— Пошла прочь, — оборачивая свои руки вокруг моей груди, он оттолкнул меня назад, оттесняя к входной двери.
— Нет! Мне необходимо остаться! Мне необходимо исправить это! — Но его хватка так и не ослабевала. Я вцепилась руками в дверной проем.
— Постой, — приказал едва слышный голос.
Франко замер; я задрожала в его крепкой хватке.
— Кью. Мне так жаль. Я даже не знаю. Я не...
Кью втянул вдох, приподнимая себя вверх, удерживаясь на локтях. Дорожки слез очистили кровь на его лице. Он улыбнулся настолько нежно, настолько наполненный бескорыстной любовью, что я осела еще сильнее в руках Франко.
— Подведи ее сюда, — приказал Кью.
Спустя мгновение, Франко поднял меня и подвел к Кью. Он посадил меня на кровать. Я едва могла видеть сквозь пелену слез. Я не могла толком дышать из-за сильно сотрясающих меня рыданий, но Кью осторожно приобнял меня, слабо прижимая меня к своему израненному телу.
— Я прощаю тебя. Я сделал это ради тебя. Не плачь.
Осознанное принятие породило четкое понимание внизу живота. Оно накапливалось до того момента, пока не заполнило мою грудь, мое горло, пока не взорвалось в моем разуме. Всхлипы сотрясли меня сильнее, даруя идеальное освобождение.
Кью прижался своими губами к моему лбу, бормоча:
— Je t’aime, Tess. Je t’aime (прим. пер. с фр.: Я тебя люблю).
Боль сжала меня в тиски; я втянула воздух, но задыхалась от переполняющей нужды выплеснуть это.
Я рыдала так, как я не рыдала прежде.
Утыкаясь в Кью, я позволила себе отпустить все.
Я залила слезами кровать и позволила освободиться своей душе.
Своими рыданиями я обрекла себя на кошмары.
***
— Настоящим ты приговариваешься к жизни в тюрьме. Ты практически забила мужчину насмерть. Твоего любимого. Того, кого ты должна защищать и почитать прежде всех остальных. Что ты хочешь сказать в оправдание своих грехов?
Судья в его чрезмерно огромном белом парике сердито смотрел на меня. Я стояла на крошечном постаменте, плавно покачивающемся на волнах магмы и лавы, которые облизывали мои щиколотки. Это обжигало, и я знала, что буду мучиться в адском пламени на протяжении бесконечности.
— Мне нечего сказать. Я сделала то, что вы сказали. Я заслуживаю быть наказанной вечно.
Судья кивнул, смотря вниз на свой нос.
— И протяжение бесконечности ты будешь претерпевать страдания. Ты никогда не полюбишь, никогда не будешь счастливой. Твои улыбки всегда будут пронизаны печалью, сердце всегда будет погребено под чувством горечи.
Я склонила голову, желая броситься в лаву. Положить конец страданиям, покончить со своей гребаной жизнью, где я многим причинила боль.
— Да. Накажите меня. Заставьте меня страдать.
— Тысячу лет в аду. Где ты будешь гореть в огне, — земля разверзлась.
Черная тень закружилась, как ужасный тайфун, туша огненные волны и скрадывая жару ада.
— Я тот, кому она даровала свою жизнь. Она моя, и я говорю, что она не заслужила быть наказанной.
Я не осмеливалась поднять свой взгляд в ответ на такую добрую отсрочку от казни. Вместо этого, я сжалась в клубок, прижимая свой лоб к коленям.
— Tu es à moi (прим. пер. с фр.: Ты моя), — твердая рука легла на мое плечо. — Твоя жизнь принадлежит мне, и я говорю, что не готов отпустить тебя.
Я подняла взгляд, встречаясь глазами с моим спасителем, и зарыдала горячими ужасными слезами. Даже несмотря на то, что практически убила его, Кью стоял передо мной в безупречном черном костюме с улыбкой на своих идеально очерченных губах. Никаких отрытых ран или стекающей крови. Он был совершенно в идеальном состоянии.
Он присел на пятки рядом со мной и накрыл ладонью мою щеку.
— Все кончено, Тесс. Это прошлое. Наше будущее это то, где мы живем сейчас, — он поцеловал меня в губы, шепча «Просыпайся, эсклава. Просыпайся. Не покидай меня. Только не после всего, через что мы прошли».
— Просыпайся.
— Просыпайся…
Я распахнула отекшие и болезненные глаза. Мимолетное чувство растерянности обрушилось на меня, прежде чем я встретилась с бледно-зелеными глазами.
В то мгновение, когда я посмотрела в восхитительно темную и одновременно с тем светлую душу, я сломалась опять. Мой рот искривился от ужаса того, что я натворила; мои глаза были бесполезными водопадами.
Я не могла сделать ничего, кроме как плакать и трястись, и стараться собрать по кусочкам свою разбитую душу.
Мы находились в кровати в овальной комнате. Теперь я вспомнила: доктор лечил Кью. Зашивая раны, которые были слишком глубокими, чтобы зажить самостоятельно, перевязывая неглубокие. Это все случилось только вчера?
— Я никогда не смогу простить себя, — пробормотала я, запинаясь в перерывах между водопадами слез.
Кью мягко покачал головой; его лицо блестело от россыпи не заживших шрамов и тех, что покрылись корочкой. Я сделала это с ним. Я испортила его темную красоту и окрасила его жестокостью. Я пометила его своей яростью, печалью, и каждый раз, когда я буду смотреть на него, буду вспоминать это.
Я никогда не забуду, что причинила боль мужчине, которого люблю больше себя самой.
Я прикрыла глаза, не в состоянии сносить больше мучения.
Но Кью нежно прикоснулся кончиками пальцев к моим векам, ласково моля их прикрыться.
— Не отводи взгляда. Я хочу, чтобы ты приняла меня. Люби меня таким, каков я есть.
Я не заслуживала этого мужчину. Я неконтролируемо замотала головой.
— Тесс. Подчинись мне, — его голос стал жестче, и я подняла глаза вверх, околдованная его яростью во взгляде.
— Не смей пренебрегать моим тяжким трудом. Ты чувствуешь вновь, и ты преодолеешь это все.
Он был прав. Ушел пустой вакуум, в котором я существовала. Теперь я жила в реальности, переполненной кинжалами. Вина поселилась в моих легких, отравляя каждый вздох.
Стискивая зубы, я провела пальцем по неглубокой ране на его скуле, мое прикосновение было неуверенным и нежным.
— Как ты мог простить меня за то, что я сделала?
Он сжал мою руку, прижимая ее сильнее к своей щеке.
— Как ты можешь простить меня после того, что я сделал? — Он склонил голову, целуя мою шею. — Я подвел тебя. Эти мужчины никогда не должны были забирать тебя у меня. Я подвел тебя тем, что не вернулся раньше. Я подвел тебя тем, что оставил себе. Я подводил тебя каждый чертов раз, когда связывал тебя и унижал. Я тот, кто должен просить о прощении.
Мы пристально уставились друг другу в глаза, пока мои глаза не защипало, и я не сглотнула поток слез, чтобы прекратить плакать.
— Я причинила боль птичкам, которых ты спасал, Кью. Я истязала их. Я ломала их кости, и убила девушку с татуировкой колибри на бедре, — признание облегчило часть вины, и я продолжила признаваться в своих преступлениях. — Они накачивали меня наркотиками, чтобы каждый день я считала, что ты бросил меня. Они превратили меня в своего работника, и я старалась вырваться. Я не повиновалась, но это только приводило к ужесточению наказания других девушек. Я не знаю, смогу ли вновь быть прежней собой, но ты учил меня, что я достаточно сильная, чтобы жить с последствиями своих поступков.
Я прижалась ближе к нему, желая пробраться в самую
его суть.
— Я люблю тебя, Кью. Каждой клеточкой своего тела.
Он тяжело вздохнул, прижимаясь своими мягкими губами к моим.
— Я знаю, Тесс. Я знаю.
***
От: Тесс Сноу
Время: 19:35
Кому: Брэксу Клиффинстоуну
Привет,
Мне тяжело писать, потому что это показывает, насколько я была слаба, связавшись с тобой и заставив тебя волноваться. Все разрешилось. Кью спас меня, Брэкс. Он сделал то, чего я никогда не предполагала. Он показал, как любит меня.
Спасибо тебе за то, что ты был здесь для меня, когда я пребывала в потерянном состоянии.
Я всегда буду рядом, если понадоблюсь тебе, но сейчас, я должна исцелиться с мужчиной, который меня вернул к жизни.
Всего самого наилучшего,
Тесс.
От: Брэкса Клиффинстоуна
Время: 21:35