— Что ты хочешь от меня? Почему ты позволяешь мне ломать тебя? — проговорил он, задыхаясь, его грудь вздымалась с напряжением, что окутывало его тело.
Мое сердце возбужденно заколотилось, я задавалась вопросом, позволено ли мне говорить правду. Поведать ли ему свои тайные надежды, каким я желала, чтобы он стал. В будущем, о котором я смела мечтать.
Он жестко ударил меня поперек живота, как раз над перекрестной решеткой отметин от прошлых ударов. Я вздрогнула, и мучительная волна удовольствия практически заставила меня испытать восхитительный оргазм без какой-либо дополнительной стимуляции.
— Говори, эсклава. За каждую следующую секунду молчания я буду наносить тебе удар.
Я изумленно сверлила его взглядом, подбирая правильные слова.
Крик вырвался из меня, когда он подтвердил правдивость своих слов, обрушивая удар на мое левое бедро. Ставя на мне клеймо девятью полосками от кожаных хвостов и отметинами от крошечных бусинок.
— Я хочу, чтобы ты дарил мне боль, но также я хочу, чтобы ты заботился обо мне, — разразилась я словами, сотрясаясь от желания получить такую желаемую разрядку. Это ощущение отдавалось даже в моих зубах, оно извивалось танцем неистовой боли в отметинах, что Кью даровал мне. Каждый дюйм моего тела был пресыщен восхитительными ощущениями, и я была на грани.
Он остановился, расслабляя свою поступь, чтобы переложить из руки в руку кошку-девятихвостку, как кто-то бы сделал с домашним питомцем.
— Я забочусь о тебе. Чертовски сильно. Ты вернула меня наизнанку и изменила весь мой мир.
Все разлетелось на части, останавливая момент. Я никогда не подозревала, что Кью будет таким честным со мной. Возможно, он опустил стены, которыми отгораживался от меня, когда сбросил барьер, выпустив наружу своих демонов.
Мы не двигались, как если бы каждый из нас боялся нарушить момент искренности. Наши души были обнажены и свободны на краткий момент времени.
Бледные глаза Кью помрачнели, скрывая его уязвимость. Он провел хлыстом по своим сильным пальцам.
Я задрожала в ограничительных ремнях, ожидая всем существом его следующего удара, желая его, непреодолимо нуждаясь в нем.
— Jusqu'où tu me laisserais aller?(прим.пер. Как далеко ты готова дать мне зайти?) — Он пробормотал настолько тихо, что я еле его услышала.
Мое сердце прекратило биться, я вошла состояние ступора. Я не могла ответить ему на этот вопрос. Я просто не знала своих границ, я не желала накладывать ограничения на изучение, как сосуществовать с ним в его мире, но также, я определенно не желала показывать всю глубину страха, который испытывала, что Кью в конце концов зайдет слишком далеко и убьет меня.
Глаза Кью встретились с моими. Он позволил руке спокойно дать плети упасть рядом с ним. Он размял плечи, и моя кожа покрылась мурашками. Воздух затрещал от внезапного приливала энергии.
Кью опустил голову, глядя на меня из-под нахмуренного лба.
— Я понимаю, почему ты не отвечаешь, эсклава. У меня также нет ответа.
Я громко сглотнула, когда он сделал шаг по направлению ко мне, стерев границу небольшого расстояния, что отделяла нас, принося свой жар и близость, чтобы обжечь мою кожу.
Его свободная рука, обхватила мое горло поверх ремня ограничивающего движение, в то время как он жестко и стремительно прижался своими бедрами к моей промежности.
— Ты не сопротивлялась, когда я ограничил тебе доступ кислорода ранее. Почему?
Я покачала головой, пытаясь освободиться от его захвата, но его пальцы лишь еще больше напряглись, удерживая меня так крепко, как ремень поверх моих рук и ног. Кью тяжело дышал, не сводя с меня своих глаз. Его бледные глаза потемнели, когда зрачки расширились в удовольствии.
— Ты позволяешь мне решать, как далеко зайти, — прошептал он, удивление исказило его голос.
Его пальцы усилили неумолимый захват вокруг моей шеи, принося боль уже ранее поврежденным мышцам. Мое сердце застучало быстрее и ёкнуло, когда большее количество адреналина взорвалось неудержимым и быстрым потоком в моей крови. Но я отказывалась умолять Кью об освобождении или же, чтобы он был более аккуратным. Эта битва, которую он должен победить с самим собой.
Каждый крошечный вдох был тяжелой работой, в то время, как Кью медленно ограничивал подачу воздуха, сжимая мое горло сильнее. Когда я ощутила легкое головокружение, Кью облизал свои губы и склонился, чтобы поцеловать меня. Грубая власть его пальцев не соответствовала нежному и мягкому поцелую, что он даровал мне.
Он не целовал меня. Он поклонялся мне.
Каждое невесомое прикосновение его языка воздавало мне дань уважения. Каждый его прерывистый вдох заставлял мое сердце биться быстрее, пока оно не приобрело неясные очертания из-за скорости, с которой оно билось.
Быть обездвиженной на кресте, это все, что я могла даровать Кью, чтобы утолить его желание. Его твердая эрекция прижалась ко мне сильнее, когда он протолкнулся языком глубже в жар моего рта, лаская своим языком, поглощая его.
Разрывая поцелуй, Кью отступил и поднял девятихвостую плеть. Он легко коснулся хвостами плети моего плеча и очень-очень медленно позволил им опуститься вниз по телу, отчего я ощутила приятное покалывание, и как кожаные ленты скользнули вниз по левой стороне моего тела. Я задрожала всем телом, когда крохотная бусинка попала точно на мой сосок, посылая высшее наслаждение в болезненную пику.
Я наблюдала, как Кью проводил плетью по моему животу и бедру, позволяя рассыпаться лентам плети как водопаду по моему помеченному ударами бедру.
Мысли сменяли друг друга в глазах Кью, и я бы хотела понимать его, разгадать и найти верный ключик, который помог бы завладеть сердцем Кью, его телом и в итоге душой.
Отступая назад, он проскользнул большими пальцами в свои боксеры и стянул их вниз по бедрам. Во рту мгновенно пересохло. Наблюдать за тем как раздевается этот мужчина, заставляло каждую часть меня вспыхивать огненным дождем желания.
Его член свободно выскользнул из боксеров, тяжелый и горячий в своем неистовом желании. Снятые боксеры упали к его лодыжкам, и он безразлично отбросил их носком ноги в сторону. Настолько гордый и уверенный, почти дерзкий и высокомерный, а холодная отчужденность, что я не понимала в прошлом, была жестко сдерживаемой страстью. Железная воля, что сдерживалась и находилась в состоянии напряжения, чтобы помогать ему оставаться человеком то время, как все остальные желания требовали его подчиниться.
Отбрасывая плетку легким движением, поступающим от его запястья, Кью опустил руку, чтобы обернуть пальцы вокруг своей возбужденной длины. Он погладил ее один раз, второй. Длинные пальцы полностью обернулись вокруг плоти, в то время как он жестко и уверенно двигал ими по члену.
Я не могла дышать. Не могла связно мыслить.
Все внутри меня дрожало. Оргазм, который был вне досягаемости, отдался теплой волной в моей киске, сжимая, взывая к идеальному члену Кью.
Я хотела быть пальцами Кью. Хотела быть его плотью. Хотела быть его членом, получая столь приятное удовольствие. Я хотела быть всем, что связано с ним, но при этом он не давал мне ничего.
Я обвела взглядом его тело, прошлась глазами по рельефным кубикам пресса, по его замысловатой татуировке, твердым мышцам груди, вверх по его подбородку, на котором не было щетины, и чуть раскрытым губам, пока, в конце концов, не встретилась с его восхитительными глазами.
Я почувствовала, словно мир взорвался вокруг своей оси, опрокидывая, кружа, бросая меня с головой в грех и разврат.
— Ты желаешь меня, не так ли, Тесс? — голос Кью был наполнен грубостью и тьмой. Все еще продолжая поглаживать себя одной рукой, он двинулся вперед и расположил ладонь между моих раздвинутых ног.
Я издала стон от его прикосновения, потому что оно действовало, как бензин на уже вспыхнувшее пламя.
— Кью, пожалуйста, — мелодично простонала я, мой язык ощущался слишком тяжелым, чтобы проговорить предложение полностью.
Его пальцы были словно маленькие заряды динамита, а я умоляла поджечь их для разрушительного взрыва.
Он склонился ко мне, поглаживая себя жестче, заставляя выделяться больше сияющих капель предэякулята.
Мое громкое биение сердца отдавалось в ушах. Я боролась с удерживающими ремнями. Я нуждалась быть свободной. Нуждалась в том, чтобы облизать и укусить его. Я ощущала мощное желание трахнуть его, как никогда ранее.