Джейн Уэнхем-Джонс - Квартирный вопрос

– Ты же знаешь эти государственные ведомства, – промолвила я, не скрывая скуки, которую вызывал у меня этот разговор, – их служащие могут болеть месяцами, и никто им слова не скажет.

– Но если она так неважно себя чувствует, то, может быть, стоит обратиться за медицинской помощью к хорошему специалисту…

– Гм, – промолвила я, вынув из сумочки, с которой вчера ездила в бар, клочок бумаги, и внимательно вгляделась в свои каракули, стараясь разобрать их. – Она чувствует себя сейчас намного лучше…

– Мне так не показалось, – возразила Ровена. – Я думаю…

Но я уже не слушала ее. Я поняла, что на клочке бумаги записан номер телефона Генри, и меня охватил ужас при воспоминании о том, что я обещала провести с ним вечер. На той же бумажке было накарябано название чудесного крема, который расхваливала Соня. Она убеждала меня в том, что все женские глянцевые журналы рекомендуют это эффективное средство и что я должна выложить за него свои последние деньги, оставшиеся от кредита, но прочитать его название было выше моих сил.

Когда я вновь сосредоточилась на разговоре с Ровеной, та рассказывала мне уже о Бернарде и Лаки, которые скоро приедут в город, чтобы забрать ее и отвезти домой на машине, потому что Бернард не хочет, чтобы Ровена садилась за руль в возбужденном состоянии, вызванным гормональным всплеском, а перед отъездом они все вместе заглянут ко мне…

Я быстро свернула разговор, ссылаясь на Найджела, квартиросъемщиков, деловые проблемы, требующие немедленного разрешения (только не надо поминать при этом мою маму: Ровена обожает ее и сразу же уцепится за эту тему). Мне было немного стыдно слышать ее обескураженный голос, но сил у меня не было.

Мне было плохо. Меньше всего на свете хотелось слушать о чьих-то скучных мужьях и отвратительных детях.

Моя ложь всегда превращалась в правду и настигала меня. Если я звонила на работу и говорила, что не выйду сегодня, так как плохо себя чувствую и меня тошнило всю ночь, то уже через несколько часов я стояла над унитазом и захлебывалась рвотой. Если я отговаривалась тем, что сегодня обедаю с матерью, то вечером она действительно появлялась на пороге моего дома, голодная и рассчитывающая на то, что я угощу ее обедом. Джульетта называла это суггестофобией, а Нейл – возмездием Господним.

Поэтому я ничуть не удивилась, когда после разговора с Ровеной ко мне приехал Найджел.

– Одевайся быстрей, нам надо ехать, – сказал он. – Гэри уже вселился в квартиру, и нам следует срочно оформить документы.

– Неужели нельзя оставить меня хотя бы на один день в покое? – проворчала я.

Удобно устроившись на подушках, я допивала пятнадцатую чашку черного кофе и читала журнал для начинающих авторов, обнаружив в нем интересную статью о том, как найти литературных агентов, которые обеспечат вам договор на два романа сразу и шестизначные гонорары. Из нее я поняла, что писать книгу нет никакой необходимости. Достаточно представить в издательство краткое изложение и три главы. Я была уверена, что смогу подготовить их к концу недели.

Найджел забренчал ключами от машины.

– Поторапливайся, – сказал он, – ты же хочешь получать арендную плату?

– Но почему ты не можешь сам уладить все вопросы?

– Потому что ты – домовладелица и тебе нужно подписать документы.

– Какие документы? Найджел не ответил.

– Ты сейчас познакомишься с ним, – продолжал он, – и сама увидишь, что это отличный парень. А потом мы обсудим, какие работы нам осталось завершить.

– Весь второй этаж еще не отделан. Полторы квартиры не готовы к заселению, а у нас уже нет денег. Черт возьми, Найджел, скажи наконец, какие документы я должна подписать?

– Нам осталось не так уж много. Отделочные работы продлятся недолго.

– Второй этаж выглядит так, как будто дом недавно бомбили. Найджел, если ты не скажешь мне сейчас же, что за документы я должна подписать, я лягу спать и никуда не поеду.

– Заявление на пособие по оплате жилья. Так гораздо легче. Они будут платить прямо нам.

Потрясающе! Этот Гэри не только не имеет счета в банке и рекомендаций, но и не в состоянии сам заплатить за жилье.

Но когда мы подъехали к недавно купленному дому, я ощутила гордость. Черная ограда поблескивала на солнце, белая входная дверь ярко сияла. Найджел был прав: краска способна творить чудеса.

Я открыла дверь и переступила порог. В вестибюле пахло краской. Белый и кремовый тона – это в самом деле смотрится эффектно… Я даже не заметила в первый момент, что проем над главным перекрытием застеклен великолепным делюксовским стеклом.

Найджел держался рядом с мною. Да, все оборачивается неплохо. Вздохнув с облегчением, я открыла дверь, ведущую в первую квартиру. Она не производила такого приятного впечатления, как вестибюль. Здесь еще не были завершены отделочные работы, а на полу валялись черные пластиковые мешки для одежды и коробки с компакт-дисками. Гэри был не так уж ужасен. Он подошел ко мне и, тряхнув шевелюрой, протянул руку, на которой поблескивали многочисленные кольца.

– Спасибо, очень вам признателен, – ухмыляясь, скороговоркой произнес он раз шесть.

Потом он показал мне горшок с комнатным растением и объяснил, как собирается обживаться здесь.

– Я хочу покрасить стены в бледно-зеленый цвет, – заявил он, показывая огромную банку эмульсии, – а завитушки лепнины – вот этим, – он указал на другую банку, с темно-оливковой краской.

– Как тебе будет угодно, приятель, – весело сказал Найджел.

– Ковровое покрытие я подберу в тон стенам, – продолжал Гэри. – И мне хотелось бы прибить несколько полок. Могу я это сделать?

Я кивнула.

– Знаете, я из тех людей, которые любят красоту и уют, – добавил он со счастливой улыбкой.

Я надеялась на то, что он не увидит, какой хаос царит на втором этаже.

– А теперь давайте оформим документы, – сказал Найджел.

Гэри расписался в обоих экземплярах составленного агентом Тони договора о найме помещения и еще в какой-то коричневой, сложенной в несколько раз и довольно мятой бумажке, которую извлек из портфеля Найджел, и обещал сходить в органы социальной опеки и принести какой-то, по всей вероятности важный, синий бланк, должным образом заверенный печатью.

– Я съезжу туда завтра, – сказал Гэри, пожимая нам руки. – А вы обязательно приходите сюда, когда я все здесь отделаю. Думаю, что вам понравится.

– Ну что я тебе говорил! – воскликнул Найджел, когда мы сели в машину.

– Откуда ты знаешь обо всех этих бланках возмещения и документах, которые нужно подписывать?

– Я справлялся у Джонни. Оказывается, в этих бланках довольно просто разобраться. Посмотри! – Он порылся в бардачке и достал какую-то бумагу. – Подпиши вот здесь, и завтра утром мы это отправим.

Я пробежала глазами документ. Это было аккуратно напечатанное письмо с подтверждением того, что я получаю арендную плату за квартиру номер один по Терпин-Роуд, 106. Внезапно перед моим мысленным взором возникло видение: большие руки Бена разрушают перила лестницы.

– Это не грозит мне никакими неприятностями? – спросила я.

– Конечно, нет, Кэри. Поверь мне.

– Как поживает Глория?

– Замечательно. Правда, она, наверное, немного обиделась за то, что я не приехал сегодня на ланч. Но она знает, что мне надо было уладить важное дело. А почему ты спросила о ней?

Теперь руки Бена добрались до меня.

– Мне нужно с кем-нибудь поговорить о святости брачных уз.

– Кэри, если тебе нужен секс, то я всегда к твоим услугам. Но ради бога, не нужно влюбляться.

– Найджел, о чем ты говоришь?

– Кэри, я знаю тебя лучше, чем ты думаешь. Ты помнишь, что ты говорила мне на прошлое Рождество, когда мы оказались вместе в чулане?

О боже! Какой еще чулан?!

С моих слов у друзей сложилось впечатление, что Мартин отчаянно стремился жениться на мне. Они думают, что он хотел связать меня клятвой верности, чтобы навсегда удержать возле себя. Никто не знает что это я льстила и угрожала Мартину до тех пор, пока ему наконец не оставалось ничего другого, как только побежать к матери и сообщить ей новость о предстоящей женитьбе.

В то время я очень хотела его. Мне во что бы то ни стало нужно было, чтобы он стал моим. Забавно, что я разлюбила его первой. Что мне уже очень вскоре стало чего-то не хватать, и я часто лежала с закрытыми глазами и напрягшимся телом. Что еще до того, как нежная, легкая плоть Шэрон утешила его, я начала мечтать о том, как я, благоухающая и уверенная в своей привлекательности и неотразимости, буду бродить в поисках свежей крови…