Алёна Черничная - Лайк за любовь

Одна тысяча шестьсот пять и чертов триллион остальных секунд, проведённых без него за все эти месяцы и недели. И десять шагов по узкому проходу самолёта.

Егор сидел, воткнув в уши наушники, прислонившись лбом к иллюминатору. Его глаза были закрыты, руки скрещены и плотно прижаты к спокойно вздымающейся груди в серой футболке. Волосы все так же небрежно торчали в беспорядке, похудевшее лицо было покрыто уже не щетиной, а прилично отросшей тёмной бородой. Я осторожно убрала со свободного кресла его неаккуратно брошенную ветровку и присела рядом.

У меня больше не было сил сопротивляться. С любовью, как оказалось, не спорят. Я просто прильнула носом к его теплой шее, накрыв своей ладонью его сжатые пальцы.

Наверное, удар тока ощущался бы меньше, чем-то, как пробрало волной дрожи тело блондина.

— Я понял… — вдруг прохрипел он. — Произошла резкая разгерметизация самолёта, я умер, но почему-то попал в рай…

— Нет, — прошептала я, едва касаясь губами его кожи и прижимаясь к родному теплу, вот-вот готовая разрыдаться

— Если сейчас открою глаза, и все это окажется сном или глюком, то меня не откачает ни один дефибриллятор.

— Если ты сейчас меня не обнимешь, то будешь жалеть, что это не глюк твоего воображения.

Я растворилась в горячих, сильных руках, дыша полной грудью и только в этот момент отпустила все, что ещё хоть как-то тянуло к неприятным воспоминаниям и чувствам.

— Как? И почему? — широкие ладони обхватили моё лицо, очерчивая пальцами скулы, губы, а во взгляде разноцветных глаз таились замешательство и волнение.

Смахнув с его лба непослушные пряди, я прильнула кончиком своего носа к его носу, а мои руки легли на широкие плечи.

— Гера купил билет, а Машка помогла быстро собрать самое необходимое — это краткий ответ на первый вопрос. А на второй… — я приблизилась к его губам. — Я здесь, потому что люблю тебя.

Егор втянул с тихим стоном воздух, жадно впиваясь в меня непривычно колючим поцелуем.

— Прости меня… Прости, — шептал он, между секундными перерывами жарких встреч наших губ.

Мы не могли надышаться друг другом. На нас уже косо поглядывали пассажиры с другого ряда, видимо, боясь, что с нашим ритмом дыхания закончится воздух на борту. Но нам было все равно. Я слишком долго не дышала свободно.

— Ты даже представить не можешь, что сейчас твориться у меня внутри. Чего стоило мне отпустить тебя тогда в машине, — Егор продолжал сладко мучить мои губы до их покалывания, пока я зарывала свои ладони в его волосы.

— Этот шанс дается, но даже не тебе, а в первую очередь мне. Шанс быть счастливой и любимой, а счастливой и любимой я хочу быть рядом с тобой.

В глубине потухших глаз красным узором взвилась надежда. Егор подтянул меня ещё ближе, разместив мою голову у себя на груди, и уложив свой подбородок мне на макушку, а руки прочным кольцом дарили чувство безопасности. Я свернулась клубочком в мужских объятиях и со всей силы прижалась к родному телу, вбирая в себя каждый его вдох-выдох и размеренный стук сердца.

Мы больше ни о чем не разговаривали и не спрашивали друг друга. Хотелось просто быть вместе выше облаков и начать отсюда с чистого листа.

Уже на подлете к Питеру, Егор вдруг тихо рассмеялся, зарываясь носом мне в волосы.

— Ты чего? — я запрокинула голову чуть назад, чтобы видеть лицо блондина, и удивлённо приподняла брови.

Он перебрал в своей огромной ладони мои пальчики и, не переставая улыбаться, встретился с моим недоуменным взглядом.

— У меня остался ещё один секрет от тебя, — разноцветные глаза лукаво заиграли.

— В смысле? — я была готова выскочить из горячих пут его объятий, но подзабыла сколько силы хранят эти руки. — Мне что? Сейчас придется просить развернуть самолет?

Егор коварно усмехнулся и склонился к моим губам, слегка прикусывая их в поцелуе. По моему телу разошёлся знакомый тайфун тёплых спазмов.

— Помнишь наш поход по побережью? И нудистский пляж…

— И-и-и… — я невольно содрогнулась от воспоминаний, но уже с улыбкой на лице.

— Там есть и другая дорога…

— Королев, ну ты и… — шикнула я и попыталась стукнуть его по плечу.

Но Егор лишь крепче сгреб меня в охапку. Полностью обездвижив, он беспорядочно касался моих щёк тёплыми губами, тихо шепча:

— Люблю.

__________________________

* Зиверт — единица измерения доз ионизирующего излучения, используется в радиационной безопасности.

— Один! Два! Три… — По огромному залу, наполненному светом и воздухом на разноголосье гремели возгласы нарядной толпы.

Всё вокруг тонуло в лиловых оттенках. Цветы были повсюду: раннеры на столиках, в декоре стен и дверных арок. Даже с потолка нежными нитями свисали цветочные гирлянды из пионовидных роз. Пятьдесят оттенков лилового правили балом, захватывая каждый сантиметр пространства — идеальный ад для аллергиков.

Посреди цветочного богатства двое льнули друг к другу губами, утопая в бездонном ощущении любви под голоса родственников и друзей. Соблазнительные формы девушки подчёркивал узкий облегающий верх платья, который создавал гармонию с плавно расширяющимся к полу подолом. Нежные локоны были намеренно небрежно собраны на затылке, придавая образу невесты изящную игривость, едва касаясь обнажённой линии плеч.

Парень, в чьих объятиях она рассыпалась от желания и безмерного ощущения счастья, бережно наслаждался теплотой губ своей жены. Его ладони придерживали её за талию, вызывающе скользя к низу спины. Тёмные рисунки на запястьях, оголенные подкатанными рукавами рубашки, контрастном играли с платьем девушки цвета айвори.

Гости на шикарном торжестве у берега моря с пьяным восхищением давали счёт поцелуям новоиспеченных супругов, но среди этой толпы на все оттенки лилового был тот, кто скромно молчал. Он лишь непритворно улыбался, смотря на своего лучшего друга и его жену, усмехаясь про себя этой странной традиции наколдовывать количество детей подобным способом.

В строгой белоснежной рубашке, нагло обхватывающей его мощные плечи и торс, ему было ужасно некомфортно и душно. А зауженные, отлично сидящие темно-серые брюки раздражали ещё больше. Другое дело привычная и удобная форма: футболка и спортивный костюм, а не этот деловой, лощеный скафандр.

Отпив глоток игристого вина, он поймал себя на мысли, что даже несмотря на весь этот пафос пьяных гостей, экстраординарного ведущего свадьбы, неудобный костюм, Егор был бы готов вытерпеть все это, только ради того, чтобы видеть изящную фигурку Киры в белом платье с километрами фаты в её локонах. Только жизнь решила по-другому…

Несколько молоденьких девушек за соседним столиком то и дело кидали свои флюиды в сторону блондина. Егора откровенно не интересовали их взгляды с намёком, а скорее вызывали недопонимание, ведь кольцо на его правой руке прятаться не собиралось.

Зато это очень нравилось деду жениха, которого посадили рядом с Егором. Лет восемьдесят ему стукнуло ещё где-то в средневековье, что собственно никак не смущало бодрого старичка. Он радостно расплывался в улыбке от случайно перепавших ему с широкого плеча Королева неоднозначных женских взглядов.

Сделав ещё пару глотков ледяного шампанского, блондин решил, что пора освежить голову морским воздухом. Шипящий шёпот волн, которые прятали в себе теплоту солнца перед закатом, приятно разгружал мысли. Подперев спиной колонну деревянной беседки у самого берега, Егор уставился в телефон, сосредоточенно что-то перелистывая пальцем на экране.

— Опять инстаграмишь? — усмехнулся голос за спиной.

Королёв закатил глаза и повернул голову в сторону говорящего.

— Да на хер надо. Одного раза хватило, чтобы отбило желание… А ты чего здесь? Жена сейчас как обнаружит пропажу — берегись, — он иронично нахмурил брови.

— Ой, — с улыбкой поморщился Гера, подходя ближе к другу, — и это мне говорит человек, которого почти на два года в подпольную ушёл. Я, кстати, думал, ты не приедешь все-таки…

— У меня были уважительные причины, — разноцветные глаза загадочно прищурились. — Но свадьбу лучшего друга я пропустить не мог, — лицо Егора стало серьёзным. — Маша не сильно обиделась, что я один прилетел?