Сьюзен Робинсон - Леди Смелость

Когда все закончилось, они распластались обессиленные, с влажной от пота и тумана кожей.

Голова Кристиана покоилась у Норы на груди, его плоть, еще не совсем утратившая твердость, оставалась в ней. Нора бездумно сжимала ему ягодицы. Но вот он поднял голову и посмотрел на нее. Она с изумлением увидела, что в его глазах блестят непролитые слезы.

– Что случилось?

– Ничего. Все так чудесно, что меня охватывает страх - вдруг все это куда-то исчезнет, вдруг я потеряю тебя. - Он прижался лбом к ее лбу. - Понимаешь теперь, почему я не хотел любить тебя, привязываться к тебе? Я боялся. Так было и тогда, когда отец нашел меня. Я боялся любить, быть счастливым. Когда любишь, становишься уязвимым, способным испытывать боль. Я так люблю тебя, что не вынесу потери.

Она изо всех сил обняла его и обвила ногами.

– Ты потеряешь меня только в том случае, если перестанешь любить.

– Ты можешь умереть.

– Да. Но я буду ждать тебя.

Он нахмурился.

– Ждать меня?

– На небесах. Если я умру, я буду ждать на небесах, когда ты присоединишься ко мне, и тогда мы навсегда будем вместе.

– Я не подумал об этом.

– Конечно, ты должен обещать мне то же самое. И не смей развлекаться с каким-нибудь хорошеньким ангелом, пока будешь ждать меня.

Кристиан вздрогнул, потом,разразился смехом.

– Ты чудо. У тебя ум ученого, а тело… нет, этого я не скажу, а то маленький дракон рассердится.

Она чмокнула его в нос.

– Возможно ли, чтобы наводящее ужас чудовище так осторожничало со мной?

– Не моя вина, что науку чувственной любви я начал постигать в борделях. - Кристиан оправил свою одежду, помог Норе зашнуровать лиф ее платья и поднял на ноги. - Время подходит, любовь моя. Нам нужно ехать, если мы хотим вернуться к Хексту и остальным до темноты.

Они снова сели на лошадей и пустились в путь по окутанному туманом лесу. Спустя некоторое время они выехали к ручью. По мере их продвижения вдоль ручья местность становилась каменистой; ручей петлял и извивался среди неровностей почвы. Прошло еще около получаса. Кристиан остановился и стал внимательно к чему-то прислушиваться. Подъехав к нему и проследив направление его взгляда, Нора увидела нагромождение камней и огромных валунов, за которым исчезал ручей.

Кристиан продолжал напряженно вслушиваться; Нора, ничего не слышавшая, никак не могла понять, что же так приковало к себе его внимание. Он вытянул вперед голову и привстал в седле; тело его напряглось. Наконец она тоже услышала. Откуда-то издалека донеслись голоса; можно было разобрать, что говорят женщины и несколько мужчин. Низкий голос женщины показался Норе знакомым, но она не могла определить, где слышала его раньше.

Прежде чем она успела как следует покопаться в памяти, Кристиан спешился и помог ей сойти с лошади. Привязав лошадей, он подошел к Норе. Челюсти у него были сжаты, глаза сияли, как драгоценные камни в луче света. Он молча смотрел на нее, словно оценивая, потом слегка улыбнулся и пониже надвинул капюшон. Вытянув руку, поправил и ее капюшон тоже.

– Что бы ни случилось, - сказал он, - ты не должна открывать лицо. Обещай мне.

– Ты опять пугаешь меня.

– Обещай.

– Хорошо, обещаю.

– Тогда пошли.

Он взял ее за руку и повел к груде камней. Здесь он остановился и молча стал ждать, ничего не ответив, а лишь покачав головой на вопрос Норы, что он делает. Голоса стали громче, и Нора поняла, что неизвестные люди приближаются к ним. Когда они появились в поле их зрения, Кристиан упал перед Норой на колени, поцеловал руки и, бросив на нее сладострастный взгляд, начал декламировать.

Лицо у Норы пылало. Она безуспешно пыталась вырвать руки, пока Кристиан на виду у приближавшихся незнакомцев читал ей стихи. Он вздыхал, ворковал, закатывал глаза и целовал ей руки, и она уже начала думать, не зачаровала ли его какая-нибудь лесная фея.

Наконец ей удалось высвободить руки. Кристиан встал, а она обернулась посмотреть на подходившую к ним группу. Сердце у нее ушло в пятки. Прямо к ним шла белокожая молодая женщина с золотисто-рыжими волосами. Высокая женщина, ступавшая с решительностью солдата и грацией королевы. На ней был костюм для верховой езды из черного бархата, отделанный золотом. Пальцы унизаны рубиновыми и изумрудными кольцами, а на шляпе сиял бриллиант.

Сопровождавшие ее мужчины, одетые почти так же богато, как и их госпожа, услышав голос Кристиана, выступили вперед. Один из них потряс у него перед носом хлыстом.

– Что ты делаешь здесь, на королевских землях? На колени перед Ее высочеством принцессой Елизаветой.

– О, - воскликнул Кристиан. Он снова упал на колени, потянув за собой Нору. - Мы не хотели ничего плохого, милорд. Мы заблудились, милорд.

Изумленная Нора смотрела на кривляния мужа, не в силах понять, что происходит. Потом, опустив голову, глянула из-за края капюшона на принцессу.

Елизавета позволила своим людям обыскать Кристиана и задать ему кучу вопросов. Беспрестанно вертя в руках хлыст, она в свою очередь тоже внимательно разглядывала Нору и Кристиана. Наконец ей, судя по всему, надоело чрезмерное рвение ее спутников.

– Довольно, Алан. Это простые добрые люди. Хорошие честные люди, которые заблудились. Вне всякого сомнения, они любовники. Я поговорю с ними немного. Я давно не видела таких счастливых лиц. Идите, я скоро присоединюсь к вам.

Нора с благоговейным трепетом наблюдала, как по одному слову Елизаветы пятеро знатных вельмож поспешно отошли, чтобы не слышать разговора принцессу, хотя и остались в пределах видимости. Принцесса приблизилась и протянула Кристиану руку.

– Беспутник, я вижу: тиран превратился в раба.

– Не совсем так, Ваше высочество.

Кристиан поцеловал Елизавете руку; потом рука была протянута Норе, но перед этим принцесса ущипнула Кристиана за щеку. Нора была уверена в этом.

– Это та молодая женщина, о которой рассказывал Сесил?

– Да, Ваше высочество. Моя жена Нора.

Нора взяла протянутую руку. Рука была теплой; когда она прижалась к ней губами, Елизавета легонько сжала ей руку и что-то вложила в ладонь. У Норы хватило ума сделать вид, что ничего не произошло. Она быстро спрятала руку под накидкой. Елизавета улыбнулась ей, и Нора немного успокоилась.

– Мы все прячемся под тысячью масок, - сказала Елизавета. - Но думаю, скоро этому придет конец.

– Осень на исходе, Ваше высочество, - прошептал Кристиан, - а лекаря говорят, что королева не протянет зиму.

– Ты предпочитаешь французскую или испанскую моду? - обратилась Елизавета к Норе, указывая на свой костюм для верховой езды.

Сердце у Норы забилось как пойманная рыба. Не в характере Елизаветы было задавать подобные легкомысленные вопросы.

– Ни ту, ни другую, Ваше высочество. Мне больше по вкусу все истинно английское, будь то мода, пища или семья.

Откинув голову, Елизавета расхохоталась, хлопнув себя по бедру хлыстом.

– И, однако же, ты вышла замуж за это фантастическое создание.

– Милорд в самом деле чем-то похож на феникса, но это английский феникс.

– А как насчет французских и испанских птичек? Не жуй губу, девочка, отвечай мне честно.

– Французские и испанские птицы курлыкают нежно как голуби, но в сердцах у них обман и злоба, Ваше высочество, - ответила Нора, удивляясь собственной смелости.

Елизавета взглянула на Кристиана.

– Беспутник, каким образом тебе удалось сделать правильный выбор? Ты ведь большую часть времени проводил в компании шлюх и воров.

Кристиан склонил голову, потом с улыбкой посмотрел на Елизавету.

– Тот, кто часто купается в грязи, способен оценить глоток чистой воды.

– Я прощаюсь с тобой, дерзкий. В ближайшие несколько месяцев играй себе роль безобидного новобрачного. Живите в деревне и держитесь подальше от Лондона. Английский корабль идет ко дну, и его команда устремилась вплавь к ближайшему берегу. Не все доплывут до него, и мне бы не хотелось, чтобы мои дорогие друзья оказались в числе бедняг, сгинувших в пучине.

– Мы уедем в замок Монфор, но все наши люди будут в полной готовности.

Кристиан опять склонил голову, и Нора последовала его примеру. Елизавета повернулась, собираясь уходить, но в последний момент задержалась и шепнула Норе: