— Да?
— Тони, ты вляпался по уши, — печально произнес тихий, ласковый голос на другом конце провода.
— Только мы назвали тебя лучшим, и что же происходит? Ты облажался, и тебя сделали.
— Меня сделали? О чем вы говорите?
— Не пытайся морочить мне голову. Тони. Я говорю об ограблении твоего заведения. Именно это я имею в виду.
«Откуда они обо всем узнали там, на востоке, да еще чуть ли не раньше меня?» — поразился Тони.
— Как вы можете винить меня в подобном происшествии? Какие-то придурки…
— Не надо кричать на меня, Тони.
— Простите, я не хотел… Просто я немного расстроен.
— Думаешь, я не огорчен? А все остальные? Как ты считаешь, нам здесь сейчас хорошо? Придется собрать стол, Тони.
— Им не уйти отсюда, клянусь! Мы все исправим, все уладим. Поймаем этих мерзавцев, открутим им головы и вернем все деньги. — Тони не удалось скрыть страх, его слова прозвучали жалобно и даже плаксиво.
— Ладно, Тони. Я подожду, но только не долго, — произнес ласково его собеседник. — Уладь все, и поскорее. Ты хороший мальчик, Тони. Я всегда это говорил. Только смотри, больше не попадайся. Береги задницу.
Когда Тони положил трубку на место, она была вся липкая от пота. Больше всего его выбило из колеи то, что они там уже обо всем знают. Господи Иисусе! Боже правый! Это может означать только одно: у них здесь есть свой человек, который наблюдает за ним, проверяет его и отправляет донесения на восток. Он столько лет состоит в организации, а они до сих пор ему не доверяют.
Тони начал судорожно крутить диск телефона.
Мэнни Перино не отвечал. Значит, его нет дома. Где его черти носят? Тони знал, что Мэнни ночная птица. Он обычно всю ночь рыщет по Вегасу и сует свой нос в каждое мало-мальски интересное действо.
Тони нервно потирал усики и перебирал в уме все заведения, где мог бы появиться Мэнни и куда можно позвонить.
За дверями кабинета Мэйджорса Сэм Хастингс поспешил отделаться от Пола Грина.
— Я немедленно займусь поисками вашей жены, мистер Грин. Но дело в том, что я хорошо знаю гостиницу, прекрасно в ней ориентируюсь даже в темноте, а вы нет. Мне будет проще искать ее одному.
— Вы только разыщите ее, мистер Хастингс. Прошу вас.
Освободившись от Грина, Сэм сразу же понесся к лестнице. Взлетел, задыхаясь, на третий этаж, резким движением распахнул дверь своего номера и осветил комнату фонариком, обследуя все уголки.
Дебби не было.
На самом деле он и не ожидал ее здесь увидеть.
Это ощущение, предчувствие появилось у него сразу, как только он услышал рассказ о женщине, которая кричала во время ограбления. Тогда ему почему-то показалось, что речь идет о Дебби.
Для подобных подозрений не было абсолютно никаких оснований, ведь в гостинице полно других женщин. Дебби могла просто заплутать в темноте, сбиться с дороги.
Но в таком повороте просматривалась некая неизбежность. Его можно рассматривать как последний кусочек сложной головоломки, который наконец-то лег на свое место, и теперь вся картина событий приобрела вполне законченный вид.
Сэм помчался по лестнице вниз и выбежал из клуба. Мэйджорс, наверное, удивится, куда это исчез начальник службы безопасности в такое сложное время. Ну и пусть удивляется. Сейчас у Сэма есть гораздо более важные дела, требующие немедленных действий.
Он сел в машину и вывел ее со служебной стоянки. Все еще было темно, но на востоке небо немного посветлело. Скоро рассвет.
Оказавшись на улице, Сэм развернул машину и сорвался с места на бешеной скорости.
Лэш понял, что многие вопросы он не успел обдумать до операции. Прежде он был слишком сосредоточен на том, чтобы налет удался, беспокоился о случайностях, которые могут при этом возникнуть, и ни разу, ни на мгновение не задумался о своих действиях после ограбления.
Теперь Теоретик отвалил, забрав свою долю, и Лэш остался один. Один, да с такой огромной кучей «зеленых», которая даже пугала его. Скоро рассветет, и к тому времени нужно завершить много разных дел. Например, решить проблему с Джимом Обероном.
Оберон как-то странно посматривает на него. К тому же у него есть оружие. Лэш обещал ему седьмую часть добычи.
Видно было, что именно об этом Оберон сейчас и думает. Этот сукин сын прозрачен, как стеклышко. У него на лице все написано. Его сейчас охватила лютая жадность. Просто душит его и не дает дышать.
Лэш отлично знал, о чем сейчас грезит этот красавчик. О женщинах, которых сможет купить на деньги!
О шмотках, о машинах и дальних путешествиях.
С Риком проблем будет гораздо меньше. Он понятия не имеет, даже представить не способен, что ему делать с такой огромной суммой, и потому обрадуется тому, что ему дадут. К тому же он все еще озабочен нечаянным убийством шофера, его единственная извилина сильно напрягается по этому поводу.
Без особых церемоний Лэш велел Рику выкатываться на веранду и следить за дорогой.
— Если кто-нибудь появится, дай мне знать. Тебе не нужно ничего делать самому, просто сообщи мне.
Понял?
— Ладно, Лэш. — Рик с трудом оторвал взгляд от горы денег и, чуть не пятясь, вышел из комнаты.
Лэш ухватил клочок бумаги и быстро сделал расчет, наклонившись поближе к свече.
— Твоя доля составляет четверть миллиона, как я и говорил. — Он улыбнулся хмурому Оберону. — Двести пятьдесят кусков. Как, нравится?
— Это же седьмая часть.
— Точно. Как и обещано.
— Тот забрал пятую. — Оберон мотнул головой в сторону двери, за которой исчез Десантис.
Лэш сдержался и не вспылил. Надо вести себя осторожно и расчетливо с этим субъектом.
— Это же Теоретик. Я говорил тебе про него. Не станет же он заниматься разработкой дела за гроши.
И вообще ты согласился на седьмую долю.
Оберон молчал, пристально глядя на Лэша.
— Кроме того, есть другие участники, про которых ты не знаешь, — добавил Лэш. — Им я тоже должен заплатить.
— Какие такие другие? — недоверчиво скривился Оберон. — Единственный, кого я видел, — это Элфи, и его здесь нет.
— Я не обязан докладывать тебе об остальных.
— Знаешь, что я думаю, Лэш? По-моему, ты собираешься свалить на юг со всеми оставшимися бабками.
Лэш пропустил его слова мимо ушей. Он отсчитал деньги, довольно солидного размера пачку, и придвинул их к Оберону.
— Пересчитай.
Оберон даже не шелохнулся.
— А как насчет Рика?
— Дам ему десять штук. Он будет счастлив.
— Давай позовем его сюда и проверим.
Лэш ткнул пальцем в пачку денег и, настороженно глядя на Оберона, сказал:
— Забирай свои деньги и уматывай отсюда. Ты должен убраться из города до рассвета.
— Мне казалось, мы должны остаться здесь, пока шум не уляжется.
— Я передумал. В этом нет необходимости.
— Сдается мне, Лэш, ты слишком сильно изменил свои планы. А что остальные парни? Они появятся здесь?
— Возможно. И они будут только рады, если здесь окажется как можно меньше любопытных глаз, — быстро ответил Лэш. Он подровнял пачку денег, постучав ею по столу. — Так что не лучше ли тебе забрать свою долю и топать отсюда?
— Нет, думаю, мне лучше немного подождать…
Лэш дернулся и уставился тяжелым взглядом на Оберона. Рука его сделала короткое движение к пистолету и замерла.
Оберон не уступил. Его рука оказалась проворнее и раньше легла на рукоятку пистолета, висевшего в кобуре на поясе.
— Я хочу посмотреть на этих парней. Уж слишком много ты про них рассказываешь.
Связанные руки онемели. Но Дебби чувствовала себя гораздо спокойнее. Когда в темном коридоре они неожиданно натолкнулись на бандитов, Дебби решила, что их сейчас убьют. Потом, лежа в броневике, который увозил их все дальше от «Клондайка», она каждую секунду ждала выстрела. Она представляла, как их трупы выбросят из машины, и эти мысли, естественно, не придавали ей сил. Теперь, когда она провела больше часа в темной комнате, в ней зародилась надежда. Она слышала, как улетел вертолет, а в соседней комнате зазвучали голоса — там шел какой-то разговор, слов Дебби не могла разобрать.
Совместными усилиями они с полковником сумели освободиться от пластыря, которым были заклеены их рты, причем Страдвику пришлось потерпеть — часть его бороды была вырвана с корнем. Но руки и ноги у них оставались связанными. Это было не больно, но весьма неудобно. Полковник лежал на грязном полу. Он спал, но очень беспокойно и все время вздрагивал. Дебби удалось, правда, с большим трудом, сесть и прислониться спиной к стене.