Он отключился, я опустила телефон, и мы начали ждать.
Лукас сел на корточки перед Минди.
— Если ты об этом не заявишь, он снова это сделает. С кем-то другим. — Его голос, еле слышимый с другой стороны комнаты, пронесся волной через меня. — И твои друзья будут с тобой.
Эрин сидела на кровати, держа ее за руку. Я еле знала эту девушку, но благодаря Баку, теперь мы были в одной лодке, связанные тем, чем никто не хотел бы быть связан.
— А ты будешь там? — прошептала она.
— Если ты хочешь, — ответил он.
Она кивнула, и я проглотила приступ ревности. В данной ситуации нечему было завидовать.
Телевизор в приемном покое был включен на полную громкость, что совсем не помогало моей гудящей голове. Мне хотелось его выключить, или убавить громкость, но прямо перед ним сидел пожилой мужчина, со скрещенными на груди руками, и смотрел повтор какой-то передачи. Если эти звуки отвлекали его от того, почему он был здесь, как я могла отобрать у него эту иллюзию?
Лукас сидел рядом со мной, его, согнутая в колени, нога касалась моего бедра. Его рука была настолько близко, что я могла поднять свой мизинец и дотронуться до него. Но я не делала этого.
— Имеешь что-то против этой передачи?
Его глупый вопрос стер хмурое выражение с моего лица.
— Нет. Но я думаю, что могу слышать ее с противоположной улицы. — На его губах играла та призрачная улыбка, и мне хотелось раствориться в ней.
— Хмм, — сказал он, фокусируясь на своем ботинке. — У тебя тоже небольшое похмелье? — Когда Эрин и Минди рассказали ему о прошлой ночи, он догадался, что я тоже была на той вечеринке.
— Может немного. — Я размышляла, не подумает ли он, что я не нарочно поставила себя в опасность, придя на вечеринку, где точно будет присутствовать Бак. Каверзный комментарий Лукаса о моем поведении, в ночь, когда мы встретились — очень 'умно' — до сих пор был не приятен, по большей части потому, что это было правдой.
— Он разговаривал с тобой? Прошлой ночью? — он все еще смотрел на свой ботинок.
— Да. Он пригласил меня на танец.
Мускул на его скуле задергался, и когда он поднял на меня глаза, они были как ледышки.
— Я сказала ему - нет. — Я слышала оправдание в своем голосе.
Он еще больше повернулся ко мне, его голос тихий и полный значения.
— Жаклин, я сейчас собираю всю свою волю в кулак, чтобы сидеть здесь и ждать защитников правопорядка, а не пойти найти его и выбить из него дух. Я не виню тебя — или ее. Никто из вас не просил того, что он сделал — на это даже невозможно напроситься. Это ложь, о которой спорят психопаты и придурки. Окей? — Я кивнула, бездыханная от его заявления.
Он прищурил глаза.
— Он принял твое - нет? — И что я услышала в конце его предложения: на этот раз?
Я снова кивнула.
— Со мной был Кеннеди. Он заметил, как странно я себя вела с Баком, поэтому я все ему рассказала. Я ничего не сказало про тебя, или драку. Я просто сказала, что мне удалось убежать.
Между его бровей залегла небольшая морщинка.
— И как он это воспринял?
Я вспомнила, как Кеннеди матерился, что так на него не похоже.
— Он был злее, чем я когда-либо его видела. Он вытащил Бака на улицу и поговорил с ним, сказал ему держаться от меня подальше… что, скорее всего, заставило Бака чувствовать себя слабым, и поэтому… Поэтому он изнасиловал Минди.
— Что я тебе сказал? Это не твоя вина.
Я кивнула, уставившись себе на колени, мои глаза наполнились слезами. Мне хотелось верить, что это не было моей виной, но Минди сделали больно, после того, как Кеннеди все ему высказал. Из-за меня. Я чувствовала, что это была моя вина. Я знала, что это не так, но не могла выкинуть это из головы.
Пальцы Лукаса взяли меня за подбородок и повернули мое лицо к нему.
— Не. Твоя. Вина.
Я снова кивнула, хватаясь за его слова, как за соломинку.
Я припарковалась у дома напротив, захлопывая дверь внедорожника как можно тише, и, на цыпочках, прокралась по редко освещенной подъездной дорожке к пристроенному гаражу. Было поздно — я надеялась, что достаточно поздно для того, чтобы кто-то выглянул в окно и поймал девчонку, проскальзывающую в квартиру парня.
Мотоцикл Лукаса был припаркован под открытой лестницей. Я стояла у нижней ступени с одной рукой на перилах, бешено колотящимся сердцем, и оглянулась в сторону дома профессора Хеллера. Хоть в некоторых комнатах все еще горел свет, я не видела, чтобы там кто-то двигался. Делая глубокий вдох, я поднялась по ступеням и легонько постучала.
На двери был глазок, и я была уверена, что он видел меня, стоящую в свете лампочки, судя по недоуменному выражению его лица, когда он распахнул дверь. Час назад, он оставил меня в общежитии с Эрин и Минди, но после того, как он уехал, я поняла, что не сказала то, что хотела. И, по большей части, что я хотела сказать, включало то, что мне нужно было видеть его, когда я это скажу.
— Жаклин? Почему…? — Он прервался, заметив выражение моего лица, и, затащив меня внутрь, захлопнул за мной дверь. — Что случилось? — Пока я смотрела на него, он сжал руками меня за локти. Он был одет в полосатые штаны от пижамы и темную футболку, сексуальные линии его татуировок сползали вниз от его рукавов к запястьям. На нем также были узкие, в черной оправе, очки, которые делали ярче его голубые глаза и темные ресницы.
Перед тем как окончательно струсить, я сделала вдох и все выложила.
— Я хотела сказать тебе, что я скучаю. И может это звучит глупо — мы еле знакомы, но между теми письмами и сообщениями и… всем остальным, я чувствовала, что мы узнали друг друга. Что мы знаем друг друга. И я скучаю… я не знаю, как еще это сказать… я скучаю, по вас обоим.
Он сглотнул, закрыл глаза и сделал медленный вдох. Я знала, что он поведет себя целесообразно и скажет, что надо-делать-все-по-правилам и снова меня оттолкнет, но я была готова не давать ему этого шанса. Но он распахнул глаза и сказал:
— Пошло все к черту, — прижав меня к двери, он обвил мою голову руками и поцеловал так крепко, как никто ни разу меня не целовал, я могла чувствовать пирсинг в уголке его рта, врезающийся в мягкость моей губы.
Он прижал свое упругое тело к моему, и я прижалась к нему в ответ, хватаясь за его футболку и сокращая, и без того не существующее, расстояние между нами, пока его язык ласкал внутренности моего рта. Когда он немного отстранился, я издала невнятный звук, который с кем-то другим заставил бы меня покраснеть от стыда, но Лукас слегка засмеялся, и, избавив меня от куртки, повел к дивану. Сев, он потянул меня к себе, одной рукой придерживая мою голову, а другой, прижимая ближе.
Мы отстранились, тяжело дыша, он кинул свои очки на журнальный столик и через голову стянул с себя футболку, и затем, более нежно, снял с меня мою. Он держал меня своими теплыми руками и прижимал к себе еще сильнее, пока наши губы двигались в унисон. Я обвила его руками за плечи, открывая рот и целуя его еще глубже. Когда он поцеловал меня в уголок рта и наклонился ниже, к впадине у моего горла, я откинула голову назад. Я не смогла сдержать тихий стон, вызванный его легкими посасываниями моей кожи.
— У тебя здесь веснушка, — прошептал он, проводя языком по месту чуть ниже моей скулы. — Каждый раз как я ее вижу, это сводит меня с ума. Мне просто хочется сделать это… — Мягкое прикосновение его рта, перекинуло меня через край, и мои колени сильнее сжали его бедра, пока я продолжала двигаться сидя на нем сверху.
С горящими светлыми глазами он снял с меня лифчик, обводя контуры кончиками пальцев, он так мягко до меня дотрагивался, что я почувствовала головокружение и непреодолимое желание большего. Взяв мои груди руками, он провел большими пальцами под ними, и я наклонилась вперед, жадно всасывая его язык себе в рот, и опуская свои руки вниз по его животу к началу его мягких фланелевых штанов. Я потянула за одну из веревочек.
— Боже, Жаклин, — выдохнул он, напрягаясь под моей рукой, тогда как его руки обвились вокруг меня, пальцы забрались ко мне в волосы, пока наши рты наслаждались друг другом. Разрывая поцелуй, он прижался головой к моему плечу и простонал, сжав зубы: — Скажи, чтобы я остановился.