Кэди проснулась оттого, что ужасно болела голова и что-то мешало дышать. Когда она открыла глаза, ей пришлось некоторое время сосредоточивать взгляд, чтобы понять, что потолок над ней состоит из плотно прилаженных друг к другу балок. «Интересно, – лениво подумала она, – когда это хозяин успел сделать ремонт, и с какой это стати он решил оформить вирджинскую квартирку в Александрии в деревенском стиле?»
Повернув голову и протирая глаза, Кэди осмотрелась, стараясь прогнать никак не желающий отступать сон. «Хижина, – припомнила она, – хижина в горах. Одна очень чистенькая комнатка, самодельная мебель, голубые ситцевые занавески на окнах».
Кэди резко села – память внезапно вернулась к ней. Она больше не в Вирджинии. Она в горах Колорадо, и на дворе 1873 год.
На мгновение она спрятала лицо в ладони, припоминая все, что приключилось с ней за последние несколько дней, особенно то, что произошло вчера. Коул Джордан, мужчина, которого она едва знала, привел ее в церковь, готовую вот-вот рухнуть под тяжестью гирлянд из цветов. Широко раскрытыми глазами Кэди смотрела на розы и лилии, на свисающие отовсюду огромные полевые букеты.
– Здесь сегодня чуть позже будет венчание, – улыбнулся Коул, глядя на ее перепачканное лицо. – А может быть, эти цветы для нас.
– Тогда они, должно быть, все мертвые, – тихо сказала она, думая, что ее не услышат, но он услышал, и она почувствовала себя неловко, потому что по выражению его лица поняла, что сделала ему больно. Правду сказать, было очень мило с его стороны помочь ей таким образом. Просто это не совсем соответствовало тому, как она представляла свою свадьбу. Она хотела бы, чтобы рядом были ее подруги, Джейн и Дэбби, хотела выглядеть красавицей, а не замарашкой, ночевавшей на куче угля.
Идя по проходу, Кэди взглянула на Коула, заметила, как блестят на солнце его светлые волосы, и едва не бросилась бегом вон из церкви. Она мечтала пойти к алтарю с Грегори, мужчиной, которого любила, а не с этим чужим человеком.
Впереди, под прелестной аркой из зеленых веток и изящных белых цветов, стоял священник. Окажись это чужая свадьба, Кэди пришла бы в восторг от царящей вокруг красоты. Пел хор, но она едва слышала его пение. На венчание с Грегори она планировала пригласить сопрано из нью-йоркской оперной труппы.
Кэди даже не поняла, когда священник начал службу, так что не заметила и ее окончания. В какой-то момент она почувствовала, что глаза всех присутствующих в церкви устремлены на нее.
По-прежнему крепко держа ее за руку, словно боясь, что если он ее отпустит, она ускользнет, Коул вручил невесте свой носовой платок. Кэди и не заметила, когда начала плакать. Не то чтобы она громко всхлипывала или тело ее содрогалось от рыданий, просто горячие слезы медленно, но не переставая бежали по щекам.
– Не обращайте на меня внимания, я всегда плачу на свадьбах, – обратилась она к священнику, который продолжил службу не раньше, чем Коул кивнул в знак согласия.
В какой-то момент этой короткой церемонии Кэди произнесла то, что должна была произнести, и словно сквозь вату услышала, что теперь она – жена этого человека. Взяв себя в руки, она ждала, что Коул поцелует ее. Он ведь получил на это полное право, не правда ли?
Но Коул не поцеловал ее. Вместо этого он принял поздравления хористов, ни на мгновение не выпуская руки Кэди, и очень скоро вывел ее из церкви на крыльцо. На них посыпался традиционный рис, люди желали Коулу и его невесте удачи и вечного счастья, и выражали надежду, что молодые нарожают кучу детишек.
Среди всех этих дружеских шуток и намеков никто, кажется, не заметил, что Кэди за все время не проронила ни слова.
Коул помог ей сесть верхом и, отряхиваясь от осыпающего их риса, направил своего коня мимо церкви и повернул направо. Они долго ехали вдоль глубокого ручья, пока не достигли группы бревенчатых построек. Справа от них, у подножия горы, оказался огромный прогал – это мог быть только один из серебряных приисков города Ледженд.
– Прииск «Лили», – были первые слова, сказанные Коулом после их «свадьбы», если это слово применимо к только что состоявшейся лишенной всякой любви церемонии. Коул спешился, перекинулся парой слов с двумя подошедшими мужчинами и помог Кэди слезть с коня.
Он ввел ее в маленькую светлую палатку, в которой стоял небольшой столик, накрытый белой скатертью. Посредине стояла треснутая, с отбитым краем ваза, полная полевых цветов.
– Через минуту мы принесем вам поесть, – сказал один из мужчин, вошедший вслед за ними. – Скажите только, чего вы хотите, миссис Джордан, и мы постараемся достать и приготовить это для вас.
Кэди даже вздрогнула, услышав свое новое имя. Она так надеялась стать миссис Норман, а вместо этого ей дали фамилию этого чужого человека.
– Спасибо, – ответила она, но слезы еще сильнее полились из ее глаз.
– Ну ладно, тогда я оставлю вас наедине, – сказал мужчина и, явно нервничая, ретировался.
Коул отодвинул для нее стул, и Кэди буквально рухнула на него. «Продала себя за миску похлебки», – крутилось у нее в мозгу. Она сидела, обхватив голову руками.
Перегнувшись через стол, Коул взял ее за одну руку.
– Я не такой плохой, как вы, кажется, думаете, – нежно сказал он. – Честно. Она заставила себя улыбнуться.
– Я знаю. Я ужасно неблагодарная, простите меня. Окажись вы в моем времени, не думаю, что приняла бы ваши трудности так близко к сердцу, как вы – мои. Я не принесла бы такой личной жертвы, как сделали вы. Я правда благодарю вас!
– Ладно, – улыбаясь сказал он. – Итак, что ты хочешь получить в качестве свадебного подарка?
– Мыло, – ни секунды не колеблясь, ответила она. – И горячую ванну.
– Мудрое решение, – серьезно одобрил он, отчего Кэди даже улыбнулась.
Она начала говорить что-то еще, но полог палатки откинулся и внесли еду. В невообразимых количествах. Стол едва не рухнул от тяжести тарелок.
Кэди, не теряя времени на то, чтобы выбирать кусочки получше, брала еду своей вилкой с каждого блюда и не утруждала себя тем, чтобы положить ее в свою тарелку с отбитыми краями. Коул тоже ел, но, похоже, ему было гораздо интереснее наблюдать за Кэди.
– Нравится наша колорадская стряпня? – спросил он.
– Хотелось бы мне посмотреть на сковороду этого повара, – проговорила она с набитым ртом.
– Сковороду?
– Думаю, у этого повара сковорода настолько большая, что на ней можно зажарить целую овцу, с головой, копытами и всем прочим. И была она до краев полна растопленного свиного сала, а потом на нем жарились все эти блюда.
Коул удивленно взглянул на нее.
– А как же вы готовите?
В голове у Кэди настолько все перемешалось, что она не могла вымолвить и двух слов. Она просто продолжала есть овощ за овощем, один кусок мяса за другим, хотя по вкусу они совершенно не отличались друг от друга. Даже бисквиты в пудре оказались поджарены на том же топленом сале. Но Кэди в данной момент была настолько голодна, что оставила беспокойства о высоком холестерине на потом.
Когда же Кэди, наконец, съела все, что могла, ее охватила ужасная сонливость. Позевывая, она сказала:
– Как далеко еще до вашего дома?
– Недалеко, – ответил Коул таким тоном, что, будь Кэди менее уставшей, она бы рассердилась. Он произнес это таким образом, словно местоположение его дома – огромный секрет, нечто загадочное.
Кэди старалась не встречаться с ним взглядом, боясь, что он прочтет в ее глазах, как она представляет себе ближайшее будущее. Коула явно смущала его ковбойская бедность: скорее всего, вся его собственность состояла из коня да полудюжины коров. Несмотря на его аккуратную и чистую одежду, она сомневалась, что жилье ее мужа – нечто большее, чем просто лачуга.
– Да, ладно, – тихо сказала она. – Какая разница, где я буду жить. Все равно я долго там не пробуду.
Он улыбнулся и отвел прядку ее волос за ухо.
– Где мы будем жить, – поправил он и отдернул руку, потому что Кэди в испуге отшатнулась от него.
Коул отвернулся, но Кэди успела заметить, что сделала ему больно. «Но не думает же он, что это была настоящая свадьба, правда?» – успокаивала она себя. Он не мог так считать, особенно после всего того, что она сказала. После того…
– Готова в путь? – спросил он, отодвигая ее стул.
«По крайней мере, у него приятные манеры», – размышляла Кэди, следуя по пятам за Коулом туда, где их ждала лошадь. Веяло ночной прохладой. Небо было усыпано звездами. Усевшись впереди Коула, Кэди почувствовала, что постепенно привыкает к такой езде. Ничуть не смущаясь, она откинулась назад и прислонилась к его мощной груди. Чувствуя надежные объятия его крепких рук, Кэди уснула.