Алёна Черничная - Лайк за любовь

Первый раз за столько времени к моим глазам болезненно подступали слезы. Так больно, что пришлось зажмуриться. Волна давящего чувства в груди с силой билась о мое сердце, которое ошибочно до последнего верило, что мне все по силам.

Я слышала, как проскрипели ножки стула по плитке, как медленный, глухой стук каблуков проследовал к двери и как тяжёлое облако ванильного аромата задержалось еще на секунду.

— Мне, правда, жаль, что все так вышло… Набери меня, если ты решишь, что я могу…

— Уйди, прошу…

Замок на двери тихо щелкнул, говоря о том, что моя собеседница оставила меня одну. Я пыталась восстановить свое дыхание, но лёгкие путались в правильной очерёдности вдоха и выдоха. Мне пришлось открыть глаза, чтобы их не разъело от горячих слез.

Пухлый конверт так и остался лежать на столе и триггером сиял белым цветом на темной поверхности. Схватив его и сорвав свое пальто с вешалки, я выскочила через запасной выход на улицу. Одной рукой сжимала конверт до скрипа бумаги, а другой я набирала родной адрес в приложении такси.

Промозглый октябрьский ветер хлестанул меня по щекам, но, к моему сожалению и страху, не сумел выдуть из головы мысль, что эти пять минут разговора стали моей последней каплей…

«Я так больше не могу».

— Ты когда уже съедешь? Я, конечно, все понимаю, но месяц — это перебор, — Гера пнул коленкой в бок распластавшееся на диване тело Егора.

— Я сплю. Четыре часа тренировки… Отвали по-братски, — послышался голос из недр диванных подушек, в которые Егор уткнулся лицом.

— Да ты только и делаешь, что тренируешься, дрыхнешь, тренируешься. От тебя хлоркой фонит уже. Посоветовал на свою голову. Вставай, ужин готов, — и снова легкий толчок коленкой в блондина.

Егор медленно оторвал лицо от дивана и принял вертикальное положение, отметив про себя, что мышцы уже не изнывали напряжением после тренировок, как месяц назад, когда он снова в прямом смысле этого слова ушел с головой под воду.

Проспавшись после последней встречи с Кирой, вспомнив все, что он говорил, как ее взгляд поглощал отвращение к нему, Егору хотелось прямо на коленях ползти, вымаливая прощения. Но разъедаемый стыдом и собственной слабостью оставалось лишь упиваться жалостью и раздражением к самому себе. Особенно после того, как он так и не отыскал ни грамма совести молча встать за ее спиной, давая понять, что она не осталась одна. Страх, что его прогонят и отвергнут, боязнь увидеть в ее глазах бездонную ненависть оказался сильнее. Поэтому в тот день, когда он должен был поступить, если не по-мужски, то хотя бы по совести, Егор просто мучил по трассам побережья машину, не давая спидометру опуститься к значениям ниже ста тридцати километров в час. Реальная жизнь, реальные поступки оказались сложнее, чем делать селфи в инстаграм.

Он почти сутки провел за рулем, пока не оказался перед дверьми квартиры Геры. Тот, не задавая никаких вопросов, просто отдал свой мягкий уютный диван в длительную аренду. Егору не хотелось возвращаться ни в дом к отцу, где то и дело теперь слышались скандалы, ни в свою квартиру, в которую он так хотел привезти Киру.

К удивлению Геры, Королев не забрасывался литрами алкоголя или чем-то поэффектнее. Он просто неделю безмолвно лежал, смотря то в потолок, то утыкался лицом в диван, пока сам же Гера не ляпнул наугад про тренировки по плаванию, как повод не дать зачаткам депрессивного состояния глубоко пустить корни.

И сработало. Только изнурительные часы, проведённые в рассекании ровной глади хлорированной воды, помогали не думать хотя бы это время о ней и о том, что лучше бы он сдох, чем повел себя, как трус.

Этот сентябрь так и остался в памяти Егора с привкусом хлорки и с ощущением ямы в душе.

— Егорыч, имей совесть. Я хочу пожрать уже и лечь спать. Мне твои шорканья по квартире в два часа ночи к холодильнику на хрен не сдались. Ты ходишь, как слон. Это тебе никуда не надо завтра, — недовольный крик из кухни заставил блондина закатить глаза и лениво подняться с дивана.

— Ты еще хуже, чем сварливая жена, — усмехнулся Егор, наконец усевшись за стол напротив Геры и пододвигая тарелку с сосисками и каким-то овощным салатом.

— Не нравится — съезжай, — цокнул татуированный, дожевывая свою порцию.

— Потерпи недельки две еще. И я непросто съеду, я улечу от тебя.

Гера перестал перемалывать зубами ужин и вопросительно уставился на Егора, сведя брови к переносице.

— Ты что? Все-таки согласился на предложение тренера?

— Угу, — кивнул Егор своей тарелке.

— Когда?

— Сегодня…

— Егор, да не гони, — ошарашенно воскликнул Гера, искренне недоумевая смотря на друга, который всего за месяц словно выцвел. — Зачем тебе это надо? Когда я говорил, что ты можешь уплыть от депрессии, то немного не это имел в виду.

Королев напряженно перебирал вилкой салат, кусая губы.

— Гер, — он вдруг со звоном выронил столовый прибор и запустил ладони в уже прилично отросшие волосы, опираясь локтями о стол, — ну что меня здесь держит? — Егор мучительно простонал. Одна мысль о ней, и по сердцу прошлись ядовитым лезвием, которое снова разрезало еще незажившие раны в недрах сознания.

— Разговор с Кирой, например…

Блондин кинул исподлобья взгляд на Геру:

— Издеваешься? Почти через два месяца? И что я ей скажу? «Привет. Как дела?».

— Ну так ты вообще дождешься, что с мужем ее когда-нибудь увидишь, — хмыкнул Гера, откидываясь на спинку стула.

Взгляд Егора загорелся злостью, а в душе все натянулось до предела.

— И не надо на меня так смотреть, — спокойно произнес Гера, скрестив татуированные узорами руки на груди. Его совершенно не пронимало напряжённое выражение лица друга, сидящего напротив, а скорее раздражала такая амебная позиция. — Посамобичевался и вперед, — он указал подбородком в сторону двери. — Чем дольше ты оттягиваешь разговор, тем глупее он будет выглядеть. А если собираешься лететь в Питер, так и не увидевшись с Кирой, то ты, Егор, реально дебил.

Блондин устремил взгляд куда-то за панорамное окно на кухне, где уже который час дождь полировал стекло каплями. Грубо потирая виски пальцами, он вздохнул, теряясь в собственных мыслях: ему хотелось и сбежать, и лелеять даже саму возможность, что у него еще есть шанс хотя бы просто поговорить с ней.

На столе вдруг запрыгал в вибрации телефон Геры. Заметив незнакомый номер, он нахмурился и потянулся за мобильным.

— Слушаю.

— Гера? — в трубке раздался очень мягкий женский голос, но так было ровно секунду, пока Герасим угу-кнув, не подтвердил, что это он. — Значит, так, мне нужен номер Королева. Срочно! — твёрдо заявила девушка по ту сторону динамика, словно сейчас она потребует еще миллион долларов и личный вертолет на крышу.

Гера чуть не подавился воздухом от наглого тона неизвестной ему мадам.

— Ты вообще кто? Откуда у тебя мой номер и с чего взяла, что я свяжу тебя Королевым? Может, тебе еще ключ от сейфа, где деньги лежат?

Егор тут же встрепенулся, услышав свою фамилию, и изумленно уставился на друга. Тот лишь недоуменно пожал плечами и вернул телефон на стол, включив в нем громкую связь.

— Это Маша, — девичий голос теперь разлетался легким эхом по огромной кухне. — Номер нашла на сайте твоей клетушки, мне нужен твой друг по личному вопросу, и шутки свои засунь в задницу.

Егор и Гера продолжали смотреть друг на друга в недопонимании, но в груди блондина сердце надсадно застучало — Маша не стала бы звонить просто так, да еще и искать его самого.

— Не хочешь давать номер телефона, — продолжала Маша голосом, который уже стал терять остатки самообладания и переходить в звонкие, высокие тона, — то позвони ему сам. Мне надо знать — может ли Кира быть у него?

— Ее нет рядом со мной, — тут же хрипло выпалил Егор, резко склонившись над телефоном, а внутри все скрутило холодным узлом. — Где она?

Секундная тишина в трубке.

— Я пока не знаю, но она целый день не отвечала на звонки, и уже несколько часов мобильный просто отключен.

— Где и когда ты ее видела в последний раз? — широкая ладонь Егора сжала край стола до белых костяшек.

— Сегодня утром мы вместе приехали на работу, все было, как обычно, потом пришла какая-то женщина к ней, — затарахтела Маша в трубку без лишних отступлений, — и походу, это была ее мать, и…