофейным баром, комнатой отдыха и бензозаправочной станцией…