Таммара Уэббер - Легко

Без вопросов или объяснений он остановился у той, очерченной мною в прошлый раз, линии. Наш разговор был ограничен только вот так и Боже и ох. А потом и совсем превратившись только в стоны, вздохи и невнятные звуки, которые можно было интерпретировать только как да, да, да.

— Надо отвезти тебя обратно. — Его голос был хриплым. Мы не разговаривали больше часа. Часы на его столе показывали, что время близилось к полуночи.

Он протянул мне мой лифчик и натянул свою футболку обратно через голову. Когда я встала, он помог мне надеть кофточку, держа ее за плечи, пока я просовывала в нее свои руки, затем повернул меня к себе, застегнул пуговицы и, закончив, обхватил мое лицо руками и нежно поцеловал.

Стоя у его мотоцикла, я натягивала на руки свои перчатки, когда задняя дверь в соседнем доме раскрылась, и оттуда вышел мужчина, держа в руках пакет с мусором. Он открыл мусорный бак на колесиках и засунул пакет внутрь. Когда он повернулся, чтобы зайти обратно, я заметила, что Лукас замер, как статуя, наблюдая за ним. Как будто почувствовав наши взгляды на нем, мужчина повернулся к нам, под светом у порога. Это был проф.Хеллер.

— Лендон? — сказал он, но ни один из нас не двинулся с места и не ответил. — Жаклин? — добавил он, как будто не веря глазам. В какой-то момент, он сообразил который сейчас час, и тот факт, что мы только что вышли из квартиры его арендателя. Мы не могли воспользоваться отговоркой о репетиторстве, притом, что, скорее всего, было не желательно встречаться на квартире для дополнительных занятий, вне зависимости от времени суток.

Некоторое время никто ничего не говорил, потом плечи профессор Хеллер опустились. Он вздохнул, прежде, чем окинуть Лукаса решительным взглядом.

— Зайди к нам на кухню, после того, как вернешься. Не более чем через полчаса, пожалуйста.

Лукас крепко сжимал шлем в своих руках. Он кивнул в сторону профессора Хеллера и надел шлем на голову. Когда он повернулся, чтобы удостовериться, правильно ли я застегнула свой, наши взгляды встретились, но ни один из нас не сказал ни слова. В течение десятиминутной поездки домой, мои мысли так и не прояснились. В голову не приходило никаких волшебных слов, или оправданий его лжи. Я не могла ничего сказать или сделать, кроме, как услышать его причины.

Мы приехали, и я слезла с мотоцикла, неумело стаскивая с себя шлем и освобождая волосы из резинки своими неуклюжими пальцами в перчатках. Все еще сидя на мотоцикле, он тоже снял с себя шлем, и отложил их оба, как будто не планировал снова одевать свой. Когда я повернулась к нему, он уставился на свои руки, крепко сжимаемые руль.

— Ты уже знала, так ведь? — Он говорил тихо, и я не могла определить его настроение.

— Да.

Он поднял взгляд на меня, хмурясь и заглядывая мне в глаза.

— Почему ты ничего не сказала?

— Почему не сказал ты? — ответила я. Я не хотела отвечать на вопросы. Я хотела получить ответы на свои, и мне не нравилось, что он собирался заставить меня задать их вслух. — Так тебя зовут Лендон? Но Ральф зовет тебя Лукас. И та девчонка… другие люди тоже зовут тебя Лукас. Так что, правда?

Он вернул взгляд на свои руки, и, как наполненный воздухом шарик, в мои внутренности наполнились злостью. Он решал, что мне рассказать, а что утаить. Харлей мягко рычал, готовый сорваться с места в любую минуту.

— Оба правда. Лендон мое первое имя, Лукас второе. Сейчас… я представляюсь как Лукас. Но Чарльз — профессор Хеллер, знает меня очень давно. Он все еще зовет меня Лендон. — Он снова поднял глаза. — Я думаю, ты знаешь, как трудно это, заставить людей называть тебя как-то еще, от того, как они уже привыкли тебя называть.

Все логично. Кроме той части, когда он притворялся быть двумя разными личностями со мной.

— Ты мог бы мне сказать. Но не сказал. Ты мне врал.

Он выключил мотоцикл и поставил его на подножку. Встав передо мной, он сжал меня за плечи.

— Я никогда тебе не врал. Ты сделала выводы, основанные на том, как Ча... профессор Хеллер меня назвал. Просмотри свою почту. Я никогда не называл себя Лендоном.

Я вырвалась из его хватки.

— Но ты позволил мне называть тебя Лендоном.

Он опустил руки, но уставился на меня сверху вниз, не позволяя двигаться.

— Ты права, это моя вина. И мне очень жаль. Я хотел тебя, и это не могло случиться с Лендоном. Все, что происходит между нами против правил, и я их нарушил.

Я проглотила ком в горле. Я слышала то, что он еще не озвучил. Он говорил мне, что между нами все кончено, вот так. Отвратительная реальность отверженности, которую несколько недель начал Кеннеди, захлестнула меня с головой, и я снова начала тонуть. Мои родители оставили меня, Кеннеди меня бросил, мои друзья, за исключением Эрин и Мегги, отвернулись от меня. И теперь Лукас  - и Лендон. Двое совсем разных отношений, но оба ставшие очень значимыми для меня.

— Значит все кончено.

Он просто смотрел на меня, но я не могла не чувствовать, что это было как будто его пальцы пробегались по моему лицу.

— Иначе твоя оценка будет под угрозой. Сегодня, когда я вернусь, я возьму всю вину на себя; профессор Хеллер не будет тебя ни в чем винить.

— Значит все кончено, — повторила я.

— Да.

Повернувшись, я вошла в здание и не слышала, как завелся мотоцикл до того, как ступила на первую ступеньку лестницы. 

— Мисс Уоллис, пожалуйста, задержитесь после занятия.

Я подняла глаза, чтобы встретиться взглядом с профессором Хеллером на лекции в понедельник, и кивнула в знак своего согласия.

— Ооооо, — сказал Бенджи. — Ах ты, маленький смутьян. — Его улыбка увяла, когда он увидел мое лицо. — Что случилось? У тебя на самом деле неприятности? — Он глянул назад, намекая на единственную причину моей возможной размолвки с профессором. — Он что, узнал о — сама знаешь. — Он наклонил голову в сторону Лукаса.

— Да.

Его глаза расширились, и он понизил голос.

— О, черт, ты серьезно? Откуда?

Я покачала головой.

— Это не важно. Он узнал, все кончено.

Сжав губы, он запихнул тетрадь свой в рюкзак и вздохнул.

— Вот, паршиво. Мне жаль. — Его каре-зеленые глаза были полны понимания. — Я могу что-то сделать?

Я снова покачала головой, желая сменить тему.

— Я буду в порядке. Как прошло твое откровение?

Широко улыбаясь, он расставил руки в стороны.

— Как видишь, я все еще цел, все жизненно-необходимые части тела на месте. — Он подергал бровями, и закинул рюкзак себе на плечо, после того, как получил от меня игривый толчок. — Все прошло хорошо. Поговорить об этом о открытую стало облегчением для нас обоих, я думаю.

— Отлично, — я была рада за него, хоть у меня и не было того же опыта с публичными признаниями в последнее время. Я не смотрела на Лукаса. Когда я зашла в аудиторию, перед началом занятия, он был поглощен своим альбомом, избегая даже взгляда в мою сторону.

— Привет, Жаклин. — Улыбнулся Кеннеди, когда мы проходили мимо, как будто довольный тем, что наконец-то вспомнил мое имя.

— Привет, — ответила я, проскальзывая мимо него по пути к столу преподавателя.

Когда я остановилась на нижней ступени, профессор Хеллер оглядел головы студентов вокруг него и попросил меня зайти к нему после обеда, чтобы забрать свою работу. Выражение его лица сказало мне о том, что это было больше приказом, чем просьбой. С горящим лицом, я сказала, что приду. 

— Ты не сделала ничего такого, поэтому, тебе не о чем волноваться. Скорее всего, он хочет удостовериться, что Лукас-Лендон-кто бы там он ни был, не воспользовался тобой.

Я была благодарна за уверения Эрин, какими бы ошибочными они ни были.

Лежа на кровати, свесив ноги с края, я смотрела на квадратик неба, видимый из нашего окна. Меня знобило, даже в нашей через чур теплой комнате. Еще прошлой зимой мы с Эрин обнаружили, что наша доисторичская система отопления нагревала нашу крохотную комнату практически до температуры сауны, чтобы потом выключиться, дать ей остыть и снова превратить ее в сауну. Было удивительно, как мы обе не заработали себе пневмонию к Февралю.

— Лендон был идеальным репетитором. А то, что между мной и Лукасом никого не касается.