Дейл подошла к Тае:
– Спасибо, это было весело.
– Пожалуйста. Рада, что понравилось, – Тая помогла Эрику слезть с мотоцикла, сняла с него шлем.
Прежде чем уйти, мальчик посмотрел ей в глаза. Таю тронула чистота и невинность детского лица.
– Когда вырасту – буду ездить на таком мотоцикле! – гордо сказал Эрик.
Тая посмотрела на него очень серьезно.
– Нет, ты будешь много учиться, и у тебя будет совсем другой образ жизни.
Она умолкла. Молчали и Барбара с Дейл.
– Но Тая, одно другому не мешает! – настаивал Эрик.
Тая потрепала его по золотистым волосам:
– Мешает. Иди, мама зовет.
– Но ведь ты ездишь на мотоцикле, Тая! – сказал Шон.
– Мне не так повезло, как вам.
– Не понял… – удивился Эрик.
– Что станет с твоей мамой, если ты попадешь в аварию? – серьезно спросила она мальчика.
Эрик и Шон оглянулись на Барбару. Снова посмотрели на Таю.
– Она будет плакать.
– Ты хочешь этого?
– Нет, – сказал Эрик, опустив голову.
– А почему же ты ездишь? – спросил Шон.
– Обо мне плакать некому, – отрезала она. Эрик продолжал смотреть на нее.
Дейл стояла молча, опустив голову. Барбара отвернулась. Ее пугали те чувства, которые возникли в ее душе – к человеку, которого она не понимала и боялась…
– Пора ехать. – сказала Тая мальчишкам и села на мотоцикл. «И вообще, какого черта я здесь делаю?» Резко нажав на педаль, Тая рванула на мотоцикле, не оглядываясь. Сейчас ей хотелось быть подальше от Барбары.
– Странная она, правда? – сказала Дейл Барбаре.
Эрик не двигался с места, пока мотоцикл Таи не скрылся в ночной темноте. Шон и Брайан уже шли к дому.
– Пойдем, Эрик! – позвала Барбара.
Эрик посмотрел на мать, потом еще раз оглянулся. И увидел, как огни мотоцикла скрылись за поворотом.
– Пора спать, ребята. Идите чистить зубы, и через 10 минут всем быть в кроватях.
– Хорошо, мама, – ответили Шон и Эрик.
Мальчики отправились в свои комнаты и стали ждать, когда мама придет пожелать им спокойной ночи.
Барбара проверила, все ли окна и двери хорошо закрыты и включила систему безопасности. Затем отправилась в спальные комнаты. Сначала к Шону.
– Почистил зубы?
– Да, мам.
Барбара поцеловала его в лоб и поправила одеяло.
– Спокойной ночи!
– Доброй ночи, мам, – сказал Шон, зевая.
Барбара включила ему ночник и прикрыла дверь. Следующая комната – Эрика.
– Привет, маленький мужчина! Почистил зубы?
– Ага.
Барбара присела к нему на кровать.
– Ты в порядке? Мне показалось, что ты грустил за ужином, – она погладила его по голове.
– Да…
– О чем ты думаешь?
– О Тае.
– Почему? – удивилась она.
– Если она умрет, никому не будет грустно, – задумчиво ответил мальчик.
Барбара замерла, глядя в сторону.
– Я уверена, что кому-нибудь все-таки будет, – ответила она.
Эрик слишком много думал. Барбару это беспокоило и раньше. Отчасти и из-за этого она постаралась завершить процедуру развода с Джеффом как можно быстрее – зная, как Эрик реагирует на их ссоры. Эрик слишком многое понимал в мире взрослых. И когда она назвала его «маленьким мужчиной» – она действительно считала его таким. И от этого было больно. Барбара хотела, чтобы у ее сыновей было долгое и счастливое детство. И считала главной своей заботой – избавить их от всех тех вызовов, которые бросает им мир.
– Нет, мама. Я думаю, что не будет, – сказал он, заглядывая Барбаре в лицо.
– Почему ты так уверен?
– Потому что она ездит на своем мотоцикле.
– Но Эрик…
– Она ведь твой друг, да?
– Ну…
– Она смотрела на тебя, когда ты не видела.
– В самом деле?
– Ага.
– Уже поздно, Эрик. А тебе завтра в школу. – сказала Барбара, вставая. – Спокойной ночи.
– Мам, а давай ты ее попросишь больше не ездить на мотоцикле?
– Спокойной ночи, Эрик. – Барбара выключила свет и прикрыла дверь.
– Спокойной ночи, мама. Я люблю тебя.
Барбара улыбнулась и ответила из коридора:
– И я очень люблю тебя, милый.
Барбара спустилась на кухню, чтобы сделать себе чашку чая. Она была одета в шелковую пижаму персикового цвета из двух частей. Как обычно, она была без тапочек, что так не нравилось когда-то Джеффу. Но теперь она свободный человек. Это ее дом, и она будет ходить здесь босиком, сколько захочет.
Взяв чашку с чаем, она прошла в просторную семейную гостиную. Это была ее любимая комната в доме, она сама подбирала для нее интерьер в персиково-сливочной цветовой гамме. А Джефф ненавидел этот цвет. «Наш дом должен производить более солидное впечатление», – говорил он. Но эту комнату ей удалось отстоять. Пусть другие помещения дома «производят впечатление». А здесь она будет проводить все свое свободное время. В конце концов, Джефф сдался. Другие комнаты были обставлены более формально, а ей было разрешено обустроить на свой вкус эту семейную гостиную.
Она присела на мягкую кушетку и в первый раз за сегодняшний день позволила себе задуматься о том, что происходит в ее жизни.
Барбара рассматривала комнату, и все те вещицы, которые свидетельствовали: это ее дом; ее и сыновей. Вокруг были их фотографии – с младенческих лет и до последнего рождества. На полочках стояли их детские поделки. Множество книг на самые разные темы – обо всем, что когда-либо интересовало или ее, или мальчишек.
И когда она, прикрыв глаза, откинулась на мягкую подушку, перед ней возникло видение контраста между ее комнатой и комнатой Таи. Тая жила с необходимостью пустоты. Да, именно так это можно описать. В ней была какая-то выжженная пустыня, и обстановка ее квартиры была всего лишь отражением ее души. Барбара внезапно поняла, что самоизоляция Таи была ее добровольным выбором.
Железный монстр мчался по улицам трущоб. Ночной воздух был густым и тяжелым. А улицы были заполнены полуодетыми женщинами, предлагающими себя за невысокую цену. Их головы поворачивались вслед Черному Ангелу, проезжавшему мимо.
Тая искала что-нибудь, что позволит унять бушующую в ее теле энергию. Только что она, вместе со Стэнли, провела проверку своих дилеров – все они были, как и положено, на своих точках. А через несколько дней ее ждет встреча с новым поставщиком. Прежние торговые партнеры, из Колумбии, были слишком жадными. Ей никогда не нравилось с ними работать.
А эта встреча будет с Рики Риверо. Он кубинец, насколько она поняла. Так показалось по его жаргону.
Куба… что-то совсем чужое и иностранное. С того момента, как 25 лет назад она оказалась в Штатах, это был, наверное, первый случай, который напомнил ей о родине.
«Это было слишком давно, – сказала она себе. – В другой жизни».
А сейчас самым важным было то, что порошок вовремя оказался на улицах. Ее нервы были слишком напряжены, и необходимо было как-то сбросить эту энергию. И она летела сквозь кварталы, чтобы найти себе удовлетворение в эту ночь. Она не могла избавиться от образа Барбары ни на секунду, чувствуя вкус ее кожи на губах… нет, она не может позволить себе так зависеть от кого-то.
То одна, то другая улица мелькали под колесами мотоцикла, и вдруг на одном из углов она увидела то, что искала. Притормозив у обочины, Тая осмотрела девушку с головы до ног.
– Пошли!
Молодая блондинка оглянулась на кого-то в темном переулке. Человек быстро подошел и утвердительно закивал сразу, как только увидел Черного Ангела.
– Сделай все, что она прикажет, – сказал сутенер блондинке. – Все, что она только захочет.
Девушка беспокойно оглянулась на двух других, чуть постарше.
– Это Черный Ангел. Не вздумай сопротивляться, это опасно, – чуть слышно сказала одна из них.
– Белинда! – крикнул сутенер. – Не заставляй ее ждать! Пошла!
Белинда села на мотоцикл, и они умчались.
Тая одним ударом распахнула дверь. Белинда вошла за ней следом в темную комнату.
– Закрой дверь! – крикнула Тая.
Она сбросила плащ на стул. Не оборачиваясь и не включая свет, отправилась в спальню.
– Иди сюда!
Белинда помедлила, пытаясь лавировать в темноте, чтобы не наткнуться на мебель. Когда она вошла, дверь за ней с грохотом захлопнулась, и ей стало страшно.
«Это все для меня», – напевала Тая. Она схватила девушку за блузку на груди и резко подтащила к кровати.