— Только дай женщине экипаж, хлопот не оберешься. Но что самое ужасное, она всегда делает все за других и не думает о собственной безопасности.
Шериф довольно долго смотрел на Ли, так долго, что на лбу у последнего выступил пот.
— Тебе, парень, следовало бы приглядывать за своей женой, — мрачно проговорил шериф. — А то это сделает кто-нибудь другой.
— Да, сэр, — сказал Ли, — я начну приглядывать за ней с утра.
— Шесть часов, Лиандер. Я даю тебе шесть часов, иначе этим кем-то стану я.
— Да, сэр, — ответил Ли, чувствуя, что сейчас заплачет слезами благодарности. — Это не займет у меня так много времени.
Он хлестнул лошадь поводьями и выехал на дорогу, направляясь к багажной конторе вокзала.
Только когда они очутились на дороге, Блейр заговорила:
— Ты все-таки приехал. Как ты узнал, что отправка состоится сегодня? Ли не смотрел на нее.
— Помолчи, если желаешь себе добра. Иначе я как следует выпорю тебя и запру дома до конца твоих дней.
— Меня? Меня! — У нее перехватило дыхание. — Я просто заменила тебя. Я надеялась, что, если хоть раз пройду через это, ты поймешь, какому унижению подверг меня.
— Заменяла меня! — Он повернулся к ней — глаза его метали молнии. — Ты что, считаешь, что это я украл ценные бумаги? Что я работаю на Лего?
— А что еще ты мог делать? Как врач, ты зарабатываешь немного, но можешь позволить себе оборудовать клинику, купить дом, тратить деньги на меня, ты пришел домой с огнестрельными ранами… — Она замолчала, потому что Ли остановил коляску рядом с темным зданием конторы.
Он спрыгнул на землю:
— Слезай и посмотри, что повесил на тебя Лего. Пока Блейр спускалась. Ли достал из-под сиденья небольшую деревянную шкатулку и открыл ее. Она была полна бумаг. Лиандер вынул несколько и поднес их к фонарям коляски.
— Дело даже не только в том, что ты оказалась бы воровкой, все это принадлежит Таггерту и Национальному банку Чандлера. Ты могла разорить половину города.
Осознав сказанное, Блейр пошатнулась и села на подножку.
— О, Ли, я не знала. Я думала только… Он схватил ее за плечи и поставил на ноги.
— Сейчас у нас нет времени на объяснения. Нужно посмотреть, что натворил Лего. Возьми свой чемоданчик.
Он снял с коляски один из фонарей и побежал к двери, Блейр за ним — с тяжелым медицинским чемоданчиком в руке.
Вход в контору был только один. Войдя туда, они увидели, что большой сейф открыт и пуст, а перед ним лежит тело. Поскольку ни электричество, ни телефонная связь сюда не доходили, оставался только свет фонаря.
Ли первым подбежал к лежавшему мужчине:
— Это Тед Хинкель. Он жив, но его здорово стукнули по голове.
Блейр открыла чемоданчик и достала нюхательную соль.
— Если ты не работал на Лего, куда ты ездил? Ли тяжело вздохнул, беря у нее соль:
— Я думал, что смогу спасти тебя от тебя самой, но, похоже, мне это не удастся. Я не говорил тебе, чем занимаюсь, потому что боялся, что ты совершись какой-нибудь необдуманный поступок, вроде этого. А что касается меня, то в течение некоторого времени я провожу в шахтерские поселки профсоюзных агитаторов.
— Профсоюзных агитаторов? — растерянно переспросила она. — Но Лего…
— Как ты могла поверить, что я имею дело с этим преступником? Ты сама сказала, что он должен ненавидеть меня. Думаю, он узнал про агитаторов, выведал, что тебе я ничего не говорил, и использовал свое знание, чтобы заставить тебя поработать на него. Если бы ты вывезла бумаги из города — прекрасно; если нет — еще лучше; он сполна расплатился бы со мной за тюрьму.
— Но деньги… — начала Блейр, поднося фонарь поближе к голове Теда. Услышанное не укладывалось у нее в голове.
Ли хмурился, пытаясь вернуть к жизни неподвижное тело.
— И как мог такой человек, как я, влюбиться в такую, как ты? Меня воспитали с мыслью, что заработки мужчины — это его личное дело, и только его. Моя мать из очень богатой семьи, я, конечно, не могу сравниться с Таггертом, но денег у меня больше чем достаточно. Я даже говорил тебе об этом.
— Да, но клиника стоит очень дорого.
Сжав зубы. Ли приподнял Теда.
— Если мы из этого выберемся, я покажу тебе свои бумаги. Я могу позволить себе двадцать клиник.
— О, — ответила Блейр и вручила ему карболку и кусок ткани, чтобы продезинфицировать рану Теда. — Значит, я только что украла… Сколько я украла?
— Миллион долларов.
Бутылочка с карболкой выпала у нее из рук, но Ли успел подхватить ее.
— А как ты узнал и почему там был шериф? И что это за шесть часов?
— Хьюстон почувствовала, что ты в опасности, а Мэри Кэтрин выяснила, где тебя видели в последний раз. Лего выдал тебя шерифу, а шериф дал мне шесть часов, чтобы вернуть бумаги на место и чтобы никто не догадался, что они были украдены. Эй, Тед, очнись! Блейр закрыла лицо руками:
— О, Ли, что я натворила!
Он едва взглянул на нее, сейчас его заботил только молодой человек.
— Вот именно, моя радость.
— Ты считаешь, что меня посадят в тюрьму?
— Нет, если мы вернем бумаги.
— А как ты собираешься это сделать? Скажешь:
"Кстати, Тед, я нашел это неподалеку»?
— Нет, я… — Глаза его загорелись. — Он приходит в себя. Дай мне свои панталоны.
— Ли! Сейчас не время…
— У меня есть кусок веревки, я надставлю ее панталонами и спущу шкатулку через дымоход. А ты должна убедить Теда, что это он ее спас и мошенники даже не выносили ее отсюда.
Без единого слова Блейр встала, освободилась от панталон и передала их Ли. Затем села и положила голову Теда себе на колени. Ли тем временем вышел на улицу.
— Тед! Что случилось? — сказала она, поднося к его носу соль.
— Ограбление, — сказал он и сел, держась за голову. — Я должен позвонить мистеру… — Тебе нужно сесть, — сказала она, почти насильно усаживая на стул. — Я должна осмотреть рану.
— Но я должен передать…
— Потерпи! — Блейр приложила к ране едкий антисептик, новая боль ослабила молодого человека, и он откинулся на стуле. — Расскажи, что тут Произошло, — , сказала она.
Краем глаза Блейр заметила, что в камине показалось что-то белое.
— Повернись к свету. Так что произошло?
— Я просто стоял и смотрел, как один из двух, такой маленький, открыл сейф и достал шкатулку. Я не знаю, что в ней было. Потом кто-то ударил меня по голове, и следующее, что я увидел, — это ты, Блейр-Хьюстон. Мне нужно позвонить…
— Ты не все рассказал. Ты, должно быть, боролся с ними.
— Нет, я…
— Тед, прошу тебя, ляг на пол на пару минут, мне не нравится твоя рана. Ты потерял много крови. Так, хорошо, вот здесь, за шкафом. Мне нужно убрать инструменты.
Блейр подбежала к камину, схватила веревку, панталоны и запихала их в свой чемоданчик.
— Я думаю, тебе скоро полегчает, Тед. Хочешь, я отвезу тебя к шерифу?
Держась за голову и спотыкаясь, Тед обходил комнату, потом вдруг остановился, не веря своим глазам:
— Вот она.
— Ты о чем?
— Шкатулка, которую они украли. Вот она. Она уже давно здесь?
— Она была здесь, когда я вошла. Ты хочешь сказать, что бандиты так и не унесли ее? Эй, Тед, я знаю, что ты дал им бой, но ты явно поскромничал. Так ты не дал им унести шкатулку?
— Я… я не знаю. Я думал…
— Но вот же подтверждение. Ты в самом деле отстоял ее. Тед, ты герой.
— Я в этом не уверен. Мне кажется я помню…
— С такой раной на голове ты, конечно же, толком ничего не помнишь, но вот свидетельство — оно перед нами. Давай запрем ее в сейф, а я доеду до ближайшего телефона и вызову сюда шерифа. И в газету нужно позвонить. Они захотят узнать все из первых рук.
— Да… пожалуй, да, — он расправил плечи. — Конечно, почему нет?
Блейр положила шкатулку в сейф, заперла его, помогла Теду сесть на стул и выбежала на улицу. Ли схватил ее за руку, и они вместе забрались в коляску. До ближайшего телефона была всего миля, и шериф явно сидел и ждал звонка.
Ли положил трубку, поблагодарил бармена за то, что он разрешил воспользоваться телефоном, и вышел на улицу, где в коляске его поджидала Блейр.
— Неужели все позади? — спросила она, откидываясь назад.
— Шериф сказал, что Лего и маленький человек — думаю, это Франсуаза — час назад сели в поезд до Денвера. Полагаю, мы не скоро о них услышим.
— Значит, это были профсоюзные агитаторы, — пробормотала она. — Знаешь, Ли, я тут кое-что придумала насчет профсоюзов на шахтах. Может, вместе мы могли бы…