– Ну да, – кивнула Ди, с ухмылкой кивнув в сторону Лессы. – Большие планы.
Я провела ладонью по лбу, немедленно покрывшемуся испариной.
– Что за планы?
– На уроке английского мы с Ди обсуждали, что неплохо было бы через пару недель организовать вечеринку, – вставила Карисса. – Это будет нечто…
– … грандиозное, – закончила за нее Лесса.
– Скромное, – укоризненно сощурившись, поправила подругу Карисса. – Вечеринка только для близких друзей.
Ди согласно закивала, и ее яркие зеленые глаза блестели от возбуждения.
– Наши родители уедут из города в пятницу, так что все складывается просто идеально.
Я взглянула на Дэймона. Он подмигнул мне. Мое глупое сердце пропустило удар.
– Это так круто, что родители позволяют организовывать вечеринки в вашем доме, – заметила Карисса. – Мои впали бы в истерику, даже если бы я только заикнулась об этом.
Ди покосилась на Кариссу и отвела взгляд в сторону.
– Да, у нас классные родители.
Я постаралась не выказывать эмоций, хотя чувствовала, как сжалось мое сердце. Я очень хорошо понимала, как Ди хотела, чтобы ее родители были живы, она желала этого больше, чем чего бы то ни было в жизни. И, возможно, Дэймон тоже. Тогда ему не пришлось бы нести на себе тяжесть ответственности за всю семью.
За то время, что мы были знакомы, я успела понять: причиной его отвратительного поведения по большей части был стресс. А гибель брата-близнеца – одним из самых больших испытаний…
Вечеринка стала главной темой обсуждения на весь остаток ланча. Я была не против предстоящих событий, особенно если учесть, что мой день рождения наступал через две недели. Но к пятнице о вечеринке определенно узнает вся школа.
В городке, где самым популярным развлечением было набраться спиртного на кукурузных полях, вряд ли нечто подобное могло бы остаться в рамках «скромной вечеринки». Ди ведь понимала это, верно?
– Ты не против всего этого? – шепотом спросила я Дэймона.
Он пожал плечами:
– Вряд ли в моих силах как-то ее остановить.
Я знала, что он мог бы, если бы захотел, а это означало: он был не против.
– Печенье? – предложил Дэймон, протягивая мне произведение кондитерского искусства, покрытое шоколадной крошкой.
И не важно, болел у меня желудок или нет, – отказаться от такого предложения я бы все равно не смогла.
– Конечно, – кивнула я.
Его губы дрогнули, и он наклонился вперед так, что его рот оказался буквально в паре сантиметров от моего.
– Иди и возьми его.
Иди и возьми…?
Дэймон поместил половинку печенья между своими чувственными губами.
Во имя всех инопланетных детей во Вселенной…
От изумления рот мой раскрылся. Несколько девчонок за столом так всхлипнули, что я начала опасаться, уж не растеклись ли они лужицами под столом. Впрочем, в тот момент я не могла заставить себя проверить, что они делали на самом деле.
Печенье и эти губы были прямо передо мной.
Мои щеки пылали. Я чувствовала каждый устремленный на себя взгляд, и Дэймон… Господи боже мой, Дэймон вскинул брови, бросая мне вызов.
Ди фыркнула:
– Боюсь, мне сейчас будет плохо.
От унижения я мечтала забраться куда-нибудь в самый темный угол. Интересно, что, он предполагал, я должна была сделать? Взять печенье прямо из его губ, повторив сцену из мультфильма «Леди и бродяга», только в сомнительно-эротическом стиле?! Черт, признаться, мне именно этого и хотелось, и я не знала, к чему все это могло привести.
Пока я мучилась, половинка печенья снова оказалась в руке у Дэймона. Его глаза подозрительно мерцали, словно он только что выиграл одну из баталий.
– Время вышло, Котенок.
Я уставилась на него, а Дэймон, разломив очередное печенье на две части, протянул большую мне. Схватив ее, я с трудом подавила желание швырнуть этот кусок прямо ему в лицо, но это ведь было печенье с шоколадной крошкой. Поэтому я с наслаждением его проглотила.
Допивая коктейль, я почувствовала странное ощущение, ползущее вверх по позвоночнику: как будто за мной наблюдали. Обернувшись, я ожидала обнаружить бывшую подружку Дэймона – Эш, которая в очередной раз испепеляла меня своим профессионально-стервозным взглядом. Но нет. Эш Томпсон болтала с каким-то парнем. Хм-м. Неужели это еще один Лаксен? Нашего возраста их было не так уж и много… С другой стороны, я сильно сомневалась, что «ее совершенство» Эш стала бы улыбаться обычному смертному. И я продолжила сканировать взглядом кафе.
У двойных дверей, ведущих в библиотеку, стоял мистер Гаррисон, но он смотрел не на меня, а на шумную компанию каких-то спортсменов, которые решили использовать картофельное пюре со своих тарелок в качестве материала для явно не кулинарного дизайна. В нашем направлении вообще никто не смотрел.
Я покачала головой, чувствуя себя полнейшей идиоткой, которая во всем видела что-то странное. Вряд ли Аэрум стал бы вламываться в школьное кафе среди бела дня. Возможно, у меня просто начиналась мигрень. Мои руки немного дрожали, когда я коснулась цепочки на своей шее. Обсидиан казался прохладным и успокаивающим. Он стал моим личным средоточием безопасности. Мне следовало перестать сходить с ума в постоянном ожидании нападения. Возможно, из-за этого я чувствовала головокружение и тошноту.
Потому что эти симптомы определенно никак не могли быть связаны с тем парнем, который сидел сейчас рядом со мной.
На почте меня ожидало сразу несколько посылок, вид которых почему-то не вызвал у меня особого восторга. А ведь это были экземпляры еще не вышедших книг, которые распространялись в узких кругах блогеров для написания предварительных рецензий. А мне было все равно. Верный признак того, что меня свалила какая-то безумная инфекция коровьего гриппа.
Дорога домой оказалась сплошной пыткой. Мои руки стали совсем слабыми, а мысли – безнадежно рассеянными. Прижав конверты к груди, я упрямо игнорировала покалывание в области затылка, когда поднималась по ступеням. Я так же упрямо продолжала игнорировать и того парня, который через пару секунд облокотился передо мной на перила.
– После школы ты не поехала сразу домой. – В его голосе слышалась досада – словно он был моей личной, испорченной, суперсексуальной версией секретной охраны, и я каким-то образом умудрилась от него ускользнуть.
Свободной рукой я выудила из сумки ключи.
– Как видишь, мне нужно было заехать на почту. – Открыв дверь, я бросила стопку конвертов на стол в коридоре. Естественно, не дожидаясь приглашения, Дэймон уже стоял позади меня.
– Твоя почта, конечно, не могла подождать. – Дэймон последовал за мной на кухню. – Что это? Всего лишь книги?
Вытащив апельсиновый сок из холодильника, я вздохнула. Люди, не чувствовавшие книги сердцем, не могли понять.
– Да-а, это всего лишь книги.
– Я знаю: возможно, в округе сейчас нет ни одного Аэрума, но никогда нельзя терять бдительность. Особенно когда на тебе след, который может привести хищных ублюдков прямо к нашему порогу. Прямо сейчас это намного важнее, чем твои книги.
Ну уж нет, книги были важнее Аэрумов. Я налила сок в стакан, будучи сейчас не в силах вступать в полемику с Дэймоном. Мы с ним еще не освоили искусство вежливого спора.
– Пить хочешь?
Он вздохнул.
– Конечно. Молоко есть?
Я указала на холодильник.
– Возьми сам.
– Ты же предложила. Разве ты не собираешься мне его налить?
– Я предлагала апельсиновый сок, – ответила я, усевшись за стол. – Ты предпочел молоко. И говори тише. Мама спит.
Бормоча что-то под нос, Дэймон налил себе стакан молока. Когда он опустился рядом со мной на стул, я заметила, что на нем были надеты темные спортивные штаны, и это напомнило мне тот последний раз, когда он находился в моем доме, одетый подобным образом. Тогда мы пустились во все тяжкие. Наша перепалка вылилась в череду пылких «поцелуев и не только» прямо со страниц тех самых умопомрачительных романов, которыми я зачитывалась. События того вечера до сих пор не давали мне уснуть по ночам. И вряд ли я в этом когда-либо открыто признаюсь.
Это было настолько чувственно и страстно… Его космическое моджо взорвало почти все лампочки в доме и сожгло мой лэптоп. Я так скучала по своему лэптопу и блогу. Мама обещала подарить мне новый компьютер на день рождения. Оставалось подождать две недели…
– Могу я спросить тебя кое о чем? – спросила я Дэймона, уставившись на стакан, который вертела в руках.