Вытянув кожаный мешочек, Дэймон протянул его мне. Снедаемая любопытством, я осторожно его развязала и, высыпав содержимое на ладонь, подняла глаза. Дэймон улыбнулся, заставив мое сердце перевернуться.
Это был обсидиан. Небольшого размера, ограненный в виде медальона камень блестел, как черное непроницаемое стекло и, казалось, еле заметно вибрировал поверх моей кожи. Серебряная цепочка, на которой он висел, была изящной, искусно оплетая заостренный книзу камень.
– Хочешь – верь, хочешь – нет, – произнес Дэймон, – но даже нечто столь маленькое может ранить Аэрума и даже убить его. Когда обсидиан становится совсем горячим, ты должна знать, что Аэрум где-то рядом, даже если его не видно.
Он осторожно расстегнул замочек.
– После того как нож рассыпался, мне пришлось потратить немало времени, чтобы найти этот камешек. Я не хочу, чтобы ты его снимала, хорошо? По крайней мере, когда… ну, почти никогда.
Пораженная подобным проявлением внимания, я убрала волосы с шеи и повернулась, позволив ему застегнуть цепочку. Как только он закончил, я снова повернулась к нему лицом:
– Спасибо тебе. Я серьезно. Спасибо за все.
Дэймон пожал плечами:
– Невелика важность. Тебя кто-нибудь спрашивал о следе?
Я покачала головой:
– Думаю, они ожидали увидеть нечто подобное после случившегося.
Дэймон кивнул:
– Черт, ты сейчас сияешь не хуже, чем комета. Видимо, нам снова придется прибегнуть к прежним методам.
Я почувствовала, как меня начал охватывать медленный жар не самой лучшей разновидности.
– Каким это еще методам?
– Ну, – он вздохнул. – Мы снова увязнем в обществе друг друга, пока след не поблекнет.
Его взгляд метнулся в сторону.
Увязнем в обществе друг друга? Мои пальцы вцепились в коленки, обтянутые джинсами.
– После всего что я сделала, быть со мной означает – увязнуть в моем обществе?
Дэймон пожал плечами.
– Знаешь, что? А не пошел бы ты куда подальше со всем этим? – Он настолько сильно меня задел, что я просто не могла сдержаться. – Благодаря мне Барак не нашел твою сестру. Из-за того что я сделала, я чуть не умерла. – Мой указательный палец метнулся в его сторону. – Ты вытащил меня с того света. Вот почему на мне остался след. Ничего из этого не является моей виной.
– Значит, это моя вина? Мне следовало оставить тебя умирать? – Его глаза сейчас горели, как два изумрудных озера. – Это то, чего бы ты хотела?
– Что за глупый вопрос! Я не сожалею о том, что ты меня вылечил, но я больше не намерена мириться с тем, как ты со мной обращаешься. У тебя семь пятниц на неделе… Хватит!
– Похоже, ты недовольна потому, что я тебе нравлюсь больше, чем ты бы хотела. – Его губы тронула сухая улыбка. – Судя по всему, кто-то очень сильно пытается в чем-то убедить саму себя.
Я сделала глубокий вдох, а потом медленно выдохнула. Как бы сильно мне ни причиняло боль то, что я собиралась сказать – потому что часть меня сильно хотела этого парня, – я все же сделала то, что считала единственно верным:
– Думаю, будет лучше, если впредь ты будешь держаться от меня подальше.
– Не могу.
– За мной будут приглядывать другие Лаксены. Это необязательно должен быть ты.
Его глаза встретились с моими.
– Ты – моя проблема.
– Я для тебя никто и ничто.
– Ты для меня определенно что-то.
Мои ладони покалывало от жгучего желания залепить ему пощечину.
– Если бы ты только знал, какую антипатию у меня вызываешь.
– Нет. Не вызываю.
– О’кей. Нам нужно избавиться от следа. Прямо сейчас.
На его губах появилась волчья улыбка.
– Тогда, возможно, нам следует снова начать срывать друг с друга одежду. Посмотрим, что после этого останется от следа. В прошлый раз, кажется, это неплохо сработало.
Моему телу нравилась эта идея. А мне – нет.
– Ну да-а. Забудь. Этого никогда не случится.
– Это было всего лишь предложение.
– Которое никогда. Не случится, – я намеренно выплевывала каждое слово. – Снова.
– Не веди себя так, словно ты не испытывала того же удовольствия…
Я со всей силы ударила рукой по его груди. Он только рассмеялся в ответ, и я начала отстраняться, но… остановилась. Снова прижав ладонь к его груди, я смотрела на него во все глаза.
Дэймон вскинул бровь:
– Ты пристаешь ко мне, Кэт? Мне нравится то, куда это приведет.
Его сердце билось о мою ладонь сильными ускоренными толчками.
Тук. Тук. Тук. Тук.
Я положила ладонь на свою собственную грудь.
Тук. Тук. Тук. Тук.
Я начала чувствовать головокружение.
– Наше сердцебиение… оно одинаковое.
Оба наших сердца начали ускоренно биться абсолютно синхронно.
– О, господи! Как это возможно?
Лицо Дэймона заметно напряглось.
– Вот засада.
Мои ресницы поднялись. Наши глаза сомкнулись. Воздух, казалось, начинал искриться вокруг нас, выплескивая напряжение.
Засада – это точно. Самая что ни на есть.
Он положил свою ладонь поверх моей.
– Но это не так уж и плохо. Я имею в виду… похоже, я как-то преобразовал тебя в процессе исцеления, и теперь мы с тобой, по всей видимости, как-то связаны. – Он усмехнулся: – Могло быть хуже.
– Что может быть хуже этого? – спросила я, не веря своим ушам.
– Если бы мы были вместе, – он пожал плечами, – это могло быть хуже.
Я не была уверена, что расслышала его правильно.
– Подожди секунду. Ты считаешь, что мы должны быть вместе из-за какого-то идиотского инопланетного моджо, которое нас связывает? Но ведь еще две минуты назад тебя просто изводила сама мысль о том, что ты завяз в моем обществе?
– Да-а… Скажем так, ничто меня не изводило. Просто я указал на то, что мы вынуждены быть друг с другом. Это не одно и то же и… тебя влечет ко мне.
Мои глаза сузились.
– Я вернусь к этому утверждению через секунду. А сейчас уточни, пожалуйста, ты хочешь быть со мной, потому что чувствуешь, что… вынужден?
– Я бы не стал говорить «вынужден», потому что… ты мне нравишься.
Я смотрела на него во все глаза. Так легко было вспомнить его мысли, которые я подслушала, когда он возвращал меня к жизни. Какая-то часть моего сердца хотела верить в то, что чувства Дэймона были правдой, но… возможно, все это было лишь результатом чего-то – бог знает чего, – того, что он со мной сделал.
Второе предположение было более правдоподобным, если учесть все то, что он только что сказал.
Дэймон нахмурился:
– О нет, я знаю, что означает этот взгляд. О чем ты думаешь?
– Думаю, что это самое нелепое признание в чувствах, которое я когда-либо слышала, – произнесла я, поднимаясь. – Это так неубедительно, Дэймон. Ты хочешь быть со мной только из-за какой-то безумной моджо-фигни, которая произошла?
Он закатил глаза:
– Мы нравимся друг другу. Это так. Глупо продолжать это отрицать.
– О, и это говорит парень, который оставил меня топлес на диване? – я покачала головой. – Мы не нравимся друг другу.
– О’кей. Возможно, мне следует извиниться за это. Я прошу прощения, – Дэймон сделал шаг вперед. – Нас тянуло друг к другу задолго до того, как я тебя исцелил. Ты не можешь сказать, что это неправда, потому что я всегда… испытывал к тебе влечение.
Я сделала шаг назад:
– Влечение ко мне – столь же нелепая причина для того, чтобы быть со мной, как и связывающее нас космическое моджо.
– О, да ладно. Ты ведь знаешь, что между нами существует нечто гораздо большее, чем это. – Он помедлил. – Я знал, что с тобой будут проблемы с того самого момента, как ты постучалась в мою дверь.
Я сухо рассмеялась:
– Поверь мне, эти мысли были взаимны, и это совершенно не оправдывает того самонадеянного хамства, которое ты обрушил на меня за все это время.
– Тогда я считал, что мое поведение можно оправдать. Но очевидно, что нет, – он сверкнул мимолетной усмешкой. – Кэт, я знаю, что тебя влечет ко мне. Я знаю, что тебе нравится…
– Одного влечения недостаточно, – отрезала я, покачав головой.
– Мы ладим друг с другом.
Я окинула его скептическим взглядом.
Его губы тронула белозубая усмешка.
– Иногда быть вместе у нас очень неплохо получается.
– У нас нет ничего общего, – возразила я.
– Между нами гораздо больше общего, чем ты можешь себе представить.
– Думай, что хочешь.
Дэймон поймал прядь моих волос и намотал ее вокруг пальца.