Черт! Соберись.
Ударь ее. Ударь ее. Прекрати это!
Какая-то отчаянная часть меня боролась с накатывающими волнами наркотиками, рассеивая немного туман от них, достаточно, чтобы я могла видеть проблески реальности. О боже. Мне придется мучить этих женщин. Я должна оскорблять тех, кто был похож на меня. Я должна была сломаться и сделать то, что мне сказали, чтобы спасти их от худшего наказания.
Мои руки потянулись ко рту, пытаясь сдержать растущую горечь. Я отшатнулась назад.
— Ты больной. Отпусти их! — Мои широко раскрытые глаза сморили на Кожаного Жилета в ужасе. — Пожалуйста. Делайте то, что вы хотите со мной, но оставить их в покое!
Кожаный Жилет покачал головой.
— Проклятье, а ты сильна. Это должно было уже подкосить тебя. — Он провел руками по сальным волосам, выглядя задумчивым. — Райан. Дай мне палку.
Райан дал ему дубинку. Одну из тех, которые полицейские использовали на плохих парнях и мужиках, как КЖ.
— Возьми это, путана. — Он протянул ее мне.
Я зарычала, как дикий кот, пятясь к двери. Попробовала повернуть ручку, хорошо зная, что у меня ничего бы не получилось.
Он не пытался остановить меня, только смотрел с вздернутой головой и кривой улыбкой.
— Я не буду просить снова, сучка. Возьми это. — Он махнул дубинкой в мою сторону, и я покачала головой, снова поддавшись действию наркотиков.
Почему же я не хочу взять палку?
«Нет никаких причин. Прекрати сопротивляться. Это такая трата энергии. Ты права. Я голодна. Замерзла. Я хочу домой. Где я?»
Мой разум отказывался подчиняться, оставив меня в полной темноте. Кью настроил мое тело против меня, но эти ублюдки делали это с моим мозгом.
Кожаный Жилет кивнул.
— Пусть будет по-твоему. — Он передал дубинку этому монстру. Он не сказал ничего. Тот принял ее и одним свирепым ударом сломал ногу девочке.
Ее визг стоял эхом в моих ушах, и я знала, что никогда не забуду его. Никогда не стереть боль и ужас в ее голосе. Я так и проживу остаток своих дней, слушая ее крик. Я могла бы предотвратить это. Могла бы остановить это!
— Остановитесь! — Я рыдала, слезы стекали водопадом по моим щекам. — Стойте. Я сделаю это. Я сделаю это… Сделаю это... — Я не могла перестать повторять и повторять. Мысли кружились в моей голове. — Я сделаю это!
Кожаный Жилет усмехнулся, подходя ко мне, чтобы подать мне руку.
— Хорошо, сука. Теперь, когда мы все прояснили, давайте повеселимся, ну?
Туман накрывал меня сильнее, и на этот раз я не сопротивлялась. Я позволила облакам задушить меня. Позволила пустоте и странной успокаивающей мягкости опустошить мой ум и удержать от того, чтобы когда-либо вспомнить, что я собиралась сделать.
Трясясь в агонии с каждым пройденным сантиметром, я позволила КЖ привести и поставить меня перед двумя рыдающими женщинами. Он погладил меня по голове, бормоча:
— Хорошая девочка. Теперь делай то, что я говорю.
Я опустила голову. Жестокая боль зарождалась в моей голове, и я ее приветствовала.
Я заслужила боль.
Боль была кошмарной.
Ужасной.
Я всегда буду бежать от любой формы боли с этого момента.
О, боже. Я всегда буду бежать от боли. Исчезло мое будущее с Кью. Исчезла и надежда найти когда-нибудь счастье с ним.
Наркотики засасывали меня глубже.
«Ты никогда не увидишь его снова, поэтому нет повода горевать».
Я умру. И буду гнить в аду за то, что они заставили меня сделать.
— Ударь блондинку слева. Не колеблясь, иначе Райан сделает свой ход.
Я не двигалась, а просто смотрела на двух женщин. Мы оказались в ловушке в наших собственных маленьких светловолосых коконах. Их цвет волос был символическим. Нанося им побои, я била себя. Я по своему желанию помогала Кожаному Жилету сломить меня. И осознание этого не помогало, а отправляло меня по спирали глубже в безумие.
«Я замерзла. Голодна. Я хочу домой. Где я?»
Огромный поток кашля вырвался из моего горла, а я стояла, дрожа с головы до ног. КЖ подталкивал меня в спину, и я наткнулась на блондинку слева. Я упала на нее, мы обе вздрогнули. У нее был пирсинг пупка в виде звезды со стразами. Ее глаза были зелеными, а ее груди упирались в мои.
Слезы еще падали из моих глаз, когда я совсем сдалась.
— Мне так жаль. — Мои слова были произнесены невнятно и неразборчиво.
Кожаный Жилет забормотал:
— Не хотелось бы прерывать эту лесбийскую вечеринку, но у тебя есть пять секунд, путана.
Всего пять секунд, чтобы ударить женщину, чтобы спасти ее от большей боли. Пять секунд, чтобы уничтожить себя, что погубит нас обоих.
«Убей ее и покончи с этим. Если она олицетворяет тебя, убей себя. Это единственный способ освободиться».
Я напряглась и нанесла удар. Ее глаза остекленели, и слезы потекли рекой, но она прикусила губу, и в душераздирающем, с ума сводящем, смертельном движении кивнула. Кивнула, черт побери, принимая, что произойдет. Что я буду делать с ней.
Другая блондинка тихо рыдала, ее маленькая грудь поднималась и опадала в панике при дыхании.
Не имело значения, сколько наркотиков Кожаный Жилет вколол в меня, я никогда бы не сделала этого, я бы никогда не ударила или не отняла бы жизнь другого человека.
Он не дал мне никакого выбора. Если бы была слабее, я бы уже сдалась и позволила Райану занять мое место. Их кровь будет на его руках, а не на моих. Но я не могла сделать этого. Я должна была защитить их жизни.
КЖ потянул меня за плечи, ставя перед блондинкой с маленькой грудью. У нее не было пирсинга на пупке, но у нее была небольшая татуировка в виде колибри в районе тазовой кости.
Птица.
Я собиралась раздавить птицу, ради защиты которой Кью сделал бы все, что было в его силах. Я должна была стать точной противоположностью человека, которого любила.
Кожаный Жилет шепнул мне на ухо:
— Ударь ее. Я уверен, что в ее желудке еще осталось, чем срыгнуть.
Я стояла, наверное, целую вечность, пытаясь вытащить себя из тумана наркотиков. Должен же быть какой-то выход. Думай!
«Мне холодно... Я голодна...»
КЖ зарычал:
— Пять... четыре... три... два...
Наркотики сработали, и я ударила девушку в живот. Даже несмотря на то, что наркотики смягчили чудовищность того, что я сделала, я была опустошена.
Вихрь воробьев наполнил мою голову и, схватив остатки здравого смысла своими крошечными когтями, унеслись далеко-далеко. На небо, в ад или чистилище, мне было все равно. Все, что я знала, — я никогда не буду прежней. Мой рассудок защищал себя, улетая свободным, паря обратно к Кью, оставляя меня умирать.
Мои мышцы свело, и это не девушку стошнило, а меня. Я забрызгала обувь КЖ жареной курицей, съеденной на обед, и рухнула в теплую бездну.
Они, наконец, сделали это. Нашли мою слабость.
Они могли делать со мной все, что хотели. Мучить меня. Насиловать. И я всегда бы сохраняла свой внутренний огонь, который вел меня вперед. Но заставить меня причинять боль и мучить кого-то еще? Это был рецепт потери моего рассудка.
Рецепт, который действительно сломит меня навсегда.
***
Я застонала, съежившись от боли в спине от лежания на жесткой лежанке. Я пыталась двигаться, но каждая часть моего тела ныла.
Мои колени были поцарапаны и разбиты. Зубы сжаты до боли. Голова гудела от нескончаемой боли, а в боку отдавался удар КЖ за неподчинение.
Ты превращается в одного из них. Ты причиняешь боль другим. Ты становишься дьяволом.
Я сделала это, чтобы защитить их! Я сделала им больно, но намного меньше, чем сделал бы этот людоед.
Тебе нет оправдания. Ты сломилась. Они победили.
Нужно бежать. Бежать. Бежать. Бежать. Бежать.
Я напрягла мозг, пытаясь остановить вихрь слов, от которого тошнило.
Я не могла двигаться, не говоря уже о побеге. Это было невозможно.
Часы тикали, а я не могла спать. Мой мозг не давал мне покоя с проклятиями и обвинениями, говоря мне бежать даже тогда, когда мое тело не подчинялось. Крик девушек звенел в ушах, казалось, навечно.
Каждый раз, когда я закрывала глаза, Кью появлялся передо мной.
— Как ты могла, Тесс? Ты стала одной из них. Я думал, что ты лучше. Думал, что ты была чиста. — Он опустил голову, глаза блестели от разочарования. — В тебе не осталось ничего, что можно было бы любить. Ты предатель. Монстр. Мне придется убить тебя.